Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте
Шрифт:

Многое указывает на то, что, как ни странно это прозвучит, Свен Хедин не хотел устанавливать непосредственные связи с немецкими учеными. Так, после войны Шефер свидетельствовал, что во время его беседы в Хедином в Стокгольме швед был весьма скептически настроен в отношении Гиммлера и Гитлера. «Я советовался со Свеном Хедином. Это происходило уже после оккупации Норвегии и после того, как на территории этой страны стали возникать концентрационные лагеря. Хедин заявил: «Я любил немецкий народ, но не хочу иметь с ним ничего общего, пока во главе его находится Гитлер. С Гиммлером я и вовсе не хочу иметь никаких дел, так как я в курсе, во что он превратил Норвегию»».

Следовательно, шведский исследователь к 1942 году имел определенные сомнения относительно необходимости дальнейшего развития сотрудничества с эсэсовскими учеными. Но при этом он не прекращал поддерживать связи с высокопоставленными национал-социалистами. Ситуация в высшей мере странная. Возможно, он решил сдерживать свои реакции, так как Шефер представил ему план создания в Мюнхене «Института исследования Центральной Азии имени Свена Хедина». Скорее всего, для гордого и честолюбивого шведа это было огромным успехом. Но Хедин должен был понимать, что идет по

«тонкому льду» и в любой момент может провалиться. Его послевоенные записи, предназначенные в первую очередь для отмывания своей фигуры, сообщают о второй встрече с Гиммлером, которая состоялась, по его высказыванию, 2 июня 1940 годав Берлине. Исходным пунктом этой длинной беседы вновь стала идея поддержки молодого ученого Шефера. Во время этой беседы Свен Хедин попытался заступиться за арестованного гестапо эрцгерцога Карла Альбрехта фон Габсбурга. Но в итоге беседа вновь перешла к азиатским делам и лично к Шеферу. Хотя бы одно это обстоятельство наглядно показывает, насколько много значил это исследователь и для Гиммлера, и для Хедина. В своих записках Хедин воспроизвел слова Гиммлера: «Мы должны договориться о том, что Вы сообщите Шеферу неприятную новость — в течение двух последующих лет он в своих разработках должен опираться на материал, который у него уже имеется в распоряжении. Лишь затем мы можем подумать о дальнейших планах». В свете посещения Хедином в 1940 году отдела Центральной Азии «Аненербе», во время которого он обещал поддержку проектам Шефера, подобное предложение со стороны Гиммлера могло означать только одно — попытку заинтересовать Хедина в долгосрочном сотрудничестве с «Наследием предков».

Но почему Хедин умолчал в своей книге о многих подробностях своего общения с Шефером? Шведскому путешественнику нельзя отказать в мужестве, когда после 1945 года он опубликовал свои записи, в которых он откровенно рассказал о своих контактах с политиками Третьего рейха. Это не был только Гиммлер и офицеры СС. В числе знакомых Хедина значился, например, Геринг. Но Шеферу в данной книге уделяется особое внимание. Понятно, что сам факт появления данной книги был вызван общественным мнением, которое давило на Хедина. Но в данной ситуации непонятно, зачем так детально реконструировать встречи с человеком, который отнюдь не являлся ведущим политиком Третьего рейха. Слишком частое появление на страницах воспоминаний фигуры Шефера вызывает ощущение некой диспропорции.

Если Хедин после войны вел речь о том, чтобы оправдать свои отношения с СС, то это обстоятельство могло говорить в пользу Шефера, так как швед говорил только о сотрудничестве с научными подразделениями охранных отрядов НСДАП. По этой причине нет ничего удивительного, что, кроме Вюста (если не считать Шефера), Хедин вообще не упомянул никого из высокопоставленных сотрудников «Наследия предков». К тому же он мог это сделать, чтобы хоть как-то объяснить, почему его именем был назван немецкий институт, тесно связанный с деятельностью «Аненербе». При этом он во многом выгораживал Вюста и Шефера. Сам Хедин якобы не сразу согласился на присвоение его имени мюнхенскому исследовательскому учреждению. Он утверждал, что ему пришлось справиться с отвращением, чтобы пойти на этот шаг. К этому его вынудили просьбы Шефера и Вюста, которые утверждали, что в случае отказа у них могут возникнуть очень серьезные проблемы, так как был бы нарушен приказ, отданный лично рейхсфюрером СС и имперским министром пропаганды Йозефом Геббельсом. «Мне ничего не оставалось, как выразить благодарность за оказанную честь и ожидать, когда произойдет учреждение и открытие данного института. Это должно было стать торжеством, на котором мое присутствие было обязательным. Это произошло в январе 1943 года».

