Тигриный лог
Шрифт:
– Больше ничего не нужно, спасибо! – поблагодарила я и, поставив табуретку, полезла за травами для ночного чая. Какая я становлюсь наблюдательная! Смущает другое: не становятся ли такими же наблюдательными юноши? Я вижу их ссадины, царапины, перемены настроения, а что видят они? Что они думают глядя на меня? Но, как утверждается психологами, самая распространенная ошибка людей, это приписывать окружающим чрезмерную догадливость, из-за которой мы сами же чаще и сыплемся, раскрываясь и неудачно обманывая. Есть и обратная сторона: мы считаем себя умнее других, и не замечаем, когда откровенно перебарщиваем.
Подо мной что-то хрустнуло и, когда моя рука была у последнего пучка, я вдруг стала оседать вниз, падая с подломленного табурета. Вскрикнув, я разжала пальцы, державшие почти полный состав варева, и замахала
– Хорошо, что не успел далеко уйти, - поймал меня Джин, и как-то очень не по-мужски, одну руку поддев под спину, которой я легла на внутреннюю часть его локтевого сгиба, а другой подхватив чуть ниже. Испуганная тем, что чуть не расшиблась, я скукожилась в его руках, захлопав веками, и всё ещё не осмыслив, что спасена и в порядке. Поскольку я не шевелилась, Джин тоже не выпускал меня, следя, когда я приду в себя. Его глаза пошли по мне гулять и, опустившись ниже, посмотрели на его же руку на моём плече. Сжав её и разжав пару раз, он опять посмотрел мне в лицо, о чем-то задумавшись. Видя, что я оттаиваю, он быстро поставил меня на ноги и отступил, совсем как Лео на его месте утром. – Да, что-то ты совсем щупленький… - с интонацией самоубеждения бросил Джин и, подхватив с территории катастрофы сломанный табурет, зашагал к выходу. – Я починю. Спокойной ночи!
О чем он подумал? Что заметил? Неужели разоблачил меня? Грудь? Он обратил внимание, что она выпирает? Но она же не выпирала вроде… Что ж это он?
Добравшись позже до своей комнаты, я открыла тетрадку, где на последнем развороте записала все девятнадцать имён адептов Тигриного лога. На странице напротив я провела линию посередине и надписала первую колонку «главные подозреваемые», а вторую «точно нет». В первую я записала Рэпмона под номером один. Во вторую, вздыхая, кряхтя и ахая, внесла имя Джеро. Парень, который не стал размениваться даже на состоятельную столичную девицу, никогда не поцелует неизвестно кого в темноте «ради последнего воспоминания». Нет, к сожалению, этот от романтики очень далек. В общем-то, как и Рэпмон, но Рэпмон мог сказать какую угодно романтику, чтобы успокоить девушку, которую хотелось полапать напоследок. Над остальными пока рассуждать не хотелось. На заре меня ждало свидание с Чимином в спортзале, и я торопилась быстрее уснуть, чтобы это свершилось.
9 сентября
Спортивный зал требовалось ещё отыскать. Монастырские угодья были велики, а полностью я их ещё ни разу не обходила. Заранее надо было прогуляться, а не плутать с утра. Но я хотя бы знала, в какую сторону идти. Длинные одноэтажные корпуса с раздвижными дверьми и открытыми террасами, обрамленными редкой колоннадой, выглядели совершенно одинаково, создавая лабиринты из проходов и двориков, путая тем и сбивая тех, кто забрался в них впервые. Стены из деревянных панелей, на некоторых из которых застыли в охрово-голубо-зелёных красках различные пейзажи, были без окон, и внутрь не заглянешь, хотя кое-где над входом имелись таблички с китайскими иероглифами. Например, библиотека и школьная зала были подписаны. Но тут я никогда не была по главной причине: где-то здесь кельи монахов, в максимально удаленном от гостевых комнат углу. Здесь проходит половина их времени, варится мужской быт, и совать сюда нос для меня было небезопасно даже морально. Чего ни услышишь и ни насмотришься! Но как же отличить спортзал? Ага, вот летние душевые справа, дальше уже должны быть только здания общежития. Значит мне налево… Подойдя поближе к баракообразному протянувшемуся вдаль дому, я заметила, что изнутри доносится характерное постукивание. Если все ещё спят, а Чимин встаёт раньше всех, то это не может быть никто, кроме него! Я потянула дверь, чтобы она отъехала, впуская меня.
