Тигр, светло горящий
Шрифт:
Стеклянистая поверхность застывающей крови в медной чашечке пошла рябью, словно от дуновения незримого ветра, затем в ее середине образовалась маленькая воронка, в которую медленно ушла кровь, пока последняя капля не исчезла без следа.
Чашечка засветилась странным, ядовито-желтым светом с прозеленью.
Этого и ждал Аполон. Он указал на тело на полу, все еще покрытое красной сетью.
– Связать, – коротко приказал он.
Свет поднялся над чашкой и, на мгновение зависнув в воздухе, опустился на тело. Слуги отпрянули и прижались к стенам. Они так всегда поступали, и Аполон думал – неужто они хотя бы смутно помнят муку своего собственного пленения?
Свечение охватило все тело, и тяжелый стон вырвался из посиневших губ канцлера. Тело содрогнулось, он засучил ногами. Аполон подождал, пока судороги прекратятся. Канцлер медленно сел, затем неуклюже поднялся на ноги, все еще путаясь в сети.
Аполон протянул руку и смахнул сеть, приказав жестом ближайшему слуге подобрать ее. Свечение еще мгновение окутывало тело канцлера, затем кожа его приобрела нормальный цвет, синяки на горле исчезли, и в лице вновь появилась видимость жизни.
Аполон произнес еще три слова силы – одним он отпустил Призванное существо, вторым запечатал тело от порчи, а третьим дал Адельфусу дозволение говорить.
Канцлер смотрел на Серого мага затуманенными ужасом глазами. Адельфус понимал, что с ним случилось, и понимал, что ничего поделать не сможет.
– Ты вернешься к своим обязанностям, – четко говорил Аполон. – Ты не будешь давать императору никаких советов, кроме тех, что скажу тебе я. Если он спросит твоего мнения насчет дела, которого я не обсуждал с тобой, ты скажешь, что подумаешь. Если спросит о Леопольде, скажи, чтобы насчет этого он советовался с Катхалом.
Он еще немного поразмыслил. От усталости мысли путались. Он хотел получить Кабанье подворье, ему нужно было знать, сидит ли там еще Катхал. Но ему не улыбалось идти туда в бурю, которая грозит продлиться до самого утра.
– Иди на Кабанье подворье и узнай, занимает ли еще этот дом Катхал, – приказал он канцлеру. Такие мелочи, как ледяной дождь и яростный ветер, больше ничего не значили для Адельфуса. – Если его там нет, займи дом для меня. Потом возвращайся и доложись моим слугам.
Если Катхал все еще сидит в этом доме, то они смогут столковаться и завтра. Придется ему предложить за этот дом что-нибудь весьма ценное.
Канцлер неуклюже поклонился.
Так, самые срочные дела сделаны. Аполон утром даст новой марионетке более детальные указания. Ему пришлось скормить демону с полпинты своей крови, и у него слегка кружилась голова. Конечно, в идеале лучше дать демону чью-то другую кровь, но канцлер мог закричать, когда ему стали бы резать глотку.
– Вернешься утром для новых поручений, – закончил он, вцепившись в угол стола, чтобы не упасть. – Можешь идти.
Третий слуга отворил дверь, и все зомби вышли прочь. Аполон терпеть не мог, когда они раздевали его, разве что был слишком слаб после некромантических ритуалов.
Держась за мебель, он добрался до постели и разделся, сняв только то, что могло помешать спокойно уснуть. Теперь душа канцлера была привязана к его мертвому телу, и Аполон полностью контролировал ее. Со связыванием могла бороться только праведная душа, а к таким вряд ли относилась душа Адельфуса. Недостаток был в том, что зомби не мог думать самостоятельно, стало быть, творческий человек переставал творить, а лишь повторял то, что делал в прошлом. Некогда Адельфус был человеком умным и проницательным, хотя гениальности и не выказывал. Теперь уж точно не выкажет – Аполон будет думать за двоих.
Он не стал порабощать Катхала только потому, что ничего не понимал в стратегии и боялся, что, превратив генерала в марионетку, он оборвет цепь блистательных побед имперских войск. Но он и так крепко держал генерала на поводке – у них были одинаковые вкусы, но Катхал по своему рангу и положению не мог позволить себе тех удовольствий, к которым стремился. Точнее, ему нравилось давать себе послабления, и Аполон пользовался этим. Аполон был его поставщиком, и генерал чуть ли не в открытую брал то, что давал ему Аполон. Катхал был живым куда полезнее.
Аполон едва сумел забраться в постель. Простыни были холодными и влажными. Он задрожал. Снаружи завывала буря. Магия поддерживала огонь в очаге – не позаботься он об этом, пришлось бы ему спать в холодной, сырой, чадной комнате. На мгновение гнев снова охватил его.
Но он подумал, что все это не имеет значения. Завтра Адельфус присмотрит, чтобы все было устроено с комфортом, причем чтобы Аполону было бы почти так же уютно, как и императору. Все это временно, как и его слабость.
И ради результата можно претерпеть какие угодно неудобства.
Глава 41
ЛИДАНА
Кабанье подворье было одним из самых больших строений в Мерине, смотревших стеной прямо на канал. Его не отделяли от воды ни сад, ни двор. Однако на канал выходила только большая дверь с чердака, откуда на баржи сгружали товары.
Путь к подворью был ужасен. Вела людей не Лидана, а один из людей Джонаса, чья способность управляться с лодкой и их пестрой шайкой вызывала у нее искреннее восхищение. В их компании было восемь бандитов, привычных к похождениям в темноте – и их путь действительно был темен, поскольку все фонари погасли от ветра и дождя. И еще тут была Скита все еще в обличье Угря и четверо «его» уличных приятелей.
Лидана ждала, что Джонас спросит о том, что это за мальчишки. Но он промолчал, считая, видимо, что все в порядке.
Да, поход был безумным. Прежде чем они добрались до канала, им приходилось порой идти цепочкой, взявшись за руки, чтобы из-за дождя и ветра кто-нибудь не отстал и не заблудился. Лидана мертвой хваткой держалась в лодке за сиденье, совершенно оглохнув и ослепнув от бури.
Их предводитель, Дортмун, подогнал лодку к ровной стене нужного дома.
– Вперед, сопляки! – Его резкий приказ почти унесло ветром, но он, похоже, уже хорошенько проинструктировал свою команду. В воздухе мелькнула брошенная умелой рукой веревка. Однако пришлось бросать второй раз – Дортмун выругался. Крюк на конце веревки зацепился за выступ наверху.
Сверкнула молния. Лидана увидела, как кто-то тоненький карабкается к верхней двери. Она также отметила, что некоторые из Дортмуновых головорезов припали к дну лодки.
Через несколько показавшихся бесконечными минут на них упала веревка, шлепнув Лидану по плечу. Дортмун подошел к ней и проорал каждому прямо в ухо распоряжения.
– Тут есть упоры для ног. Я иду первым, вы прямо за мной.
Он стал подниматься. Радуясь, что сегодня ночью ей не мешают юбки, королева подтянулась и нащупала узел. Для начала этого было достаточно, но ветер раскачивал ее как вывеску на ветру, и она еле добралась до верха. Там ее подхватили и втянули в темную дыру, из которой пахло маслом, металлом и плесенью. Там они и сидели, пока остальные не влезли.