Тигр, светло горящий
Шрифт:
«Может, тогда он не развязал бы руки Катхалу с такой легкостью и не позволил бы ему грабить и насиловать. Мой отец мало чего боится, но любой разумный человек страшится гнева Богини».
Удар грома снова сотряс башню. В комнате стояли четыре кресла, перед каждым из окон. Он опустился в одно из них и стал смотреть на ярость природы...
...или Той, Что Живет За Звездами.
Буря завораживала его, милосердно позволив на время ни о чем не думать. Он просто смотрел. Сидел в уютном кожаном кресле, пока раскат грома не встряхнул его, ветер не завопил истошно прямо в уши, а вспышка молнии не ослепила.
В комнате не было камина, потому тепло потихоньку уходило оттуда, словно его высасывала какая-то голодная пиявка. Леопольд продрогло костей, и именно холод, а не буря, выжил его из этой комнаты и заставил лечь в приготовленную для него постель.
В спальне было уютно и замечательно тепло, особенно после холода верхней комнаты. Принц снял форму, быстро умылся, задул светильники и при свете пламени камина забрался в уютную постель. Задернул поплотнее занавеси балдахина – гром сразу стал глуше, сверкание молний и отблески пламени уже не мешали ему заснуть.
Нагретый кирпич еще не успел остыть, и мягкие простыни были теплыми. Комната, все его покои, постель – это было так приятно! Он чувствовал себя здесь как дома – такого он не ощущал с того самого времени, когда ему лет было не больше, чем его старшему пажу. Может, он обманывается, но эту иллюзию домашнего уюта он постарается сохранить, если это, конечно, действительно иллюзия.
, Итак, несмотря на все, что случилось с ним в этот длинный, слишком долгий день, полный унижений и отчаяния, он быстро уснул спокойным сном с единственной Мыслью – как хорошо лежать в теплой постели и слушать, как ярится за стенами буря.
Глава 43
ШЕЛИРА
«Если бы я знала, что Богиня пожелает выразить свой гнев такой бурей, – мрачно думала Шелира, пряча голову от порывов ветра, – я бы подождала ночи поспокойнее».
Шелира оставалась там, где застал ее звон колокола, объявивший о смерти Адели, обдумывая то, что сказала ей бабушка. Она в безопасности в монастыре при Храме – если только кто-то не принесет ей перстня ее бабушки.
На самом деле, после того, что ей поведала матушка Байян и припомнив предостережения Адели, она прежде всего стала задумываться о том, как бы с помощью какой-нибудь хитрости сбить мага со следа. Мертвая женщина ему не нужна, и он не станет искать ее следов.
Потому она осталась у Гордо, хотя остальные из его людей пошли в город, чтобы собрать как можно больше сведений. Она обуздала свои нетерпение и страх, понимая, что и так узнает о том, что сейчас происходит, и, кроме того, зная, что, когда повсюду шныряют стервятники Аполона и наемники Катхала, ей лучше не выходить одной.
Однако Том Краснобай не был столь терпелив. Пока так называемая Раймонда втирала снадобья в гривы коней, чтобы те стали грубыми и ломкими, он расхаживал по проходу между стойлами, прислушиваясь, не возвратились ли те, кто пошел в город. Внутри у него все кипело от нетерпения и беспокойства. А Шелира не обращала на него никакого внимания.
– Я иду в город, – наконец бросил Том, и прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он исчез.
– Дурак, – сказала она лошади, которую сейчас обрабатывала. Лошадь дернула ушами и нетерпеливо топнула копытом.
Поскольку Том не вернулся до того, как она сама ушла, она еще больше уверилась в том, что он дурак.
– Ведь правда, ты тоже так думаешь? – спросила она лошадь.
Шелира нахмурилась – не от жуткой погоды. Что-то такое было в воздухе. Пахло опасностью, а уж этого ей и так хватало.
Но ей вдруг пришло в голову, что опасность не всегда остается тем, чем, собственно, была с самого начала...
Она закончила с лошадью и пошла к себе, в закуток. Проверила, все ли нужное ей уложено в сверток так, чтобы схватить и уйти, если что. Если в таборе что-то начнется – а может и не начаться – то уйти она сможет не единственным путем.
Шелира села и стала смотреть, кто возвращается.
Цыгане и Владыки Коней, которые просочились в город, возвратились группой вместе со всеми домочадцами Гордо, которые в этот день бродили по улицам. Затем ворота заперли.
Одним из вернувшихся был Илия. Как только он увидел ее у дверей конюшни, так сразу же пошел к ней.
– Что... – начала было она, но он перебил ее.
– Зайдем внутрь, – сказал он, тревожно озираясь по сторонам и, взяв ее за руку, потащил под крышу.
– Вдовствующая королева скончалась незадолго до заката, – почти прошептал он. – Они устроили в честь ее бдение. Сама первосвященница пришла отпевать ее. И тут случилось чудо. Я своими глазами видел.
Вид у него был такой ошарашенный, что она не могла ему не поверить.
– Чудо? – недоверчиво повторила она. – И все это видели?
Ей все это казалось невероятным, хотя многие из людей Гордо подтверждали это.
– Своими глазами видел, – упорно стоял на своем Илия. – Сердце начало кровоточить! Дождь красных капель полился на гроб! Это все видели, и это было тогда, когда наемники на нас напали.
Кровь отхлынула от щек принцессы, руки и ноги похолодели, словно вода в каналах зимой.
– Наемники Катхала напали на вас? В святом месте? Она не могла поверить. Даже эти подонки Катхала не были настолько тупы, чтобы осмелиться на такое!
«Однако им хватает дури торчать на улицах в такую бурю, – мрачно подумала она, поскольку всю дорогу от реки ей приходилось от них прятаться. – Стало быть, и напасть на Храм дури хватило».
– Прямо в святом месте! – мрачно заверил ее Илия. – Они загоняли людей в Храм, затем начали их избивать древками копий. Первосвященница пыталась их остановить, но они прекратили избиение, лишь когда появился принц Леопольд со своими солдатами. Он выгнал их и заверил первосвященницу, что больше таких инцидентов не повторится.