В полутемном помещении, пустом и прохладном, по углам валялись скрученные и не скрученные маты. Разный гимнастический инвентарь, балки, козлы, висящие на крючках скакалки, свисающие с потолка канаты и кольца. Всё напоминало школьную физкультуру, только были и отличия. Муляжное оружие для новичков, палки, мягкие нунчаки, и, разумеется, боксерские груши. И перед одной из них я увидела Чимина, после чего забыла осматриваться и обо всем на свете забыла тоже. Раздевшись по пояс, в одних белых штанах от тобока, парень упражнялся с тяжелым неживым соперником, набитым песком. Перемотанные для сохранности руки стукали, глухим и утопающим бумом одаряя зал, напряженное тело, уже вспотевшее, танцевало легкими невысокими подпрыгиваниями по половицам. Не оборачиваясь, я завела за спину руку, чтобы закрыть за собой и откинуться, для продолжения наблюдения за бесподобным зрелищем, но Чимин заметил меня и остановился.
– А, Хо! Доброе утро, мастер Хан сказал мне, что ты придёшь. Иди сюда, - я послушно подошла, с удовольствием оказавшись рядом с обнаженным торсом Чимина, по центру груди которого сбежала капля. Живот тренированный и, не успевший расслабиться, двигался при дыхании четырьмя верхними кубиками. – Ну что, начнём с разминки?
Я кивнула, уже одетая в спортивную форму. Обычно люди переодеваются на месте, но я не могла себе такого позволить. Встав рядом с юношей, я принялась повторять за ним движения. Это был разогрев. Он показывал, как разогревать мышцы, как правильно тянуться и растягиваться, чтобы стать эластичнее. И всё это нужно было повторять каждый день. Несмотря на первоначальную прохладу, я согрелась и предположила, что скоро станет жарко. Не только от зарядки, но и внутренних настроений.
– Главное, когда разогреваешься, не сковывайся, расслабься, - Чимин поставил ноги на ширину плеч, а ими кругообразно поводил, потрясая руками. – Видишь, спина прямая, но не напряженная. Не перегружай себя. Воин не должен уставать, а чтобы не уставать, не нужно расходовать силы напрасно. А они уходят от напряжения. Повторяй.
Поставив ноги так же, я выпрямила спину и глубоко вдохнула, едва не выпятив грудь колесом. Опомнившись, я чуть ссутулилась обратно. Чимин цокнул языком и, выйдя из позы, обошел меня сзади. Я почувствовала его руки у себя на плечах. Большие пальцы уперлись по сторонам от позвоночника и чуть надавили.
– Расслабься вот здесь, прекрати сжиматься, - массажем это было не назвать, он просто пытался поставить меня, как надо, но щёки заалели, и я едва не затряслась. Однако он был сзади, и теперь грудь можно было выпятить – не увидит. – Вот так-то лучше. А теперь руки вот так, - он взялся за мои предплечья и приподнял их, фиксируя, как нужно. Этим он словно обхватил меня в объятья, о которых не могло быть и речи, если думать, что это две особи мужского пола. Всё ещё стоя за моей спиной, не обращая ни на что внимание, он комментировал каждый жест, буквально говоря у меня над ухом. По телу побежали мурашки, добежали до боков и вызвали щекотку, от которой я чуть качнулась вперед. – Да стой ты ровно, Хо! – теряя самообладание, я попыталась не двигаться и опять одеревенела. – Ты что, не выспался?
– Нет, всё в порядке, прости. Может, лучше грушу будем лупить? – отстранилась я, шагнув вперед, и развернулась. Невыносимо ощущать жар его обнаженной груди через тонкий хлопок моей рубашки. Чимин мне нравился, и я стала понимать, что больше, чем допустимо. Образовывать щели для эротизма в нашем общении запрещено! Но как их заделать, если он полураздет, а я – девушка?
– Рано тебе ещё до груши, малой. Давай-ка на турниках позанимаемся, - мы подошли к двум высоким перекладинам, явно не рассчитанных на рост невысоких отшельников. Я была выше метра шестидесяти, средний рост. Но большинство ребят имели около метра восьмидесяти, кто-то выше, кто-то ниже. В любом случае, арки спланированы так, чтобы висеть и не касаться земли в отдалении сантиметров двадцати-тридцати. Не дотягивалась я, в общем. Оттолкнувшись ногами, мой утренний тренер ловко зацепился и повис, подав пример. Подпрыгнув пару раз, я поняла, что даже дотронувшись до перекладины, всё равно не зацеплюсь. Оглядевшись, я не нашла табурета, чтобы себе помочь. Парень посмотрел на меня сверху вниз.
– Чимин… - неловко закусив губу, я ткнула вверх на неподатливое снаряжение. – Не поможешь?
– Ну ты даёшь, - отпустился он и приземлился. – Кстати, можешь звать меня просто Мин.
Подхватив меня за талию, он без особого труда приподнял меня, и я ухватилась, наконец. Руки вспотели от волнения и скользили. Надо было тоже перемотать их, как-то не подумалось… Интересно, я долго так продержусь?
– Подтягивайся, - велел Чимин. Подтягиваться?! Округлив глаза, я напрягла все свои силы и, надрывно тужась, достигла лбом палки между ладоней, после чего рухнула к ногам молодого человека. – Ты чего такой дрищ?