Есть несколько пунктов, благодаря которым можно установить, что Хедин лукавил в своих мемуарах. На самом деле он думал и даже предполагал более тесное сотрудничество с СС вообще и с Шефером в частности. Личные беседы между Гиммлером и Хедином, визит Шефера в Стокгольм, награждение шведа почетной медалью Баварской Академии наук, учреждение исследовательского института, названного его именем, — все эти события, происходившие в разгар Второй мировой войны, были признаком того, что обе стороны пытались извлечь максимальные выгоды из этого двухстороннего сотрудничества. К тому же развитие отношений между Шефером и Хедином могло способствовать сотрудничеству Швеции и Третьего рейха. Кстати, остается непонятным, о чем таком интересном мог докладывать Гитлеру Эрнст Шефер? Не о планах ли, которые были много важнее организации кавказской экспедиции? Даже если это было именно так, то после войны об этом предпочли умолчать и Шефер, и Свен Хедин. В любом случае, во время войны внешняя изоляция стран «оси», организованная странами антигитлеровской коалиции, могла быть прорвана даже незначительными действиями вроде налаживания научных связей между двумя странами. К тому же подобные контакты выгодно использовались СС, по меньшей мере, имя Свена Хедина было неплохой рекламой для Гиммлера и Шефера.

После того как Свен Хедин согласился, что его именем будет назван мюнхенский институт, то Эрнст Шефер и Бруно Бегер стали искать с ним контактов уже как с ученым. Бруно Бегер как перспективный эсэсовский антрополог хотел содействовать прежде всего реализации собственных проектов. В письме к шведскому исследователю он просил по возможности дать изучить собранные им во время многочисленных зарубежных поездок антропологические материалы — Шефера в первую очередь интересовали кости и черепа. Хедин дал неутешительный ответ — все собранные им антропологические образцы находились на тот момент в США. Он мог бы попытаться связаться с тамошними коллегами, но вступление Америки в войну оборвало и без того не самые прочные связи.

Несмотря на то что сотрудничество между Шефером и Хедином шло по частным вопросам, оно играло едва ли не решающую роль в налаживании шведско-германских научных связей. В перспективе планировалось, что академические контакты должны были способствовать сближению двух стран, а началом всему было бы положено совместным изучением Азии. Нельзя не заметить, что связи со Швецией шли на пользу СС. Благодаря деятельности Шефера поднимался престиж охранных отрядов НСДАП, которые стали восприниматься в определенных кругах не только как карательная и боевая, но и как научная организация.

Со

временем Эрнсту Шеферу удалось сделать карьеру в «Наследии предков». К 1942–1943 годам он был не просто начальником одного из отделов «Аненэрбе», а фактически руководителем всех естественно-научных проектов, реализуемых в рамках данного эсэсовского общества. При этом его личные и научные интересы совпадали с устремлениями руководства СС. В годы войны Гиммлер все чаще и чаще стал проявлять недоверие к гуманитарным наукам в их традиционном понимании. Этим недовольством умело воспользовался Эрнст Шефер, который превратил своей отдел Центральной Азии и экспедиций в еще один центр власти (наряду с кураторством Вальтера Вюста и организационным управлением Вольфрама Зиверса).

