The Walking Dead: проклятое перерождение

DeLevis

— "Классно, всегда мечтал ночью проникнуть в больницу, которая кишит ожившими мертвецами" — подумал я, смотря на белое, многоэтажное, мёртвое здание с красным крестом, который был слегка под углом, а один из его кончиков был запачкан кровью. Как она туда пола неизвестно, однако выглядело это жутко.

От зрелища чёрных, пустых окон больницы, я невольно сглотнул. Стрематень лютая и ужасная, очень не хочется туда идти, но надо, а то эти четверо загнутся, а остальные могут заразиться, тогда вообще здорово будет.

Хотя нет, здорово будет, если окажется, что эта простуда — зомби-апокалиптический

вариант коронавирус.

— "Так, Высшие Силы, если что — я пошутил"

Ладно, оставим мой тупой юмор и пойдём собирать группу на штурм этой больницы.

Глава 19: Больница

— Итак, — произнёс я, стоя напротив группы вооружённых людей, которые как могли, соединяли фонарики со своими автоматами. — План таков, находим медикаменты, тут же складываем их в сумки и как только те буду полностью заполнены, валим, разумеется, при этом прикрываем друг другу спины, всем всё понятно?

В ответ мне кивнули, потому что дебилов в группе нет, и никто не стал орать на весь город наполненный мертвецами «да».

— Замечательно, — сказал я, после чего перевёл свой взгляд на Оливию.

Девушка крепко закрепляла на своей ноге ножны с ножом, для этого ей пришлось поставить ногу на какой-то ящик, что бросили люди, когда, наверное, город только попал под заражение, благодаря чему я мог лицезреть, прекрасную форму её ножки, которую обтягивала одежда. Но сейчас мне было не до формы моей ненаглядной, я хотел попытаться отговорить Оливию от идеи пойти с нами в больницу.

Так-то в группе, которую я беру с собой в больницу довольно много людей — я, Джеймс, Дункан, Мартин, Георгий, Пол, Нолан и Джозеф, остальных мы решили не брать, потому что кто-то ведь должен защищать других и больных. И поскольку нас восемь человек, я подумал, что Оливии не обязательно идти и…

— "Ой, да кого я обманываю, я просто не хочу, чтобы она туда шла, потому что волнуюсь"

— Оливия, — привлёк я внимание девушки, которая закончила крепить нож на ногу.

— Да?

— Может, ты останешься с остальными? А то их ведь тоже нужно защищать, — сказал я ей, стараясь сделать свой голос более уверенным.

— Это ты так хочешь сказать, что волнуешься обо мне и не хочешь брать меня с собой? — красиво изогнув свою бровь, спросила меня Оливия. — И это ты мне говорил сегодня утром, выражать своё волнение открыто?

В ответ я только неловко улыбнулся и почесал свой затылок. Каюсь, грешен, упрекнул, а потом сам же сделал то же самое.

— Да, я волнуюсь, так что может, правда останешься с остальными? — уже прямо спросил я Оливию, с надеждой в голосе.

— Прости, но я не могу позволить уже тебе идти в эту больницу без моего присмотра, — ответила она, приблизившись ко мне настолько, что между нашими лицами расстояние было в пару сантиметров. — Потому что ты любишь встревать в неприятности, так что за тобой нужно следить.

— Справедливости ради, — сказал я, нежно обхватывая талию девушки. — Обычно я встреваю в них вместе с тобой.

Чего только стоит тот случай в холодильнике и в супермаркете.

— Значит, будем приглядывать друг за другом, — сказала она и поцеловала меня.

Против такого у меня аргументов не было, так что я сдался и позволил Оливии пойти с нами. Поэтому после нашего поцелуя, она пошла к остальным людям из группы, что пойдут в больницу.

— Джейкоб, — ко мне подошёл Эдмунд, который меня и окликнул. — Я иду с вами.

— Эм… нет, не идёшь, — ответил я ему.

— Что?! Но почему?! Я могу быть полезен! — горячо и пылко возразил мне парень.

— Тихо ты, — тут же сказал я ему. — Не хватало, чтобы ты своим криками привлёк внимание ходячих.

Нам повезло, и мотор машин и байк пока что никого не привлёк, хотя последний уже давно заглушен, внимание мертвецов этого города.

Парня же я не хочу брать не из-за возраста, Оливии вот вообще всего лишь семнадцать, однако я знаю, что она способ порешить любого, кто встанет у неё на пути, я не хочу брать парня, потому что он слишком горяч и своенравен. Чего только стоит этот его крик возмущения, а что если в больнице ему что-то в голову стукнет — решит «доказать», что он не просто мальчишка, сделает какую-ту глупость по вине, который мы окажемся в дерьме. Нет, нахрен такое нужно.

Учитывая время, в которое мы живём, у парня будет ещё куча возможностей проявить себя, но тут я не могу рисковать, чтобы дать ему эту возможность сейчас. Потому что сейчас слишком многое стоит на кону.

— Послушай, Эдмунд, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не казался, каким-то высокомерным. — У тебя будет ещё много возможностей проявить себя, но это не она. Сейчас всё обстоит очень плохо, потому что если мы провалимся и погибнем, то лекарства так и не будет, а это значит, что болезнь может распространиться, группа же, в связи с нашей смерти, будет ослаблена. Так что я просто не могу взять всех, мне нужно, чтобы остальные остались и повели группу за собой дальше, понимаешь?

— Я… понимаю, — ответил он мне.

Разумеется, я слегка прервал, потому что я приложу все усилия, чтобы все смогли вернуться, особенно мы с Оливией. Также я не собираюсь сделать из Эдмунда, своего преемника, я просто поставил всё так, дабы убедить его остаться в группе. Что у меня и получилось.

Парень бросил идею идти с нами и пошёл к Джонатану. Доктор тоже не идёт с нами в больницу, хотя его помощь пригодилась бы, потому что он знает, какие лекарства приоритетным нам больше всего, но мы не можем рисковать единственным врачом в группе. Однако, потому что мы не можем его взять, Джонатан написал список самых необходимых медикаментов, которые нужно брать в первую очередь.

Приказав тем, кто не идёт в больницу, найти безопасное место, с которого было бы видно больницу и приехать потом за нами, когда мы дадим сигнал, за сигнал мы договорились принять мигания фонариков на крыше больницы, я подошёл к остальным, которые уже были готовы пойти в больницу.

Взяв автомат с фонариком, который мне протянул Джозеф, я снова бросил взгляд на стрёмную больницу, которую окружал металлический, чёрный забор, белоснежные стены здания у входа, были полностью забрызганы кровью, а где-то даже валялись внутренности.