Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Васильченко Андрей Вячеславович

Есть версия о том, что Шефер посчитал, что и само письмо, и подарки были «оскорбительными и неподобающими» для того, чтобы их направлять фюреру. В самом письме явно не хватало славословий в адрес Гитлера. К тому же оно не имело на себе никакой печати. В итоге было написано новое письмо, о содержании которого, увы, ничего не известно, и переданы новые подарки. Кроме всего прочего среди них была древняя золотая монета, церемониальное облачение ламы. А собачка азоб была заменена тибетским догом.

Если говорить о курсировавших в британской и индийской прессе слухах о том, что немецкие исследователи, направлявшиеся в Сикким и Тибет, были «в действительности делегацией Гитлера, которая должна была подорвать британское владычество в Азии», то эта история имела некое продолжение. Сведения о подобных заявлениях поступили к Шеферу, когда он уже находился на границе с Тибетом. Тогда эта проблема его волновала мало, так как он направлялся на север в Лхасу Когда же Шеферу доложили, что англичане послали специальное воинское подразделение, чтобы арестовать членов экспедиции, то он стал распространять ложные сведения о том, что из Сиккима немцы направились в Бутан. На самом деле в тот момент он находился в Тибете.

Нет сомнений в том, что британские власти организовали почтовый бойкот немецкой экспедиции, находившейся в Лхасе. Только так можно объяснить тот факт, что Шеферу из Индии в тибетскую столицу не доставлялось никакой корреспонденции. Чтобы хоть как-то организовать деятельность экспедиции, он посылал радиограммы через немецкое консульство в Шанхае. Однако в том же Шанхае американцам удалось перехватить эти незашифрованные послания. Так им стало известно о теплом приеме тибетскими властями германской экспедиции и о подарках, которые должны были быть направлены в Тибет. Все эти сведения стали своего рода сенсацией. Британские власти и ранее с подозрением относились к экспедиции Шефера. Когда же им стали известны некоторые подробности ее пребывания в Лхасе, то они пришли к выводу, что их подозрения не были беспочвенными. Но во всех сообщениях Шефера в глаза бросалась одна особенность. Он не намеревался осуждать английскую сторону. Шефер проводил различие между мнительными газетчиками, которые печатали компрометирующие его материалы, и официальными британскими институтами, которые, впрочем, послали для его поимки военных.

Прежде чем оставить Индию, в своей статье для «Народного обозревателя» он весьма лестно отзывался о Б. Гулде, британском уполномоченном по делам Сиккима, Бутана и Тибета, который, перешагнув через национальные различия и стереотипы, организовал немцам дружеский прием. По возвращении из Тибета Шеферу пришлось второй раз столкнуться с лордом Линлитгоу Эта встреча произошла буквально накануне отбытия экспедиции обратно в Европу. Беседа, естественно, была посвящена завершавшейся экспедиции. Об этом разговоре есть только два упоминания. Одно — это заметка Эрнста Шефера, написанная для того же «Народного обозревателя». «Я с большой благодарностью принял приглашение лорда Линлитгоу, который был крайне любезен, но в то же время свободен в общении со мной. Он заверил меня, что был благосклонен к моей экспедиции с ее первого до последнего дня». Далее шли общие фразы сожаления о том, что экспедиция удалилась слишком далеко. Сам же Шефер в немецкой прессе рассказывал не только о трудностях экспедиции, но и о любезности британских властей, включая вице-короля. Не исключено, что таким образом он хотел хоть как-то наладить портившиеся с каждым днем германо-британские отношения. Второй раз об этом разговоре Шефер вспомнил в 1947 году, когда его как свидетеля допрашивали на Нюрнбергском процессе. Тогда он выдал множество мельчайших подробностей беседы с лордом Линлитгоу. На этот раз он утверждал, что темой беседы была опасность вспыхивания войны в Европе. Вице-король просил Шефера помочь в сохранении мира. Шефер утверждал следующее: «Лорд говорил мне, что согласен с тем, что Данциг — немецкий город. «Если вы хотите Данциг, то вы его получите, но кредит доверия заканчивается. Если Гитлер прибегнет к силовым действиям — это будет означать начало войны». Далее он продолжил: «Война может продолжаться 15 лет. Мы знаем, что Германия очень хорошо вооружена, что позволит ей выигрывать в первые годы. Но затем это может закончиться крушением европейской культуры». Мне скоро предстояло выплывать в Багдад, чтобы попасть в Германию. На прощание лорд сказал мне дословно следующее: «Попытайтесь хоть что-нибудь сделать для сохранения мира»».

Сейчас сложно установить, о чем в действительности говорили немецкий исследователь и вице-король. Сложно также сказать, что сделал Шефер для сохранения мира. Не исключено, что он просто хотел себя обезопасить на международном трибунале.

4 августа 1939 года экспедиция Шефера направилась в Германию. За прошедшее лето немцы проехались по разным местам Тибета. Кроме всего прочего, они посетили древний королевский город Ялунг. Там они намеревались сделать множество археологических и палеонтологических находок. На обратном пути в Калькутту Шефер делал лишь кратковременные остановки. Слухи о грядущей войне заставляли его спешить. Обратный путь в Германию проходил по следующему маршруту: Багдад—Александрия — Афины — Белград — Вена. Согласно первоначальному плану, экспедиция направила весь свой багаж на корабле по морю, а сами ее участники пересели на самолет. Они успели вылететь из Индии раньше, чем британские власти отдали приказ, запрещающий выезд из Индии всем гражданам стран «оси» (Германия, Италия, Япония). О том, что подобная поспешность не была случайной, говорит очень многое. Багаж экспедиции прибыл в Германию много позже — лишь весной 1940 года. В нем находились не только собранные материалы, но и многочисленные подарки, которые тибетское правительство направило Гитлеру.