Уже в своем отчете о шведской командировке в апреле 1942 года Шефер предложил Вольфраму Зиверсу более активно устанавливать связи со Швецией. После консультации с Гиммлером он предложил, чтобы «Наследие предков» пригласило в Зальцбург шведских ученых. Во время этой встречи Шефер должен был рассказать гостям об отличительных чертах национал-социалистической трактовки науки и сути научных исследований, осуществляемых в рамках СС. Но Хедин, ссылаясь на преклонный возраст, отказался выступить в качестве организатора данного мероприятия со шведской стороны. В итоге Шефер лишился возможности вербовать новых молодых сотрудников для естественно-научного сектора «Аненэрбе». Сложно установить, произошла ли эта встреча. Несмотря на заверения Шефера о сугубо научном характере данного мероприятия, большинство молодых шведских специалистов оказались безучастными и невосприимчивыми к эсэсовской агитации. Сохранилась только речь Шефера, которую он планировал зачитать на открытии данной встречи. В ней он говорил о больших возможностях «экспедиционной науки» — именно так Шефер обозначал комплекс научных дисциплин, связанных с его отделом, а затем и с институтом. Для потенциальных слушателей, которыми, по его замыслу, в большинстве должны были быть иностранцы, он формулировал принципы осуществления «тотального исследования». Но если повнимательнее вчитаться в сохранившийся текст, то видно, что Шефер выполнял исключительно пропагандистскую задачу, пытаясь обратить молодых иностранцев в «национал-социалистическую веру». Это делалось не только посредством призывов, но и жесткой критики противников национал-социалистической науки. В частности, он кидал упреки зарубежным государствам, которые «по идеологическим причинам лишили Германию возможности расширять свои научно-исследовательские проекты». Вместе с тем он обрушивался и на современный ему тип экспериментального исследователя, который, про его мнению, «чах в лабораториях, сторонясь полевых изысканий». Кроме этого Шефер должен был объяснить зарубежным гостям, почему элитарное мировоззрение СС и научная деятельность не только не исключали, но дополняли друг друга. «Оба эти проявления присущи первопроходцам, пионерам. Оба эти проявления используют для отбора физические, умственные, духовные и психологические ценности, которые дарованы нам германским наследием. Истинный первопроходец должен быть столь же мудрым как исследователь и эсэсовец. То, что связывает нашу работу с СС и лично рейхефюрером СС, который сам является великим ученым, надеюсь, вы поймете из следующих тезисов…. На тело нашей земли надеваются одежды флоры, фауны и мира человека. Изучение последнего являетсянашей важнейшей задачей как исследователей. Для этого привлекаются антропология, которая рассматривает человека как наивысшее проявление животного мира, этнография, этнология, история, языкознание, религиоведение. Но при этом биологическая и национальная судьба человека, его сознание, психика тесно переплетены с особенностями строения земли. Суть человека во многом зависит от наличия в ареале его проживания горных массивов, долин рек, климата, специфики фауны и флоры». В данном пассаже Шефер формулировал трактовку науки, в которой, с одной стороны, он опирался на опыт собственных экспедиции, а с другой стороны, исходил из необходимости разделения сфер при осуществлении «тотального исследования» одного объекта. Именно этот принцип он хотел заложить в основу будущей национал-социалистической науки. По его мнению, определенная связь между физическим и духовно-моральным миром изученных им туземцев позволяла «навести мосты» между гуманитарными и естественными науками, способствуя складыванию новой науки. В конце текста речи он предлагал вывести науку на принципиально новый уровень: «И еще. Если мы стремимся к синтезу ума и тела, если физическое не может быть отделено от психического, если мы проникнуты верой в науку и точно убеждены в том, что ученый может быть символом своего народа только тогда, когда в нем чувствуется национальная и мужская суть. Только в этих условиях исследователь может стать образцом для подражания молодежи. Путь, на который мы вступили как первопроходцы экспедиционной науки, должен стать нашей целью во имя народа… Беспомощный человек, ум которого зрел в теплицах университетских библиотек, будет беспощадно погублен самой природой». Как видим, в этой речи (скорее всего, так никогда и не произнесенной) Шефер очень близко подошел к идеям фашистского мировоззрения: наука должна окончательно потерять свою самостоятельность, научные задачи должны быть воспитательными; восхваление движения и отбора; насмешки над традиционными научными институтами. Данная речь Шефера была странной мешаниной из расистских постулатов и социал-дарвинизма. Он полагал, что работа ученого должна подчиняться высшей политической (или идеологической) цели, а сами исследователи должны были быть идеалом для подрастающего поколения.

Процитированный выше отрывок позволяет понять, что Шефер очень сильно хотел представить работу своего института как идеального национал-социалистического научно-исследовательского учреждения. Это было не только заигрыванием с режимом. Шефер хотел вырваться из «Наследия предков», в рамках которого ему становилось тесно. На крайний случай Шефер при помощи Бруно Бегера планировал «перепрофилировать» «Наследие предков» и значительно расширить сферу его деятельности. Попытки Шефера установить тесные связи со Свеном Хедином привели ктому, что 16 марта 1943 года он был назначен неофициальным руководителем всех естественно-научных проектов, осуществляемых в рамках «Аненэрбе». Надо сразу же заметить, что таковых с каждым днем становилось все больше и больше. Показательный отъезд Шефера со всеми своими сотрудниками в замок Миттерзилль намекал, что в истории «Наследия предков» начиналась новая эпоха.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Крови. Книга III

Борзых М.
3. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга III

Его темная целительница

Крааш Кира
2. Любовь среди туманов
Фантастика:
фэнтези
5.75
рейтинг книги
Его темная целительница

Восход. Солнцев. Книга VIII

Скабер Артемий
8. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VIII

Сумеречный стрелок 6

Карелин Сергей Витальевич
6. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 6

Герой

Бубела Олег Николаевич
4. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.26
рейтинг книги
Герой

Студент из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
2. Соприкосновение миров
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Студент из прошлого тысячелетия

Книга пяти колец. Том 4

Зайцев Константин
4. Книга пяти колец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Книга пяти колец. Том 4

Кодекс Крови. Книга IХ

Борзых М.
9. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга IХ

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

Гарем вне закона 18+

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
6.73
рейтинг книги
Гарем вне закона 18+

Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.22
рейтинг книги
Сколько стоит любовь

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

Идеальный мир для Лекаря 13

Сапфир Олег
13. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 13