Тигана
Шрифт:
Селвена вытерла глаза и с благодарностью посмотрела на него снизу вверх.
— Мы с радостью споем, — сказала Катриана. Она бросила быстрый взгляд на Селвену. — Если, конечно, она имела в виду не одного Дэвина.
Дэвин поморщился, хотя этот выпад не был направлен против него. Селвена снова вздрогнула, во второй раз за такой короткий промежуток сильно смутившись. Дэвин краем глаза заметил промелькнувшее на лице Алаис загадочное выражение.
Селвена начала было всерьез протестовать, что она имела в виду всех троих. Алессана, казалось, забавлял весь этот разговор. Глядя на него, Дэвин внезапно подумал:
Это его способ убежать от действительности, решил Дэвин. И не успела эта мысль родиться в его мозгу, как он уже знал, что это правда. Он слышал, как этот человек играл «Плач по Адаону».
— Ну, — с улыбкой обратился Ровиго к Катриане, — если вы так добры, что поощряете этого бессовестного ребенка, которого я со стыдом признаю своим, то у меня в доме найдется тригийская свирель — одной Триаде известно, откуда она у меня. Кажется, припоминаю, это был каприз любящего отца, который вообразил, что у одного из этих созданий может открыться хоть какой-нибудь талант.
Аликс, сидевшая в нескольких шагах от него, стукнула мужа ложкой. Ничуть не смутившись, Ровиго, который снова пришел в хорошее настроение, послал самую младшую дочь принести свирель, а сам принялся заново наполнять бокалы.
Дэвин поймал на себе взгляд Алаис, сидящей у очага. И машинально улыбнулся ей. Она не ответила на его улыбку, но не отвела глаз, мягких и серьезных. Дэвин со смущением почувствовал, как его сердце на мгновение сбилось с ритма.
Вот так получилось, что после ужина они с Катрианой больше часа пели под аккомпанемент свирели Алессана. Однако где-то посередине Ровиго ненадолго вышел и вернулся с парой барабанов из Сенцио. Сперва застенчиво, очень тихо он присоединялся к ним во время рефрена, проявляя такое же мастерство, как и во всем, что делал, как отметил Дэвин. Катриана наградила его особенно ослепительной улыбкой. В большем одобрении Ровиго не нуждался, он исполнил вместе с ними еще одну песню и еще одну.
Ни один мужчина, подумал Дэвин, не нуждался бы в большем одобрении, чем взгляд этих голубых глаз, чтобы совершить все что угодно. Не то чтобы Катриана когда-либо одаривала его взглядом, хотя бы отдаленно напоминающим этот. И вдруг он почувствовал себя несколько сконфуженным.
Кто-то наполнил его бокал в третий раз. Он выпил его быстрее, чем следовало бы, учитывая легендарную крепость голубого вина, а потом его голос повел за собой остальных в следующей песне, последней, для двух младших девочек, как постановила Аликс, невзирая на протесты.
Дэвин не мог петь о Тигане и, уж конечно, не собирался петь о страсти или любви, поэтому начал очень древнюю песню о том, как Эанна сотворила звезды и каждую из них назвала в память о себе, чтобы ничто не было забыто или потеряно в глубинах пространства и времени.
Только так он мог выразить то, чем стала для него эта ночь и почему, в конце концов, он сделал такой выбор.
Начиная ее, он поймал брошенный на него взгляд Алессана, задумчивый и все понимающий, и быстрый, загадочный взгляд Катрианы, когда они подхватили песню. На этот раз барабаны Ровиго молчали, а купец слушал. Дэвин видел, что Алаис серьезно и сосредоточенно наблюдает за ним, ее черные волосы были подсвечены сзади огнем камина. Он спел один куплет, обращаясь прямо к ней, потом, как требовала песня, обратил свой взор внутрь, туда, где всегда жила его самая чистая музыка, и больше вообще ни на кого не смотрел, потому что пел для самой Эанны, гимн именам присвоению имен.
Где-то посередине песни перед его мысленным взором возник яркий образ бело-голубой звезды по имени Микаэла, плывущей в черной ночи, и он позволил охватившему его пронзительному ощущению унести его высоко в небеса, слившись с голосом Катрианы, а затем мягко спуститься обратно и закончить песню.
В тишине созданного песней настроения Селвена и две младшие девочки отправились спать на удивление спокойно. Через несколько мгновений Аликс встала, и Алаис, к разочарованию Дэвина, тоже поднялась.
В дверях она оглянулась и посмотрела на Катриану.
— Наверное, вы очень устали, — сказала дочь Ровиго. — Если хотите, я могу проводить вас в вашу комнату. Надеюсь, вы не станете возражать против моего соседства. Обычно я сплю с Селвеной, но сегодня она ночует с девочками.
Дэвин ожидал от Катрианы возражений или чего похуже в ответ на эту совершенно откровенную попытку отделить мужчин от женщин. Однако она его снова удивила, поколебавшись всего мгновение и затем встав.
— Я действительно устала и ничуть не возражаю против соседства, — ответила она. — Это напомнит мне о доме.
Дэвин, улыбавшийся и находивший эту ситуацию смешной, внезапно почувствовал, что его улыбка несколько неуместна. Но Катриана уже заметила его ухмылку, и ему вдруг захотелось, чтобы этого не произошло. Конечно, она его не так поняла. Он с ощущением нереальности подумал о том, что сегодня утром они занимались любовью.
Некоторое время после ухода женщин трое мужчин сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Наконец Ровиго поднялся и наполнил бокалы остатками вина. Подбросил в огонь еще полено и проследил, чтобы оно занялось. Потом со вздохом снова уселся в кресло. Играя своим бокалом, он переводил взгляд с одного гостя на другого.
Молчание нарушил Алессан.
— Дэвин — наш друг, — тихо произнес он. — Мы можем поговорить, Ровиго. Хотя, боюсь, он сейчас очень на нас обоих рассердится.
Дэвин резко вскочил и отставил бокал. Ровиго с лукавой улыбкой на губах бегло взглянул на него, потом спокойно посмотрел на Алессана.
— А я-то удивлялся, — сказал он. — Хотя и заподозрил, что он теперь с нами, учитывая все обстоятельства.
Алессан тоже улыбнулся. Оба они повернулись к Дэвину.
Тот почувствовал, что краснеет. Его мозг лихорадочно перебирал события предшествующего дня. Он сердито посмотрел на Ровиго.
— Вы не случайно нашли меня в «Птице». Вас послал Алессан. Вы его за мной послали, да? — укоризненно спросил он, поворачиваясь к принцу.
Двое мужчин переглянулись, потом Алессан ответил:
— Послал. У меня зародилось подозрение, что приближается время прощальных обрядов с Сандре д'Астибаром и что нас могут пригласить на прослушивание. Я не мог позволить себе потерять твой след, Дэвин.
— Боюсь, что вчера прошел за тобой большую часть пути по Храмовой улице, — прибавил Ровиго. У него хватило великодушия принять смущенный вид.