Тигр стрелка Шарпа
Шрифт:
Шарп проснулся, когда уже стемнело. Боль в спине, по-видимому, напомнила о себе, потому что он застонал, и Мэри тут же приложила руку к его губам.
– Который час? – спросил солдат.
– Уже поздно.
– Боже... – пробормотал Шарп и, стиснув зубы, чтобы не застонать, сел и попытался прислониться к стене. За маленьким зарешеченным окошком появился месяц, и в его жидком свете Мэри увидела расползающиеся по рубахе своего жениха пятна. – Про нас забыли?
– Нет. Пока ты спал, принесли воды. Вот, возьми. – Мэри пододвинула ему кувшин. – И дали ведро. Для... – Она смущенно замолчала.
– Да понял я, для чего, – потянув носом, проворчал Шарп и, подтянув кувшин, сделал несколько глотков. В нескольких шагах от него спал Лоуфорд, рядом с которым лежала на полу маленькая раскрытая книжка. Шарп скорчил гримасу. – Хорошо, что наш барчук захватил хоть что-то полезное.
– Ты об этом? – Лейтенант, как оказалось, вовсе и не спал.
Шарп уже пожалел о своих словах, но как загладить вину, не знал, а потому, замявшись, спросил:
– А что это?
– Библия.
– Черт...
– А ты имеешь что-то против? – холодно поинтересовался Лоуфорд.
– Меня этой ерундой в приюте досыта накормили. Когда ее нам не читали, то били ею по голове. И Библия там была не маленькая, как эта, а здоровущая и толстенная. Наверно, и быка бы оглушила.
– Вас учили читать?
– Для чтения мы были недостаточно хороши. Сучить пеньку – другое дело, на это мы годились, а чтение – не про нас. Нет, не учили. Нам ее читали перед завтраком. Одно и то же каждое утро: холодная овсянка, кружка воды и много-много Авраама и Исаака.
– То есть читать ты не умеешь?
– Конечно не умею! – презрительно усмехнулся Шарп. – А на кой мне это сдалось? Какой толк от чтения?
– Не будь дураком, Дик, – стараясь не терять терпения, сказал Лоуфорд. – Только глупец гордится тем, чего не знает, и притворяется, что то, чего он не умеет, гроша ломаного не стоит. – Он едва не уступил соблазну произнести панегирик чтению: как оно раздвигает горизонты и открывает новый мир, мир драмы, поэзии и вечной мудрости, но в последний момент пересилил себя. – Ты ведь хочешь получить сержантские нашивки?
– Чтобы стать сержантом, уметь читать необязательно, – пробурчал Шарп.
– Нет, но неграмотный сержант вряд ли станет хорошим сержантом. Тебя все будут обманывать, начиная с ротного писаря и квартирмейстера, а ты не сможешь даже рапорт составить. А вот грамотный сержант сразу определит, когда его попытаются провести.
Последовало долгое молчание. Во дворце прозвучало эхо чьих-то шагов, а вслед за этим раздался звук столь знакомый, что у Лоуфорда на глаза навернулись слезы. Били часы. Двенадцать ударов. Полночь.
– А это трудно? – спросил наконец Шарп.
– Что? Научиться читать? Не очень.
– Тогда... может быть, вы с Мэри научили бы меня, а, Билл?
– Да, – согласился Лоуфорд, – может быть.
* * *
Утром их вывели из караульного помещения. В сопровождении четырех солдат в полосатых туниках пленники миновали аркаду, прошли по узкому коридору, соседствовавшему, судя по запахам, с кухней, потом долго петляли по сумрачным конюшням и кладовым, пока не достигли двойных ворот, за которыми открылся большой, залитый слепяще-ярким светом двор. Шарп невольно закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что именно ожидало их здесь, и выругался. Шесть тигров, шесть громадных хищников с желтыми глазами и оскаленными грязными зубами. Какое-то время звери смотрели на людей, потом один из тигров лениво поднялся, выгнул спину, встряхнулся и медленно направился в их сторону.
– Господи! – охнул Шарп, но тут поднявшаяся из пыли тяжелая цепь звякнула и натянулась, остановив зверя, который, поняв, что завтрака не видать, глухо заворчал и вернулся в тень. Другой тигр почесался. Третий зевнул.
– Вы только посмотрите, какие они здоровущие, эти твари! – прокомментировал Шарп.
– Всего лишь большие кошки, – с напускным безразличием заметил Лоуфорд.
– Так пойди и попробуй почесать их за ушками – может, замурлычут, – предложил Шарп. – Отвали, ты. – Это было адресовано уже второму зверю, тоже испытавшему цепь на прочность. – Чтобы накормить такого, нужна большая мышка.
– Тигры вас не достанут, – раздался у них за спиной голос, говоривший по-английски с легким акцентом. – Если только смотрители не спустят их с цепи. Доброе утро. – Шарп повернулся. Во двор только что вошел высокий, среднего возраста мужчина с темными усами, европейской внешности и в синей французской форме. – Я – полковник Гуден, а кто вы?
Секунду-другую все молчали, потом Лоуфорд вытянулся перед офицером.
– Уильям Лоуфорд, сэр.
– Его зовут Билл, – сказал Шарп. – А меня Дик. Женщина моя. – Он обнял Мэри за плечи.
Взглянув на Мэри и заметив синяк под глазом и грязное платье, Гуден поморщился.
– У вас есть имя... мадемуазель? – Более подходящего обращения он не нашел.
– Мэри, сэр. – Молодая женщина изобразила что-то вроде реверанса, и полковник в ответ любезно наклонил голову.
– А вы? – Француз перевел взгляд на Шарпа.
– Шарп, сэр. Дик Шарп.
– И вы дезертиры? – с едва скрываемой неприязнью спросил полковник.
– Так точно, сэр.
– Не уверен, что дезертирам можно доверять, – негромко произнес Гуден. Его сопровождал коренастый французский сержант, то и дело нервно поглядывавший на тигров. – Тот, кто изменил одной стране, способен предать и другую.
– Для измены может быть веская причина, сэр, – возразил Шарп.
– И какая же причина у вас?
Вместо ответа Шарп повернулся к полковнику спиной, чтобы тот увидел пятна крови.
– Как по-вашему, сэр, эта причина веская?
Полковник поежился.
– Не понимаю, как могут британцы столь жестоко поступать со своими солдатами. Варварство. – Он раздраженно отмахнулся от жужжащих у лица мух. – Чистейшее варварство.
– Разве во французской армии солдат не порют?
– Конечно нет, – с оттенком высокомерия ответил Гуден и, коснувшись плеча британца, еще раз повернул его спиной к себе. – Когда это с вами случилось?