The Мечты. Соль Мёньер
Шрифт:
И Таня снова постучала ногтем по банке. Маффин пошевелил ушками.
– Ну… ок, - смутился Шеф, почти польщенный комплиментом, что он – не Настя. – Если что-то надо, говори… они, наверное, жрут как не в себя.
– Вот и подкинь ему вкусняшек. Фирменных, - рассмеялась Таня.
– А тебе? – автоматически включился бабник поневоле.
– Я не голодна, - отказалась она, все еще находясь под впечатлением от кофе. – Ты, собственно, пришел зачем?
Четинкая даже задумался. И правда. Зачем же он там пришел. Но руки все еще сжимали папку, вытащенную накануне
– А я ознакомился с твоим меню, джаным, - улыбнулся Реджеп от уха до уха, сверкнув белыми зубами. – Внес кое-какие правки. Глянешь?
– Какие еще правки? – Таня с подозрением взяла протянутые ей бумаги, быстро их просмотрела и подняла глаза на шефа. – И что это значит?
– Это значит, джаным, - Реджеп наклонился над ее столом и оперся обоими кулаками о столешницу, внимательно разглядывая ее лицо и излучая смешинки глазами, - что я согласен частично перекроить меню, как ты и хотела.
– Где соль мёньер? – без лишних предисловий спросила она.
– Среди прочих пожеланий не поместился. Зато, погляди, там теперь есть манчхер джхол. Поверь, такого у нас никто не готовит, и это будет бомба, джаным!
– То есть не умеешь?
– Аллах, Аллах! Ну что ты заладила, умеешь-не умеешь! Я говорю тебе про бенгальское рыбное карри, самую звонкую песню восточно-индийской кухни, а ты мне опять про рыбу жареную. Это уже даже не смешно! Вот ты знаешь, как готовится манчхер джхол, а?
– Знать что и как готовится – твоя забота!
– Ну давай я тебе приготовлю – и ты забудешь навсегда про дурацкий морской язык. Ты забудешь вообще обо всем на свете, джаным, едва кусочки хилсу, пропитанные куркумой, чесноком, луком, тертым имбирем и индийскими специями, коснутся твоих прекрасных губ.
– Это у тебя с памятью плохо, - усмехнулась Таня. – Переел своего карри?
– Нет, у меня с памятью все отлично. И я по-прежнему помню, что я – шеф-повар ресторана. И я отвечаю всем, что у меня есть – честью, положением, репутацией – за то, что прямо сейчас находится на столах наших гостей. Меню – это моя работа, джаным. Твоя – вот, - он ткнул в ее документы, - бумажки перекладывать. Потому что ты пока еще никто. Ты даже еще не вышла из ясельной группы, чтобы позволять себе нарушать порядок в сфере, в которой единственной во всем ресторане все работает, как часы. Ты можешь свой красивый нос совать куда тебе вздумается, но только не туда, где хозяин я. Потому что это мои – честь, репутация и положение.
– И чем же твоей чести мешает соль мёньер? – насмешливо спросила она.
– Тем, что ты лезешь не в свое дело.
– Не тебе решать, что мое дело, а что не мое.
– Возможно. Но я точно знаю, что вверено мне. Я за кухню получаю заработную плату. И не позволю тебе творить на ней все, что вздумается. Не доросла еще. И не дорастешь.
– До чего именно? – сердито поинтересовалась Таня.
– До того, чтобы мне приказания раздавать.
– Тебе их директор раздает, если ты не заметил.
– Кажется, директор у нас пока еще Хомяков, а не ты.
– Точно! Меню тебе кто дал в работу?
– Не в работу, а для ознакомления. Я ознакомился. Мне не понравилось.
– Только не надо меня снова поить соленым кофе!
– Ну что ты! Это был эксклюзив! Я не повторяюсь!
– Ну и на том спасибо, Реджеп-бей! – фыркнула Таня.
– Пожалуйста, Татьяна-ханым. Обращайся! Только на Маффине, как на подопытной мышке, не испытывай, он мне нравится.
– Мне тоже, - улыбнулась Таня в сторону Маффина. – Поэтому придется жертвовать собой.
– Очень гуманно с твоей стороны, - оскалился он. В этом месте можно бы было развернуться и уйти – тактическая победа была одержана. Моральная, вроде бы, тоже. Но так уж вышло, что Шеф и шагу ступить не успел, как дверь в Танин кабинет распахнулась и на пороге нарисовалось перепуганное лицо менеджера зала. «Вера», - гласила надпись на бейджике.
– Вера? – повторил за Таниным внутренним голосом, читавшим буковки на этом самом бейджике, Реджеп.
– Ну конечно! – подкатила глаза Вера. – Где тебя еще искать, если не здесь! Будто медом намазано! У нас проблемы, шеф!
– Какие еще проблемы?
– Посетительница зуб сломала!
– А я при чем?
– Форель ела. Говорит, пережарено.
– Чушь! Быть такого не может! Где?!
– В рок-зале.
– Машалла! – гаркнул Шеф, отпихнул Веру в сторону и рванул прочь, позабыв и про меню на Танином столе, и про мышонка по имени Маффин. Шутка ли – такие новости.
По той же причине за Реджепом ринулась и Таня. Влетела следом в кухню и замерла на пороге, наблюдая за происходящим. Шеф на пару с су-шефом Симеоном и несколькими линейными поварятами, а еще официанткой и Верой стояли, окружив блюдо с почти полностью обглоданной тушкой форели, и наперебой галдели.
Громче всех звучал голос су-шефа, который уверял, что гостья ресторана, если бы и сломала свой злополучный зуб, то разве что о хребет, ибо он лично оформлял рыбу на блюде после гриля. А у хорошо приготовленной рыбины хребет бы разваливался, был бы мягким. Стало быть, и такой вариант исключен.
– Да она уже с поломанным пришла! – в последний раз пыхнул су-шеф и сердито опустил голову.
– Какая разница, с каким она пришла, если закатила скандал на весь ресторан и требует жалобную книгу, - возмутилась Вера. – Надо решать.
– Что тут решать?! – огрызнулся су-шеф. – Она просто не хочет платить.
– Она начнет шляться по соцсетям и везде смешивать нас с говном, - добавила официантка.
– Люсь, не на кухне!
– Ой, какие все нежные! А если в суд пойдет?
– И чего добьется?!
– Гнать ее взашей и все, Реджеп!
– Тихо! – гаркнул Шеф, да так, что все смолкли. – Вера. Живо в зал. Кто там с этой страдалицей?
– Хостес.
– Идиоты. Бегом к ней. Убалтывай, как хочешь. Разреши не оплачивать. Предложи ей сертификат на следующий ужин. И десерт в качестве извинений от шефа, поняла?