Тигр стрелка Шарпа
Шрифт:
– Смирно! Молчать! – рявкнул Хейксвилл, опуская палку на ближайшую канатную растяжку. Потом, немного успокоившись, решил сменить тактику. – Вообще-то, Шарп, я тобой восхищаюсь. Не многие способны уйти своими ногами после двух сотен плетей. Сильным надо быть парнем. Я и не хотел, чтобы тебе дали больше. А теперь, Шарпи, расскажи, в чем дело. Это в твоих же интересах. Да ты и сам понимаешь. Ну, почему тебя сняли с треноги?
Шарп пожал плечами.
– Ты и сам знаешь, сержант. Полковник ясно объяснил.
– Нет, парень, не знаю. Ей-богу, не знаю. Ну же, выкладывай.
– Полковник сказал, что мы хорошо дрались. Это что-то
– Нет, черт бы тебя побрал! Нет! – закричал Хейксвилл и, отскочив в сторону, огрел солдата палкой по спине. Шарп вскрикнул от боли. – Тебя не за этим вызывали в палатку к генералу! Не за этим! Чушь! Я о таком за всю службу не слыхал. Говори, ублюдок! Признавайся!
Шарп повернулся к обидчику.
– Еще раз тронешь меня, Обадайя, – негромко проговорил он, – и я доложу генералу Харрису. Я сделаю так, что с тебя сорвут нашивки и понизят до рядового. Как тебе это понравится? Мы с тобой в одной шеренге? Я бы не прочь.
– Смирно!
– Закрой рот, сержант. – Разгадав, что Хейксвилл блефует, Шарп сразу почувствовал облегчение. Сержант, конечно, рассчитывал запугать его и заставить выложить правду, но теперь все карты были у Шарпа. – Как твой нос?
– Поосторожней, Шарпи. Поосторожней.
– Не беспокойся, сержант, я осторожен. Я очень осторожен. Ты закончил? – Не дожидаясь ответа, Шарп повернулся и пошел прочь. В следующий раз при встрече с Хейксвиллом у него на рукаве будут такие же нашивки, и тогда... Тогда Обадайе останется уповать только на Бога.
Он поговорил с Мэри, потом забрал ранец, взял мушкет и сказал, что должен явиться к палатке казначея.
– Меня пока перевели на легкий режим, – объяснил Шарп товарищам, – так что буду стоять в карауле возле денег. Увидимся завтра.
Все остальное устроил генерал-майор Бэрд. Западный периметр лагеря охраняли люди, которым он мог доверять. Им велели не обращать внимания на происходящее, а что касается конных патрулей, то Бэрд обещал Лоуфорду не посылать их на следующий день в западном направлении, дабы они ненароком не обнаружили двух беглецов.
– Ваша задача – уйти сегодня от лагеря как можно дальше, – объяснил шотландец Лоуфорду и Шарпу, когда они встретились у линии западных пикетов. – Утром продолжите путь в том же направлении. Понятно?
– Так точно, сэр, – ответил Лоуфорд, под тяжелой накидкой которого скрывалась обычная солдатская форма: красный шерстяной мундир и белые бриджи. Шарп убрал его волосы назад, заплел в косу вокруг кожаной подушечки, а потом обмазал жиром и посыпал мукой, так что теперь лейтенант ничем не отличался от простого солдата, если не считать чересчур нежных рук, которые, правда, были перепачканы чернилами. Лоуфорд недовольно поморщился, а когда Шарп принялся натирать на его шее полоски, которые должен был бы оставить жесткий воротник, запротестовал громче, но Бэрд подавил наметившийся бунт, приказав потерпеть. Облачившись в солдатскую форму, лейтенант в полной мере осознал, какой дискомфорт ежедневно испытывают его подчиненные. Отойдя от костров, он отбросил накидку, закинул за плечи ранец и взял мушкет.
Бэрд вынул из кармашка огромные часы и, откинув крышку, повернул циферблат к яркому полумесяцу.
