Тибет: сияние пустоты
Шрифт:
Ну а дальше, приходя в дом Волковых, можно было встретить там и обаятельную ленинградскую аспирантку, которая теперь представлялась не иначе как «главный специалист по мокрому делу», и многих бурят. Все они приезжали в Москву и останавливались у Волковой в поисках справедливости, которую, конечно же, не нашли.
Обо всей этой истории в самый ее разгар я узнала от Октябрины Федоровны, когда весной пришла на урок с намерением сказать, что мы на некоторое время, на лето, прервем занятия. Но кто-то очень добрый не дал мне раскрыть рта. А Октябрина Федоровна сразу же начала рассказывать мне всю эту абракадабру, предупреждая, что за домом следят и изымают что попало, не исключено, что и у меня дома сейчас идет обыск.
Мне пора, видимо, объяснить подоплеку всей этой истории. Дело в том, что Бидия Дандарович Дандарон в Бурятии был лидером так называемого балагатского движения за возрождение истинного буддизма. Он был также известным бурятским перерождением, тулку, известного тибетского ламы Джаяксы-Гэгэна и 19 лет своей жизни провел в сталинских лагерях. Правда, лагерь был в то время очень хорошей школой, там сидело множество образованнейших людей, с которыми общался Дандарон, много буддистских ученых лам (дело было в Сибири), с помощью которых Бидия Дандарович очень продвинулся в буддистской теории и практике, получив разнообразные сиддхи – сверхъестественные способности из тех, что имеют махасиддхи. Приехав после отсидки в Москву, он стал сотрудничать с Ю.Н. Рерихом. При этом Данадарон носил в Бурятии высочайший титул Дхармараджи, Владыки Учения, данный ему в бурятском храме в 1921 году; тогда же он был объявлен полным наследником духовной власти своего Учителя Лубсана Сандана Цыденова, основателя балагатского движения. Естественно, что при таких регалиях жизнь его не могла идти гладко.
Однажды Падмасамбхава рассказал царю Трисонгу Дэвцэну историю о том, что в одной из прошлых жизней оба они участвовали в строительстве ступы Боднатх в Непале и благодаря этой своей заслуге и получили возможность родиться благим царем, покровителем буддизма, и тантристским йогином, хранителем Учения. В строительстве принимал участие также и Ворон, который пожелал родиться устранителем всех препятствий на пути распространения буддизма. Согласно одному из бурятских преданий, этим вороном как раз и был Дандарон.
И Лубсан Сандан Цыденов, и, уж конечно же, Дандарон, кармически связанный с великим Падмасамбхавой, проявляли повышенный интерес как раз к традиции ньингма и к дзогчену, свойственному еще древнему бон, тогда как в Бурятии господствовала и господствует традиция гелуг. И Цыденов, и Дандарон открыто призывали своих последователей уйти из существующих монастырей, исказивших истинное Учение, и основать собственные сангхи – буддистские общины – в труднодоступных местах, чтобы возродить в них истинно тантристскую практику. И именно в 1972 году, когда Учитель предупредил Дандарона о грядущей тюрьме, вокруг него собралось в Бурятии очень много учеников, которых он учил быстрым методам реализации через веселье и бесстрашие, через спонтанность и естественность.
Разумеется, все это очень не нравилось ламам гелуг, сотрудничавшим с властями, и уж конечно самим властям. А тут еще к Дандарону нему прибывает целая делегация из самой Москвы, да и из других городов и весей. Надо было срочно что-то делать. С Дандароном просто – его всегда есть за что посадить. Москвичам же нельзя предъявить обвинение в религиозной деятельности, ибо она не запрещена. Тогда и рождается формулировка об организации зверской секты. По отношению к данным людям это было полным абсурдом, они вообще были не столько буддистами, сколько исследователями буддизма. Но появление такой формулировки свидетельствует о том, что отголоски древних жестоких практик не были полностью заглушены. Впрочем, современные исследователи часто обнаруживают в Тибете явные следы человеческих жертвоприношений.
Илл. 75.
Устав от абсурда, внезапно собрался и уехал вместе с семьей Александр Моисеевич Пятигорский, до этого ратовавший за изживание своей кармы в том месте, где ты родился. В Израиле он не прижился и осел в Лондоне. Говорят, он перестал опаздывать, стал точным и пунктуальным. Но это уже не тот Пятигорский. Несколько раз наблюдая его по телевизору, я не узнавала его. Куда-то ушло поразительное обаяние, ироничность и точность высказываний, мягкость и такт. Видимо, необходимость приспособиться к чужому быту не проходит бесследно. Здесь он ни к чему и ни к кому не приспосабливался.
Бидия Дандарович Дандарон прожил в лагере менее двух лет. Его очень уважали заключенные и никогда не мешали, когда он углублялся в сосредоточенную медитацию, входил в самадхи, сидя на нарах тюремного барака в позе лотоса, прямо посреди барачного быта. Однажды такое самадхи продлилось семь дней, и из него Бидия Дандарович уже не вышел. Скорее всего, он ушел сознательно, совершив пхову – мгновенный перенос сознания в чистые земли. А на нашей земле шел день 26 октября 1974 года.
А потом уехал из России мой уважаемый оппонент, принадлежавший к Рериховскому кругу, санскритолог Александр Яковлевич Сыркин. Он сделал все для того, чтобы быть как все: вступил в партию (чего ему так и не простил дом Волковых, расценив это как отступничество от высоких идеалов), защитил докторскую диссертацию. Но вот незадача – он блестяще перевел Упанишады. (Пятигорский сказал по этому поводу, что, с одной стороны, он совершил научный подвиг и благое деяние, а с другой стороны, сделал ужасную вещь – ибо кто же теперь будет читать эти тексты в подлиннике?) Официальные круги расценили это деяние как апологию и распространение чуждой нам религиозной идеологии. И когда Александр Яковлевич пытался утвердить новую плановую тему, новые переводы индийских текстов, его долго пытали, зачем ему нужно переводить такие тексты. По собственному опыту могу сказать, что это весьма безысходная ситуация. В итоге Александр Яковлевич теперь живет в Израиле, перевел Кама-сутру и Волшебное сокровище сновидений, которые были изданы в Москве.
Дом Волковых со всеми этими уходами сильно опустел, там умерла рыжая колли Ильена. Но пришли в дом новые ученики, приблудилась громадная, невероятно добрая ньюфаундлендша Дуня, у нее родилась дочь Леди Джейн, которую оставили в доме. Горечь потерь несколько смягчилась, и жизнь стала обретать новые формы. Но тут тяжело заболела и умерла Инна Федоровна Волкова, которая была ангелом-хранителем этого гостеприимного и светлого дома. А потом, после долгой болезни, 21 октября 1988 года ушла из жизни и Октябрина Федоровна Волкова.
Мераб Константинович Мамардашвили, выдающийся мыслитель и совершенно неординарный человек, которого Пятигорский оставил опекать сестер Волковых, уехал жить к себе на Родину, в Грузию, но вскоре умер, ожидая своего самолета в московском аэропорту.
А в 1990 году скончался прекрасный тибетолог школы Рериха, большой друг Пятигорского и Волковых Юрий Михайлович Парфионович. Это благодаря его трудам был выполнен замысел Юрия Николаевича Рериха – издан одиннадцатитомный тибетско-санскритско-русско-английский словарь. Юрий Михайлович успел завершить еще одно важное дело своей жизни: выпустил в свет великолепный «Атлас тибетской медицины». Это он перевел Сутру о мудрости и глупости, Игру Веталы с человеком.