The marriage stone

Josephine Darcy

Но как только он закончил свой первый поединок, Валериан Вентус бросил вызов одному из видных членов Визенгамота от имени вампира лорда Авентина. Люциус понимал значение мест, взятых Авентином, а вслед за ним - Мериком Вольпином. Оба места принадлежали кланам вампиров и оборотней более четырёхсот лет назад. У Люциуса были вполне определенные представления о вампирах, оборотнях и о том месте в обществе, которое им следует занимать, но в данном случае нужно было выбирать между предубеждением и необходимостью. Драться на дуэли с кем-либо, не представляя стиля борьбы противника, было слишком большим

риском. Он не мог позволить себе проиграть сейчас.

Также проблемой было личное мнение Поттера об оборотнях. Люциус знал, что самым спорным вопросом у него с Поттером будет недавнее исцеление Ремуса Люпина, и что это станет тяжелейшим препятствием, которое он будет обязан преодолеть.

Трое мужчин следили друг за другом во время коротких перерывов между поединками, каждый оценивал другого. Все они, казалось, пришли к одному и тому же выводу, и молча решили в ближайшем будущем избегать друг друга.

С Дианой Снейп-Брэнд было бы проще. Но у Люциуса не было ни малейшего желания пересекаться с ней - она была чистокровная, из хорошей семьи и золовка Поттера. Уважительное отношение к ней могло пригодиться в дальнейшем.

Основной проблемой были авроры. Конечно, он знал, что после ареста Фаджа и последующего переворота, авроры откажутся от любых прямых действий и будут выжидать. Они сочтут свое вмешательство необходимым лишь в случае явного нарушения закона. И хотя дуэли ему не противоречили, если бы Люциус или кто-нибудь другой убил своих противников, авроры немедленно бы это остановили. Но сейчас они просто контролировали ситуацию, глядя со стороны. В конце концов, все ждали двух людей - Дамблдора, старшего члена и Главу Визенгамота, и Гарри Поттера. Лишь эти два волшебника решат судьбу их правительства, и все это знали.

Итак, день спустя, все ожидали прибытия этих самых магов. Люциус сумел поспать несколько часов в расположенном поблизости кабинете и теперь, немного волнуясь, возвращался в зал Визенгамота. Те члены совета, что сохранили свои места, рассаживались по рядам уходящей ввысь галереи; свергнутые - нехотя занимали места зрителей. Люциус предположил, что они надеялись на Дамблдора, который восстановит их положение, но сам совершенно точно не собирался никуда уходить, и подозревал, что Вольпин и Вентус думали точно так же.

Он заметил, как несколько минут назад некто с накинутым на голову капюшоном вошёл в зал и едва заметно кивнул Вентусу. Люциус подозревал, что если бы он заглянул под низко опущенный капюшон, то, скорее всего, увидел бы красные глаза вампира лорда Авентина, и мужчина неосознанно вздрогнул. Он не знал, как относиться к происходящему. Кто бы подумал, что настанет время, когда вампир рискнёт открыто прийти в Министерство Магии среди бела дня? У авроров было постоянное разрешение на уничтожение вампиров - иными словами им позволялось сначала убить, а потом задавать вопросы. Люциус задумался, знал ли Авентин что-то, чего не знал сам аристократ - чтобы пойти на такой риск и явиться сюда лично - это было слишком. И ему было интересно, как отреагирует на эту ситуацию Гарри Поттер.

Малфой услышал, что Поттер и Дамблдор скоро прибудут, и приготовился встретиться с ними лицом к лицу. Также прошёл слух о прибытии иностранных глав государств, требовавших

аудиенции у Гарри Поттера. Теперь даже послы со всего мира прибывали в Министерство через камины. Но все, кто находился в зале Визенгамота, были единодушны в том, что пока их власть не подтвердится, они не будут ни о чём разговаривать с зарубежными политиками. Слишком много стран с радостью бы использовали сложившуюся ситуацию, чтобы взять под контроль Британию.

Неожиданно дверь в зал Визенгамота открылась и, повернувшись, Люциус увидел, что Дармут ведёт магов, которых все здесь так ждали. Сначала вошёл Дамблдор и дружески кивнул всем собравшимся. Люциус услышал довольно громкий вздох облегчения, когда люди увидели знакомую фигуру с белыми волосами, и не смог удержаться от усмешки, скривившей его губы. Дамблдор всегда отказывался от многочисленных почестей, которыми Волшебный мир хотел осыпать его - сколько раз его просили стать Министром Магии и снова слышали отказ? Он предпочёл своё тихое место в Хогвартсе, и лишь немногие знали, в чьих руках на самом деле находилась настоящая власть в этом мире.

За Альбусом шли Сириус Блэк и Ремус Люпин, и Люциус напрягся, встретив холодный пристальный взгляд Главы рода Блэков. Какая неожиданная встреча - внезапная свобода Блэка, не сулившая ничего хорошего Нарциссе - это заставляло задуматься. Именно Нарцисса предложила Блэка на роль будущего мужа Драко, несмотря на опасения Люциуса, что слухи о связи Блэка и Люпина правдивы. Но Нарцисса заверила его, что между её кузеном и Люпином лишь братская связь - Люциус вовсе не желал рисковать в таких делах, особенно после заявления Северуса, что эти двое практически соединились, и потому подал в суд, чтобы защитить своего сына.

Люциус опасался, что ему предстоит нелегкое сражение, заметив мрачные пристальные взгляды Блэка и оборотня, идущего рядом с ним. Он увидел меч, висевший в ножнах у Сириуса - прошло много лет с тех пор, как Малфой последний раз перекрещивал мечи с одним из Блэков. Юридических оснований для дуэли не было - его предложение брака считалось почётным, но в большинстве тёмномагических семей законность редко имела значение.

Вошедший затем викинг - зять Северуса, пересёк зал и о чем-то зашептался с женой. Лорд Марлот, маг, вызванный ею на дуэль, сидел рядом, на зрительской галерее, с ожесточением глядя в их сторону. Честно говоря, Люциусу никогда не было никакого дела до Марлота - и хотя его было легко подкупить и привлечь на свою сторону, Малфой всегда считал его слабаком и занудой.

А затем в зал вошли Поттер и Снейп, приковав к себе всеобщее внимание, и Люциус не сумел сдержать тихого удивлённого вздоха. Он не видел Гарри Поттера со свадьбы Драко в Валентинов день. Тогда его впечатлила сила, которую источал молодой человек - а сейчас она стала еще заметнее. В тот момент, когда Люциус увидел его - он понял, что перед ним юноша, пробудивший колокольный Зов. Всё, что Малфой желал иметь, служа Вольдеморту, было сейчас перед ним - власть, престиж и неожиданная связь с Древней Магией, которая практически исчезла из мира. Так глупо оказаться на противоположной стороне от этого молодого человека вместо того, чтобы стоять, как Северус, около него - это было почти невыносимо.