Тигр Раджастхана
Шрифт:
Я уже поставил на номер Мангал Сингха и прошел немного вперед, высматривая, где бы получше расположить двух других охотников. Но охота завершилась раньше, чем я успел это сделать. Зная, что мы имеем дело с коварным и осторожным зверем, я зарядил винтовку заблаговременно. Увидев нескольких загонщиков на склоне холма, я заторопился, споткнулся о камень и упал. Потом быстро вскочил на ноги и замер: впереди подо мною — ярдах в пятнадцати — на небольшом открытом пространстве сидела тигрица. Она смотрела на пробиравшихся по холму загонщиков, как собака, выпрашивающая кость. Похоже было, однако, на то, что ее интересовали совсем другие кости — кости загонщиков! Рядом с тигрицей сидели два тигренка.
Тигрица глядела в противоположную
Они были так малы, что оставить их на произвол судьбы было просто невозможно. Но как поймать тигрят? Ведь они могли спрятаться в узкие щели под скалой. Лишь спустя два часа мы вытащили их наружу. Один тигренок, к сожалению, был ранен и сдох прежде, чем мы успели вернуться в лагерь. Другого мы надежно упаковали в чехол от ружья, чтобы он не царапался, и без всяких приключений доставили домой. Выживший тигренок оказался самцом. Я назвал его Героем и впоследствии приручил. Несмотря на свое прошлое, он не проявлял никаких признаков вражды к человечеству. Вскоре Герой стал всеобщим любимцем.
Во время загона в Джалауне махарани из Джайпура застрелила тигрицу. Осмотрев труп, я понял, что тигрица — кормящая мать. Когда охотники уехали, я вместе с несколькими шикари остался, чтобы разыскать тигрят. Охота проходила утром. Но в течение целого дня я так и Не смог обнаружить логова. Лишь после наступления темноты я натолкнулся на следы, оставленные тигрицей среди крупных камней, разбросанных на склоне холма. За камнями виднелся вход в логово. Однако к тому времени стало слишком темно, чтобы продолжать поиски. Поэтому я сел в машину и вернулся в Джайпур.
На следующее утро, захватив электрический фонарь и веревку, я вернулся к логову. Вначале оно показалось мне пустым. Затем луч света от фонаря выхватил из темноты несколько пар глаз, сверкающих как звездочки. Это были тигрята, забившиеся в такую узкую расщелину, что до них невозможно было добраться. Оставался единственный выход: привязать петлю к длинной палке и попытаться набросить ее на шею тигрятам. Если бы я оставил их, они несомненно погибли бы от жажды и голода. Мне удалось вытащить всех пятерых тигрят одного за другим и затолкать в мешок. Несмотря на свою молодость, они демонстрировали завидное присутствие духа. Некоторые тигрята крепко хватали веревку зубами, и мы таким образом вытаскивали их наружу. Когда я привез зверьков домой и выпустил из мешков, они выглядели довольно забавно. Большеголовые, с толстыми лапами, они напоминали маленьких гномиков.
Тигрята, пойманные и раннем возрасте, нежные существа. Поэтому, несмотря на проявленную нами заботу и внимание, трое из пяти пойманных зверьков так и не выжили. Два оставшихся тигренка были посильнее, стали быстро расти и вскоре перестали скучать по своей матери. Когда однажды я показал им мертвую тигрицу, они стали таскать и трепать ее, как будто это было чучело. Один из тигрят — Счастливчик — стал вскоре любимцем семьи и всего нашего дома. Он был очень привязан к моему сыну и к нашему фокстерьеру, с которым мог играть целыми днями в саду. Когда они подружились, маленькая собачка была ростом почти с тигренка и, вероятно, сильнее его, но спустя несколько недель положение изменилось. Одним ударом лапы тигренок мог бы пришибить фокстерьера на месте. Тем не менее в их отношениях ничего не сменилось: тигренок и собака остались неразлучными друзьями.