По пути своего следования немецкие путешественники приветствовались своими соотечественниками. В Афинах им устроили овации — известность экспедиции опережала ее саму. Не желая терять ни минуты, Гиммлер специально послал за ними машину в греческую столицу. Нечто подобное случилось в Вене и в Мюнхене. В Баварии участников экспедиции встречал лично Гиммлер. В его распоряжении был специальный самолет, который должен был доставить их в Берлин.

На следующий день почти во всех немецких газетах сообщалось о возвращении немецкой экспедиции. До этого «Народный обозреватель» на протяжении почти восьми месяцев публиковал путевые заметки Шефера. Другие газеты давали короткие сообщения или обзорные статьи. Но при этом ни в одной из них не говорилось о политическом значении данного предприятия. Если же сравнить все эти публикации, то в глаза бросаются две особенности. Во-первых, везде акцентированно подчеркивалось, что экспедиция проходила под патронажем рейхсфюрера СС. Во-вторых, подробно излагался маршрут экспедиции. Много внимания уделялось азиатской экзотике, но почти ничего не говорилось о результатах самой экспедиции. В некоторых научных специализированных журналах рассказывалось о том, что в глубокой Азии удалось найти европейскую лань, но ни слова не было проронено про расовые исследования и антропологию. С началом Второй мировой войны вряд ли можно было рассчитывать на организацию новых экспедиций в Центральную Азию. Плавание по морю стало занятием не просто рискованным, а смертельно опасным.

Глава 4

Лоуренс Аравийский Третьего Рейха?

Очевидный интерес Гиммлера к Тибету отнюдь не исчерпался после окончания экспедиции Шефера 1938–1939 годов. Напротив, он многократно возрос. Еще во время своего пребывания в Азии Шефер пытался регулярно уведомлять рейхсфюрера СС обо всех происшествиях, с ним происходивших. Вместе с тем повторение аналогичного предприятия и с научных, и с дипломатических позиций было нецелесообразным. К тому же в сентябре 1939 года обстановка в мире кардинально поменялась.

Впрочем, в Германии уже в том сентябре 1939 года стали вырабатываться конкретные предложения, как можно было бы использовать Тибет в военных целях. Шефер и его товарищи цеплялись за любой удобный повод, чтобы вернуться к работе в Азии. После завершения экспедиции 1938–1939 годов Шефер поставил вполне оправданный вопрос, каким образом будут финансироваться работы по обобщению собранного материала и собственно дальнейшие научные исследования? Вообще будут ли продолжаться работы в «тибетском направлении»?

Во время экспедиционной поездки Шефер пребывал в относительной независимости, обладая достаточной свободой действий. Теперь же ему было настойчиво предложено продолжить свою научную карьеру в рамках исследовательского общества СС «Наследие предков». Молодые люди, которые стремились к академической деятельности, оказались по рукам и ногам связанными планами Гиммлера. К тому же нельзя было забывать, что свое влияние оказывала начавшаяся мировая война. Гиммлер не раз предлагал свое дальнейшее покровительство молодому исследователю Тибета. И в итоге именно Шефер стал человеком, который должен был представлять интересы СС в секретных разработках Министерства иностранных дел Германии, направленных в первую очередь против Британской колониальной империи. Учитывая знания и опыт Шефера, он был привлечен к так называемому «индийскому сектору». Благодаря Шеферу у Гиммлера наконец-то появилась возможность разыграть на международной арене свою собственную политическую партию. Репутация Шефера как успешного (даже весьма успешного) молодого ученого, состоявшего на службе в СС, стала для рейхсфюрера СС поводом, чтобы вмешаться в тайные операции, обращенные против Англии. В историографии, прежде всего зарубежной, неплохо исследованы проблемы подрывной деятельности Третьего рейха на Ближнем Востоке. Это касалось в первую очередь начала Второй мировой войны. Что касается европейского театра действий, то тут все было предельно просто: были сугубо военные и сугубо политические цели.

Если рассматривать историю Евразийского континента во время Второй мировой войны, то ее можно обозначить как столкновение колонизационных интересов враждующих держав. Прежде всего речь идет не о самой Европе, а о периферии континента. Пример Тибета показывает, как идеологические соображения постепенно превращались в перспективное стратегическое планирование, что в свою очередь позволило возродить проект тибетской экспедиции.

Как уже говорилось выше, в августе 1939 года Шефер прямо в мюнхенском аэропорту был встречен Гиммлером. Состоялась беседа. Шефер пояснил, что не может передать Гиммлеру письмо от тибетского регента Рединга Хутукту, так как оно находилось вместе с подарками в багаже. А тот, как мы помним, следовал по морю. К слову сказать, не самый дальновидный шаг. Подобные документы и послания лучше все-таки не «сдавать в багаж». Но отсутствие письма не помешало Шеферу передать суть своих бесед с регентом. Почти тут же родился план (в большей степени он все-таки принадлежит Гиммлеру). Надо было организовать новую экспедицию в Тибет, на этот раз сухопутным путем. Ее целью бала поддержка тибетцев хотя бы в ограниченных военных акциях, направленных против британской короны. Монашеское государство, азатем и Сикким должны были стать центром военно-политической нестабильности.