– Одиннадцать. Вам пора, парни. – Генерал сунул в рот два пальца, издал пронзительный свист, и видимый в бледном свете луны пикет волшебным образом разошелся в стороны, оставив в периметре неохраняемый зазор. Бэрд пожал руку Лоуфорду и потрепал
– Чертовски больно, сэр.
Генерал обеспокоенно посмотрел на него.
– Но ты ведь справишься, верно?
– Я не слабак, сэр.
– Я так и не думал. – Бэрд еще раз похлопал его по плечу. – Идите, и да пребудет с вами Бог.
Две фигуры беззвучно пересекли открытую местность и исчезли в темноте. Проводив их взглядом, генерал немного постоял, потом свистнул еще раз, и, убедившись, что линия пикета восстановилась в прежнем виде, повернулся и медленно побрел в лагерь.
– Сюда, Шарп, – сказал Лоуфорд, когда они удалились от пикетов. – Пойдем вон на ту звезду.
– Как те мудрецы, да, Билл? – Потребовалось некоторое усилие, чтобы назвать мистера Лоуфорда по имени, но так было нужно, и Шарп знал, что должен перебороть смущение. Успех предприятия, как и жизнь каждого из них, зависел от того, насколько правильно они все сделают.
Услышав свое имя, Лоуфорд остановился как вкопанный и недоверчиво уставился на Шарпа.
– Что? Как ты меня назвал?
– Я назвал тебя Биллом, – ответил Шарп, – потому что так тебя зовут. Ты теперь не офицер, а один из нас. Я Дик, ты Билл. И ни за какой чертовой звездой мы не пойдем. Пойдем вон на те деревья, понял? Видишь те три торчка?
– Рядовой! – возмущенно воскликнул Лоуфорд.
– Хватит! – рявкнул Шарп, поворачиваясь к лейтенанту. – Мое дело – позаботиться, чтобы ты, Билл, остался в живых, так что давай договоримся с самого начала. Ты теперь, черт возьми, рядовой, а не какой-то там хренов офицер. Ты сам на это пошел, не забыл? И мы дезертиры. Никаких званий, никаких «так точно, сэр» и «никак нет, сэр». Никаких джентльменов. Обещаю, что, когда мы вернемся в армию, я буду отдавать вам честь, пока рука не отвалится, но только потом. Только после того, как мы вернемся... если вернемся. А теперь пошли!
Обескураженный уверенностью и напором Шарпа, Лоуфорд покорно двинулся за ним, но через несколько шагов, взглянув на звезды, запротестовал:
– Но мы же идем на юго-запад!
– На запад повернем немного погодя, – ответил Шарп. – А сейчас давай избавимся от чертовых воротников. – Он сорвал и бросил в кусты свой. – Это первое, что делает каждый дезертир, сэр... – «Сэр» вырвалось по привычке, случайно, и Шарп мысленно обругал себя за невнимательность. – Теперь волосы... Надо, чтобы они выглядели растрепанными... Вот так. И бриджи... испачкай их чем-нибудь, а то у тебя такой вид, будто ты стоишь в карауле у Виндзорского замка. – Понаблюдав за тем, как Лоуфорд исполняет его требования, Шарп удовлетворенно кивнул. – Вот так-то лучше. А теперь скажи, Билл, ты давно к нам прибился?
Нельзя сказать, что Лоуфорду так уж понравилась внезапная перемена ролей, но он понимал, что Шарп прав.
– Прибился? Я не...
– Где тебя подобрали? Где рекрутировали? Где ты соблазнился королевским шиллингом?
– Я жил возле Портсмута.
– Не пойдет. Если бы ты жил возле Портсмута, тебя загребли бы на флот. Бывал когда-нибудь в Шеффилде?
– Упаси бог! – ужаснулся Лоуфорд.
– Хорошее место – Шеффилд. Там на Понд-стрит есть паб «Рыбка в пруду». Помнишь? Вербовщики оттуда не вылезают. Особенно по рыночным дням. Там ты и попался. Тебя подпоил какой-то вонючий сержант, а когда ты очухался, было уже поздно. Итак, сержант был из тридцать третьего полка, а что он носил на штыке?