The Kills
Шрифт:
Она уже развернулась, чтобы уйти, как я ловлю её руку в воздухе.
— Ты не обижаешься?
— Немного, — Ева вздергивает нос, освобождаясь из моей хватки.
«Надо, как обычно, купить ей что-нибудь в подарок. В знак примирения».
***
Пока Люцифер мыл руки, я оттащила поднос с ужином в спальню. Водрузила его прямо на смятую постель, уселась рядом скрестив ноги, оставляя плед, которым прикрывалась лишь в нижней части тела. Завидев на столике пульт от телевизора,
— Что нужно сделать, чтобы каждый день ужинать с тобой обнаженной в постели?
Люцифер вернулся и теперь стоял в дверях, облокотившись на косяк плечом, восторженно рассматривая, как я заглядываю под металлический колпак. Вопрос застал меня врасплох. Пальцы дрогнули, я выпустила крышку из рук, с оглушительным звоном упавшую назад.
— Не давать мне одеваться? — я прижала козелок уха, в котором противно звенело.
— Это запросто, — он отпрянул от своего места, прошел к кровати, и вальяжно разлегся рядом, упираясь локтем в матрац.
— А ты зачем оделся? — я недовольно посмотрела на штаны.
— Хочу дать тебе возможность раздеть меня снова.
— М-м-м! — я опять полезла под колпак, на этот раз успешно. — Как заманчиво.
На блюде обнаружились обжаренные креветки с одними только хвостиками и запечённые мидии с сыром. Я цапнула морского обитателя, покрутила, рассматривая ее необычайно ярко-красный оттенок, и положила в рот.
— Как вкусно, боже, — не смогла скрыть восторга. — Паприка, красный острый перец, — задумчиво посмаковав, начала перечислять специи, которые придавали пикантность. — И что-то кисленькое.
— Лимон, — подсказал Люцифер, попробовав.
— Точно. Очень нежные, — отдала я должное повару.
— С креветками главное не переборщить по времени приготовления, тогда мясо будет не резиновое и сочное, при этом впитает все специи, — с видом опытного кулинара вещал он.
— Ты точно не повар?
— Нет. Говорил же, умею пользоваться руками.
— О, да-а-а, — многозначительно протянула согласившись. — Знаем, знаем мы эти руки.
Люцифер хохотнул, поймал пальцами мой сосок и мягко оттянул. Я подалась грудью вперёд, коротко простонав, обозначая этим, как меня заводят его действия.
— Пошлячка, — довольно улыбнулся он на мою реакцию.
— Тебе ведь нравится, — я наклонилась к нему, в качестве подтверждения получив поцелуй.
— Очень.
В голове мелькнула шальная мысль начать приставать к Люциферу, но он словно считал её.
— Ешь, — указал кивком в сторону еды.
Я хмыкнула, послушно возвращаясь к трапезе.
— У креветки сердце в голове, — вспомнила я забавный факт.
— Значит креветки любят умом?
— Кто сказал, что креветки умеют любить?
— Никто, — пожал плечами
Я взяла двух ракообразных за хвостики, поднимая вверх, и развернула «лицом к лицу».
— Я люблю тебя, Джимми. И я тебя, Джуди, — озвучила еду писклявым голосом.
— Креветки по имени Джимми и Джуди?
— Почему нет?
— Какова история их любви?
— Она весьма трагична.
Я открыла рот и засунула туда сразу оба объекта своей сценки, вытащив только хвостики.
— Какой кошмар. Твоя фамилия не Лектер?
— Как-то переписчик стал приставать ко мне с вопросами. Я отведал его печень с тушеными бобами и чудным Кьянти, — процитировала я фильм, в конце поклацав зубами, как главный герой.
Люцифер округлил глаза на мою сценку.
— Энтони Хопкинс незаслуженно получил свой Оскар.
Я громко расхохоталась, чувствуя как к щекам хлынула кровь. Мы замолчали, залипнув во вступительные титры начавшегося по телевизору очередного фильма.
«По роману Паскаля Брукнера "Горькая луна"», — озвучил диктор.
— О-о-о-о, — многозначительно протянула я. — Какой фильм.
Люцифер ухмыльнулся, взял из ведерка с холодной водой и льдом бутылку и стал разливать вино по бокалам.
«Продюсер и режиссер Роман Полански», — оповестил голос с экрана.
— Роман Полански... Подожди! — я замерла, не донеся очередную креветку до рта. — Это ведь его беременную жену убили сектанты? И ещё музыкальная группа. — я защелкала пальцами, пытаясь вспомнить. — Kasabian! — воскликнула, когда меня осенило. — По фамилии одной из убийц.
— Я не знал, — изумился Люцифер.
— Да я тоже только недавно узнала, — отмахнулась, беря очередную раковину с мидией. — Как они себя называли? Не помню. И этот их заводила, как же его…
— Секта «Семья» Чарльза Мэнсона, — не стал он мучить меня догадками. — Убийцы Шэрон Тэйт до сих пор в тюрьме. Им больше десятка раз отказали в условно-досрочном.
Люцифер закончил с вином, вернув бутылку на место.
— Надо же было так испортить свою жизнь, — изумилась я. — Как люди вообще ведутся на эти сектантские уловки? Они послушали какого-то психа и пошли убивать. Уму непостижимо!
— У меня есть теория на этот счёт, — он подцепил креветку, неспешно прожевал, пока я терпеливо ждала. — У таких людей есть особая харизма, на которую ведутся обычные люди. В них есть нечто особенное, вынуждающее тебя искать с ними встречи. А они, в свою очередь, пользуясь этим, все сильнее затягивают жертву в свои сети, и ты не замечаешь, как твои границы нормальности сдвигают, продавливают, убеждая, что их мнение единственно верное.
Его речь прозвучала как откровение, нечаянно вырвавшееся наружу под влиянием вина и подходящей темы.