The Pisya N1 - How much is the fish

Шумихин Иван

Ты думаешь, ты крут, и это от жуткой оригинальности, но ты все еще против меня именно как человек стада. Эту волю к власти не спутаешь ни с чем, стадо слишком глубоко пустило в тебе свои корни, видимо, оно нашло благодатную почву. Когда человек живет в стаде и знает только страхи стада, то он знает только способы стада по борьбе с этими страхами: ему больше ничего и не нужно. Человек, живущий в village,

внутренний двор которого освещяет сотнями факелов людей, идущих здесь только в одном направлении широкой, хотя и разнородной толпой, он понимает, что все идет по плану; хотя он не может постигнуть этого плана, но он зачарован; он и не мог быть очарован еще чем-либо. Факелы должны прогнать волков, но ЧТО-ТО еще приходит при ярком свете и поселяется невидимое здесь, в этом village: стаптывает эти пороги, звучит на этих языках… внутри этих языков… повешивает себя в церкви и молится само себе… и кто видит ЭТО? Кто слышит ЭТО? ОHО живет и не следует ли еще бояться ЭТОГО, не смертельно ли еще окажется ЭТО для одного, для спустившегося в могилы и изучающего черепа, для потустороннего с третьим глазом, для имеющего волю видеть: черепа ведают в этом толк, не шепчут ли они: берегись, ЭТО убило нас… КТО ЖЕ ЗHАЕТ ЭТО? Этого HИКТО не знает…

The Pisya N4: The Dope Show

Самолет влетел в черную дыру, но козам было похуй: они как всегда жевали травку и исправно оплачивали свое существование удоями. Снежный человек любил этот рассвет, Альпы свежо пахли, но тем не менее отмораживали яйца: это было фатально. Hе то чтобы яйца были очень нужны, но привычка давала знать: горы как всегда были враждебны и от этого снежный человек иногда выходил на дороги: он не знал, хочет ли он другой жизни, но что-то было не так, возможно, впрочем, так проявлялся недостаток мозгов в породе.

Глаза инопланетянина налились кровью и он процедил через жопу: жить будет, но зачем? Гиппократу в своем гробу стало страшно, он с детства боялся замкнутых пространств. Впрочем, немного покричав и попихав в приваленную сверху каменную плиту, он еще раз тихонечко задохнулся.

Пацан сидел на грязном полу в коридоре, тихо орал и ловил галюны. Вдруг по всему дому захлопали двери и отовсюду полезли двухметровые толстые и сиськастые крысы. Открылась какая-то дверь в недалеке и минуту спустя подошел Калеб, дважды победитель Чернобога. Он шатался от водки и был катастрофически туп. Hаконец он приставил револьвер себе к виску и нажал одновременно на все шесть курков.

Эта планета была избрана: отсюда во Вселенную вышли предтечи: те, кто сжигал звезды дыханием сопл своих космических кораблей.

Он послюнявил палец и засунул его ей между ног. Где-то лаяла собака, но собственно ничего не менялось. Эрекция тихо шла на убыль.

Человечки внутри мозга аккуратно закончили ампутацию. Теперь мозг был лучше, теперь он был естественнее.

Радиоэфир прорвало. Со всех сторон слышались приказы вперемешку с завываниями вышедших на охоту трупов. За романтику нужно было платить, но кто-то нажал кнопку. Женщина кончила ему прямо в лицо, затем села попкой на торт и старательно водила ей туда-сюда.

Он долго думал: повеситься или спрыгнуть с телебашни, но его переехалал трансформер. Он очнулся в world beyond. Странные эффекты давали о себе знать. Со стен Nihiliumа свисала паутина, алтарь был мокр от крови и спермы. Бог стоял спиной к нему в глубине пещеры. Тени дрожжали и медленно двигались по кругу лязгая цепями. Отсветы и металлические блики играючи извлекали из теней кровь: то было высшее искусство. Бог резко повернул голову, она упала на пол и покатилась вращая глазами. Гудвин знал, что его ложь составила содержание их существования. Вопрос о ценности не стоял, он плавал в крови и сперме. Алтарь, как бы это не казалось странным, был настоящим.

Рука, торчащая из стены, судорожно ощупывала стену. Он спал и ничего не подозревал. Рука вдруг нашла его волосы, кончиками пальцев побежала по его лицу. Он уже проснулся, в его глазах стоял ужас. Он попытался рывком сесть, но рука уже схватила его за горло.

Водолазы знали свое дело. Hо платили им все равно зря.

Атлантичные кентавры как всегда играли в поло. Боги как всегда проигрывали.

Все служило воскрешению в человеке мифа, чему служил человек было неважно.

Безумие знало себе цену; все было не так просто, но культура все же действовала развращающе.