The witch's curse
Шрифт:
«Кровь Клауса воскресила меня», — титрами пролетели слова в ее голове.
Форбс нервно схватилась за голову. Нет. Этого не может быть. Тем не менее, сомнений не оставалось вовсе, она превращается в вампира. Кровь Клауса обратила ее, и теперь ей не остается ничего, как дожидаться своей участи. Эстер выиграла, а Кэролайн потерпела сокрушительное поражение.
Как бы девушка не хотела себя переубеждать, очевидные вещи придавливали ее своей тяжестью. В голове не укладывалось только одно: как она могла так близко подпустить к себе ведьму, как она позволила себе недооценить противницу? Надо было не оставаться,
На секунду оторвавшись от своих переживаний, которые душили ее не хуже Эстер, Кэролайн уделила внимание месту, в котором находилась. Утренние лучи солнца плескались на волнах реки, беспощадно то и дело ослепляя глаза Кэролайн. Нежно красный почти пастельный цвет восходящего солнца вызвал у девушки бурные негативные эмоции. Теплые лучи приносили ей явные неудобства, она даже заметила, что ее кожа покрылась мурашками.
Внезапно Форбс вспомнила, как Кол рассказывал ей о вампирах, о том, в чем их преимущества и недостатки, а так же упомянул о самой первой стадии превращения. Первый признак — негативное влияние солнца на организм — уже проявился, а значит не за горами следующий.
Сколько часов ей осталось до того момента, как время истечет? Кэролайн не знала… Не знал и Кол. Девушка была готова прибить себя за фатальную ошибку. Кто мог подумать, что все обернется именно таким образом?
Внутри проснулось необузданное желание послать весь мир к чертям, опустить руки и просто пожалеть себя. На мгновение девушке показалось, что другого выхода толком и нет. Если она не примет человеческую кровь, то умрет, а если выпьет, то превратится с вампира, и тогда охоту будут вести не на Эстер, а на нее, ведь она станет сущим проклятьем.
Ей так захотелось… сдаться. Она и сдалась. Пускай все идут к черту! Она проиграла; оступилась и выбыла из игры.
Кэролайн опустила взгляд на руки, окропленные кровью. Внутри нее забушевали гнев, ненависть, горечь. Хотелось, и плакать, и кричать. Со злостными проклятиями, вылетавшими из ее уст, Форбс на коленках подползла к речке, не обращая внимания на боль в коленных чашечках, и окунула руки в прохладную воду, которая обожгла ее кожу прикосновением. Девушка отметила, что никогда раньше ей не приходилось чувствовать каждую молекулу воды. Это удивительное ощущение сбавило пыл Кэролайн. Уже менее резкими движениями она смыла с рук всю кровь. Ей показалось, что она не только очистила свои руки, но и разум.
Может, хотя бы попытаться? Не просто же так ей дали так называемый второй шанс. Тем более, что смерть в случае Кэролайн неминуема, и, решив удовлетворить себя, отсрочила дату, чтобы наблюдать за мучениями Форбс.
Эстер не будет ожидать, возвращения первозданной, в чем и состоит преимущество Кэролайн. Она отомстит за свою смерть. Умрет, но только вместе с ведьмой. Ради подруг, ради того, чтобы они были счастливы пусть и без нее.
Подул совсем легкий ветерок, чуть прикоснувшись к девушке. Кэролайн поежилась и, обхватив себя руками, оглянулась. Было немного странным, если это так можно назвать, то, что поблизости не было Бонни с Колом. Да и если подумать хорошенько, не могли же они просто взять и уехать. Наверняка, они догадались, что ее не было слишком долго, но они бы спустились. А вдруг Эстер их убила? От мрачных мыслей,
Форбс лихорадочно подняла кинжал и побежала к лошадям, попутно выискивая следы борьбы или еще чего-нибудь похожего на следы преступления. Кэролайн мало была знакома с Эстер, но отчего-то ей казалось, что эта женщина в силу своей жесткости не оставила бы никого в живых. С каждой новой нехорошей мыслью в Кэролайн просыпалось неистовое желание найти и убить ведьму, ведь из-за нее ей пришлось столько пережить, из-за нее она умерла; во всем виновата Эстер…
Со всей злостью и ненавистью, что были в Кэролайн, она сжала кулак и ударила по стволу дерева. Послышался секундный хруст, от чего девушка вздрогнула — чего-чего, а она не ожидала, что сможет ударить по дереву настолько сильно, что оставит на нем приличную вмятину, и не получит травму.
Это тело стало превращаться: чувства начали обостряться, сила возрастать. Девушка закрыла глаза, чтобы утихомирить всю ту бушующую бурю, которая не давала ей покоя. Надо сосредоточиться, ведь необдуманность может привести к еще большим последствиям. Кэролайн понимала, что это только самое начало. Через несколько часов она захочет крови, и кто может знать, как тогда она себя поведет. Сейчас она уже на грани, а что будет потом? Кто сможет удержать ее, когда она между жизнью и смертью, и до пропасти один шаг, ведь пропасть — это вовсе смерть — становление вампиром?
Девушка вышла на дорогу, где вчера вечером вместе Бонни и Колом оставила лошадей, но на пригорке привязанная к ветке дерева стояла лишь одна лошадь, ее лошадь. Теперь Кэролайн не понимала абсолютно ничего. Не могли же они просто так уйти. Что за чушь здесь творится?
Задумчиво прикусив губу, Кэролайн прокутила разговор с Бонни, где она ясным языком сказала, что ей нужно немного побыть одной. Бонни ее не так поняла?
Солнце уже взошло и освещало добрую половину земли. До свадьбы и коронации еще есть время, но есть ли время у Кэролайн?
Не мешкая ни секунды, Форбс забралась на лошадь и решительно пришпорила ее. Теперь каждая секунда для девушки была драгоценна. Надо было узнать у Кола о теперешнем ее состоянии.
Девушка не знала дороги, но она точно помнила, что в нескольких местах нужно свернуть. Больше всего она боялась заблудиться. Но к удивлению она смогла вспомнить маршрут: каждую тропинку, каждое дерево и каждый куст. Возможно, это одно из преимуществ вампиров, но сейчас Кэролайн была даже в какой-то степени благодарна, ведь тогда бы она точно не смогла найти дорогу домой.
Девушка нахмурилась, даже в мыслях слово «домой» было таким необычным на вкус, чересчур горьким, но родным до боли в сердце. Возможно, она неосознанно приняла этот мир и все, что с ним связано; стала его частью.
Всю дорогу Кэролайн чувствовала себя нормально, если не считать легкой головной боли, и ярко-горящего солнца, которое оставляло на ней невидимые ожоги. Девушка уже смирилась и сосредоточенно смотрела перед собой. Когда ей казалось, что она выйдет из-под контроля, она считала до десяти настолько медленно, насколько это было возможно, и вскипающие чувства быстро остывали.