Тигр! Тигр!
Шрифт:
— И теперь желаете искупить вину?
— Нет, все не так просто, — мрачно изрек Фойл. — Собственно, поэтому я пришел к вам… для коренной переделки. Человек, который ставит свои решения выше общества, — преступник. Человек, нарушающий морфологию общества, — рак. Бывают цепные реакции. Искупить вину наказанием недостаточно. Все еще нужно расставить на свои места. Если бы положение можно было бы исправить, просто-напросто казнив меня, или отправив обратно в Жофре Мартель…
— Обратно? — быстро вставил Шеффилд.
— Уточнять?
— Пока не надо… Продолжайте.
— В том-то и дело. — Фойл вскочил на ноги и зашагал по комнате, нервно сминая банкноты длинными пальцами. — Все смешалось в одну дьявольскую кашу, Шеффилд. Есть девушка, которая обязана заплатить за ужасное, тягчайшее преступление. То, что я люблю ее, впрочем, не обращайте внимания. Она — раковая опухоль. Ее необходимо вырезать… как и меня. Видимо, мне придется дополнить свой реестр. Моя личная явка с повинной, собственно, ничего не меняет.
— Черт подери, о чем вы?! Что за чушь?
Фойл поднял глаза и пристально посмотрел на Шеффилда.
— Одна из Новогодних бомб только что вошла в ваш кабинет и заявляет: «Пожалуйста, сделайте все, как было. Соберите меня снова и отправьте домой. Восстановите города, которые я стерла с лица земли, людей, которых я уничтожила». Вот зачем я хочу нанять вас. Не знаю, как ведут себя преступники, но…
— Спокойно и благоразумно, как здравомыслящий бизнесмен, которому не повезло, — с готовностью подсказал Шеффилд. — Абсолютно ясно: вы не профессионал, а любитель, если преступник вообще. Мой дорогой сэр, пожалуйста, будьте благоразумны. Вы приходите ко мне, сумасбродно и несдержанно обвиняя себя в грабеже, насилии, убийстве, геноциде, измене и еще бог весть в чем. Неужели вы ожидаете, что я всему этому поверю?
Внезапно в кабинет джантировал личный секретарь Шеффилда, Банни.
— Шеф! — возбужденно затараторил он. — Подвернулось кое-что совершенно новое. Джант-камера. Два типа подкупили кассира сфотографировать внутренние помещения Земного Кредитного… О-о, простите. Я не заметил, что у вас… — Банни неожиданно замолчал и широко раскрыл глаза. — Формайл! — воскликнул он.
— Что? Кто?
— Как, вы не знаете его, шеф? — Банни запнулся. Это Формайл с Цереса. Гулли Фойл.
Больше года назад Региса Шеффилда, как тетиву лука, гипнотически взвели для этой минуты. Его тело было готово реагировать мгновенно. С быстротой молнии Шеффилд поразил Фойла тремя уларами: в висок, горло, пах. Заранее было решено не полагаться на оружие: его могло не оказаться под рукой.
Фойл упал. Так же мгновенно Шеффилд расправился с Банни. Затем он плюнул на ладонь. Было решено не полагаться на наркотики: их могло не оказаться под рукой. Его слюнные железы под воздействием раздражителя выделяли антиген. Шеффилд разорвал рукав Фойла, глубоко процарапал ногтем его локоть и втер в рану слюну, вызывая анафилакцию.
Странный крик сорвался с губ Фойла. На его лице выступила багровая татуировка. Прежде чем оглушенный секретарь успел пошевельнуться, Шеффилд взвалил Фойла на плечо и джантировал.
Он материализовался в самом центре Пятимильного Цирка в соборе Св. Патрика. Это был дерзкий, но рассчитанный ход. Здесь его стали бы искать в последнюю очередь, и в то же время именно здесь, скорее всего, и нахо дился ПирЕ. Шеффилд был готов к любым встречам, но цирк оказался пуст.
Тут уже похозяйничали грабители. Гигантские шатры выглядели потускневшими и заброшенными. Шеффилд вбежал в первый попавшийся из них и очутился в походной библиотеке Формайла, наполненной сотнями книг и тысячами блестящих мемео-бусинок. Джек-джантеров не интересовала литература. Шеффилд свалил Фойла на пол, и только тогда достал из кармана пистолет.
Веки Фойла затрепетали, глаза открььлись.
— Я ввел наркотик, — быстро с казал Шеффилд. — Не вздумай джантировать, не шевелись. Предупреждаю. Ты у меня в руках.
Плохо соображая, что к чему, Фойл попытался подняться. Шеффилд мгновенно выстрелил и опалил его плечо. Фойла швырнуло на каменный пол. В ушах шумело. По жилам текла отравленная кровь.
— Предупреждаю, — повторил Шеффилд. — Я готов на все.
— Что вам надо? — проговорил Фойл.
— Две вещи. Двадцать фунтов ПирЕ и тебя. Тебя самого больше всего.
— Псих! Проклятый маньяк! Я пришел к вам с повинной… сдаваться… отдать добровольно…
— Отдать ВС?
— …Чему?
— Внешним Спутникам? Произнести по буквам?
— Нет… — еле слышно пробормотал Фойл. — Мне следовало догадаться. Шеффилд… патриот… агент ВС. О-о, я болван…
— Ты самый ценный болван на свете, Фойл. Ты нужен нам еще больше, чем ПирЕ. Про ПирЕ мы мало что знаем, зато нам отлично известно, кто ты.
— О чем вы? Что вы несете?
— Господи! Ты ничего не знаешь, да? Итак, ты ничего не знаешь… и не подозреваешь…
— Что?!
— Послушай. — Шеффилд говорил громким резким голосом. — Вернемся на два года назад. Гибель «Номада». Наш крейсер снял тебя с обломков «Номада». Единственного, кто остался в живых.
— Значит, «Номад» уничтожил корабль ВС?
— Да. Не помнишь?
— Я ничего не помню об этом. Я не мог вспомнить, сколько ни пытался.
— Сейчас объясню почему. У капитана крейсера родилась идея. Тебя должны использовать… превратить в подсадную утку, понимаешь? Таким же полумертвым, как нашли, тебя, выбросили в космос с работающим маяком. Ты передавал сигнал бедствия и молил о помощи на всех волнах. Согласно замыслу, крейсер подстерегал в засаде любой корабль ВП, который придет на твое спасение.
Фойл начал смеяться.
— Я встаю, — прохрипел он. — Стреляй, сволочь, я встаю.
— Он с трудом поднялся на ноги, зажимая раненное плечо. — Итак, «Ворга» все равно не мог меня спасти. — Фойл страшно оскалился. — Из меня сделали всего лишь подсадную утку. Ко мне нельзя было подходить. Я был приманкой в западне… Не правда ли, смешно. «Номад» никто не имел права спасать. Следовательно, у меня нет никакого права на месть.
— До тебя все еще не дошло? — взревел Шеффилд. — «Номада» там и в помине не было! Тебя выкинули из крейсера в шестистах тысячах миль от «Номада».