The Мечты. Соль Мёньер
Шрифт:
Ведь, в конце концов, общество себя самого – тоже общество. Реджеп это очень хорошо понимал, даже слишком хорошо с некоторых пор, хотя и старался максимально забивать свои дни. Теперь уже скорее по привычке, чем раньше, когда по стенам ходил и типа… лечился.
Бабник поневоле. Так его иногда называл Лёха. Мать считала иначе и периодически заводила любимую песню на тему необходимости завести постоянные отношения, а не вот это все.
Реджеп, между тем, жил как умел. Если не вышло с одной-единственной
Но в данном случае решил за него случай. Или судьба. Как сказать.
Ровно в 23:00, по окончании рабочей смены в ресторане, у самого выхода его подстерегла Анфиска, своим звонким, но вкрадчивым голоском выдавшая:
– А в «Мопассане» сегодня про гладиаторов фильм показывают в 23:20. У меня два билета. Пошли?
И почему бы не пойти, в самом деле? Ну подумаешь, устал, как собака. Но, в конце концов, киносеанс не требует больших усилий. В крайнем случае, под киношку можно и поспать.
Так они и оказались в начале двенадцатого ночи на третьем этаже торгово-развлекательного центра «Мопассан» среди закрытых витрин и одиноко бродящих охранников, глянца и запустения, тишины и гула редких шагов. Анфиска весело трещала ему на ухо, он не менее весело, хотя и слегка натужно, отвечал – чего девушку расстраивать. Они миновали стойку с воздушными шарами, будущая соусье (понятия не имеем, как это звучит в феминитиве) вдохновенно выдала в космос:
– А ночью, оказывается, в кино ходить – прямо романтика!
Реджеп подкатил глаза, радуясь, что в приглушенном свете спящего здания она этого не заметит. Как вдруг благодать, царившая вокруг, прервалась теперь уже резким визгом его подчиненной:
– И-и-и-и!!! Какая мерзость!!! Реджеп!!!
А сам Реджеп был разбужен тем, что девица одним скачком, вцепившись в него, спряталась за его спину.
– А? Что? – ошарашенно выпалил Четинкая, оглядываясь по сторонам в поисках «мерзости», но ничего, кроме самой Анфиски и работника службы охраны в десяти метрах от них, не заметил. Даже таракан нигде не пробегал.
– Мыши!!! – тут же разъяснила его удивленному взгляду Анфиса.
– Где?
– Да в витрине, Реджеп! Господи, какой ужас! Да посмотри, вот же!
«Усы, лапы, хвост» - гласила вывеска не забранного металлическими ролетами магазина, внутри которого едва-едва заметно мерцал ночничок. А прямо на уровне глаз Реджепа Четинкаи в стеклянной витрине и правда располагалась клетка с разнообразными представителями мелких грызунов.
– Так это ж декоративные… - не врубился он.
– Ну и что? Я их с детства боюсь! Нашли что выставлять. Гадость какая! Хуже только серые!
Шеф снова глянул на клетку. Один из мышат – маленький, беленький пирожочек – в это самое время грыз зернышко и выглядел просто очаровательно.
– И чего тогда стали? – уточнил Реджеп. – Пошли.
– Да я испугалась очень, - вздохнула Анфиса и еще сильнее прижалась к нему, почти что обнимаясь. Ему ничего не оставалось, кроме как прижать барышню к своему боку покрепче, превратив их контакт в фактическое объятие. И с проникновенной улыбкой поддержать эту идиотку:
– Ну ты же со мной, чего бояться, а? Идем, а то опоздаем.
И потащить ее прочь, мысленно костеря все на свете.
Уже потом, пока они сидели на широком диванчике последнего ряда кинозала, как известно, предназначенного для поцелуев (а судя по времени сеанса и ширине самого дивана – не только для них), Анфиса жевала попкорн (так и не дождавшись ни поцелуев, ни всего прочего), а он сам едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Конечно! Все ведь просто!
Соленый кофе ее не впечатлил.
Нуштош!
Тараканы, змеи, мыши!
Что вам, Татьяна Романовна, больше нравится, а?
– Скорпионы! – выкрикнула полуголая грудастая актриса с экрана во время очередной заварухи где-то посреди Римской империи, но в шефовой голове этот вопль отпечатался голосом Моджеевской.
Вот только уже следующим утром выяснилось, что в достопамятном зоомагазине «Усы, лапы, хвост» никаких скорпионов и в помине нет. Тараканами Реджеп-бей брезговал. А змеям – даже ужам – не доверял сам. Потому уже в 10:23 в кабинете Татьяны-ханым обосновался маленький белый пирожочек с зернышком и забился в уголок под ее столом, пока сам шеф-повар ресторана «Соль Мёньер» занимался ревизией кухни перед очередным рабочим днем.
В это же самое время в своем рабочем кабинете, который она делила с помощницей беременного заместителя Хомякова В.А., Татьяна Романовна Моджеевская занималась ревизией договоров с поставщиками. Как и всякая порядочная представительница нового поколения, она уделяла особенное внимание здоровому питанию, органическим продуктам и миру во всем мире.
За час работы перед Таней образовалось три аккуратных стопки бумаг. Перед самым ее носом лежали еще не просмотренные документы. Две другие означали подходящих и не подходящих им поставщиков.
Втянув носом аромат свежезаваренного чая, Таня перевернула страницу изучаемого ею договора с фермерским хозяйством и сделала очередную пометку остро заточенным карандашом. В ответ на эту пометку Настя лишь поджала губы и, пряча руки с телефоном под столом, продолжила набивать сообщение своей подружке, жалуясь на новенькую: «Эта зараза мне еще и замечание сделала, что я опоздала на двадцать минут. А я виновата, что ли, что Мише с утра приспичило?.. ну ты понимаешь... Да и вообще! Кто она тут такая, чтобы указывать, кому во сколько надо быть на работе! Дочка хозяина, блин! А на самом деле просто ноль, мажорка с самомнением!»