Счастливчик превратился в исключительно красивого зверя, и однажды я взял его с собой в джайпурский клуб. Дружба тигра с фокстерьером, также увязавшимся за нами, вызвала всеобщее восхищение. Я привязал Счастливчика рядом с теннисным
У махараджи Джайпура была немецкая овчарка — страшная задира. В этот вечер она сидела в здании клуба рядом со своим хозяином, занятым игрой в бридж. Я прогуливался около дома, и терьер, услыхав мой голос, оставил Счастливчика и побежал ко мне. Овчарка, которой надоело сидеть без дела, высматривала в это время сквозь открытую дверь подходящую жертву. Завидев терьера, она сорвалась с места и бросилась на него. Собака взвизгнула и понеслась к своему полосатому приятелю.
Счастливчик, как настоящий дикий тигр, замер, плотно прижавшись к земле, а когда собаки почти вплотную приблизились к нему, прыгнул на овчарку. К счастью, он не рассчитал длины цепи — она была слишком коротка и не позволила схватить овчарку, сумевшую буквально замереть на бегу. Собака была страшно напугана. С трудом собравшись с силами, она с диким визгом бросилась назад в клуб, хотя не получила ни одной царапины, и спряталась под столом у ног своего хозяина. Махараджа встал и вышел, чтобы посмотреть, кто избил его собаку. Узнав, в чем дело, он весело рассмеялся вместе со всеми. Овчарка выглядела такой перепуганной и жалкой, какой я никогда не видел ни одной собаки.
С самого начала оба тигренка, если их не брали с собой, содержались на длинных цепях. Когда бы я ни подходил к Счастливчику, он старался изо всех сил освободиться, чтобы поиграть со мной. Как только тигренка спускали с цепи, он бросался ко мне и, схватив за ногу лапами, осторожно сжимал икры зубами. При этом он никогда не выпускал когтей и ни разу даже случайно не ранил меня.
Больше всего Счастливчик любил кататься на автомобиле. Как только я открывал дверцу, он прыгал внутрь и усаживался на заднем сиденье как собака. Когда тигренок подрос, появление его всегда вызывало сенсацию. Вокруг машины собиралась толпа любопытных. Видя тигра, спокойно сидевшего в автомашине, прохожие отказывались верить своим глазам.
Как и большинство тигров, Счастливчик очень любил воду и с удовольствием играл у фонтана. Он барахтался в воде, пытаясь заткнуть фонтан лапами, что выглядело весьма комично. Это было исключительно красивое домашнее животное, постоянный источник наших развлечений.
К сожалению, когда Счастливчику исполнилось девять месяцев, его характер стал постепенно меняться, как это обычно бывает с тиграми. Он уже давно обладал силой, достаточной для того, чтобы перебить позвоночник человека одним ударом лапы. Его проделки стали грубее. Спущенный однажды с цепи, Счастливчик едва не сшиб меня с ног. Я понял, что, если бы не удержался на ногах, оказался бы в весьма неприятном положении. Хуже всего было то, что он переменил свое отношение к моим детям. Я заметил, что тигр пытается подкарауливать их. Больше его уже нельзя было считать милым ручным существом, и я решил отдать Счастливчика в зверинец. При этом я позаботился о том, чтобы его поместили в просторную клетку с удобным бассейном, где было бы достаточно места для игры.
В то время, когда я писал эту книгу, моему тигру исполнилось четырнадцать лет и в общем он остался довольно дружелюбным зверем. Когда я прихожу проведать Счастливчика, он подбегает к решетке и встает во весь рост, в то время как я ласкаю его, почесывая за ушами. Несмотря на миролюбие и то удовольствие, которое тигр испытывает от встречи с посетителями, на него уже нельзя положиться. Однажды он попытался схватить через прутья клетки безобидного посетителя, в другой раз ему удалось вцепиться в руку сторожа. Бедняга хотел поиграть с тигром, но по наивности на мгновение отвлекся и посмотрел куда-то в сторону. К счастью, ему удалось вырвать руку, оставив в пасти у Счастливчика только полпальца. Лично я не имел оснований жаловаться на тигра, но должен признать, что когда протягивал к нему руку, то ни на секунду не спускал с него глаз.