Тигру в пасть
Шрифт:
Мы быстро заскочили в вагон и упали на мягкие сиденья, для чего нам пришлось сначала побегать туда-сюда, потому что в основном в качестве сидений использовались листы ДВП. Мы были единственными пассажирами в этом вагоне.
— Наконец-то, — выдохнул Александр. — Никогда не путешествовал таким вот способом.
— Никогда не знаешь, что придется испытать в жизни, — поддакнула я, в изнеможении растекаясь по дерматиновой поверхности.
— Точно.
Некоторое время мы ехали в полной тишине, прислушиваясь к стуку колес, а потом я спросила:
— Ты не хочешь мне рассказать, что все-таки
Александр пожал плечами, прикрывая глаза.
— А нужно ли это?
Я села прямо.
— Пардон, товарищ! В нас стреляют, пытаются уничтожить физически, и я хочу знать, что это за бизнес такой, когда конкуренты наезжают так круто?
— Это не конкуренты…
— А кто же тогда?
— Бандиты.
Я хмыкнула.
— Мне понятно, что мы имеем дело не с законопослушными гражданами. Можно подумать, что бандиты не занимаются легальным бизнесом!
— Это не бизнес… Во всяком случае, я им никогда не занимался.
— Это я уже поняла… Кстати, как поживает ваша фирма «Энергия»?
Последнюю фразу я произнесла с изрядной долей сарказма…
— Нет такой фирмы…
— Это я тоже поняла! Между прочим, по своим каналам я проверила, что такая компания существует, и баланс у нее вполне надежный. Иначе я не поехала бы в этот гребаный Белогорск, мне и в Тарасове хватает клиентов. Ловко работаете. Все достоверно, как у Станиславского.
— Об этом позаботилась ФСБ. Я же говорил тебе.
— Я думала, что ты шутишь. Так ты хочешь сказать, что…
— Вот именно, я офицер ФСБ.
Моя улыбка делала меня похожей на Чеширского кота. Я поняла, что вляпалась в нешуточное дело.
— Хватит врать. Немного, конечно, смахиваешь на фээсбэшника, но…
— Не веришь?
— Н-нет.
— А если я поклянусь?
Я усмехнулась.
— Нашел дурочку верить клятвам. Мне нужны факты, а не заверения. Я тоже могу поклясться чем угодно, например, что получила Оскара за лучшую женскую роль в боевике «Расплата за грехи».
— Ну, блин…
Александр нагнулся и стал развязывать шнурки на правом ботинке. Затем снял с себя ботинок и взял его в руки, указательным пальцем с едва заметным шрамом на суставе поддел толстую стельку и вытащил ее из ботинка. Снова полез внутрь, покопался там и, наконец, извлек на свет красную книжечку.
— Смотри.
Это и в самом деле было удостоверение сотрудника ФСБ Александра Фролова, майора.
— Тогда зачем весь этот маскарад, частный телохранитель и так далее? И кто докажет, что ты выполнял именно ту миссию, о которой говоришь?
— Потому что мне, кровь из носа, нужно было достать документы, с помощью которых мы смогли бы прижать одного гада. Это даже не документы, а видеоматериалы, несколько кассет с соответствующими записями. К нему невозможно было подобраться. Осторожный, сволочь, просчитывал все на несколько ходов вперед, поэтому фирма пошла на внедрение агента, то есть меня.
— Можно узнать, кто наш клиент?
— Теперь можно. Некий Дергунов, кликуха Дера. Не одно убийство, торговля оружием для Чечни, наркотики, похищение людей и многое другое. В Москве у него огромные связи, у меня таких нет и не будет, хотя живу много ближе.
— Это где же?
— Потом скажу. Короче, доказательств
— Понятно, — сказала я, — только не пойму, при чем здесь Евгения Охотникова?
— Понимаешь, у Деры свои люди везде, даже в нашей фирме. Про милицию я уже не говорю, она перед ним на задних лапках пляшет. Для осуществления операции нужен был человек не из Белогорска, прикрытие ему также должен был обеспечивать специалист не из местных, поэтому выбор пал на тебя. Операция суперсекретная, разрабатывалась очень узким кругом специалистов, и было принято решение назначить на роль исполнителей людей, не имеющих отношение к отделению ФСБ в Белогорске. Лично я проживаю в Питере, а в этом городе впервые в жизни.
— А как на меня вышли?
— Подбирали кандидатуру, отслеживали данные, остановились на тебе, как перспективном работнике. А дальше дело техники.
Вот так, товарищи. Думаете, что живете на белом свете, никого не трогаете, и никто про вас ничего не знает? Ошибаетесь, дорогие мои. Вся ваша жизнь втиснута в черную пластиковую папочку и стоит на полочке в секретном помещении.
— Значит, решили сделать меня соучастницей преступления? — зловеще проговорила я.
— Какого преступления? — поднял на меня глаза Александр.
— Разве выкрасть что-либо из чужого дома — не преступление? Таким же образом вам может не понравиться и моя физиономия, и будете рыться в моем белье! — настаивала я. — Не можете доказать причастность к преступлениям — ваша вина, хреново работаете! Козлы чертовы!
— Да пошла ты! — взвинтился клиент. — У самой рыло в пуху — разным мафиози помогала, думаешь, что мы не в курсе?
Я размахнулась и влепила Александру оплеуху. Тот схватился рукой за щеку, но дать отмашку не посмел.
— Иди к черту! — вскрикнула я. — Я охраняла человеческую жизнь, но не участвовала в воровстве!
Александр молчал. Я уже тоже выпустила пар и смягчилась, почувствовав, что порола горячку, но это от усталости и неизвестности.
Я посмотрела в окно. Мы ехали вдоль каких-то насыпей с горами мусора. Даже при скудном освещении можно было увидеть, какое свинство правило бал на улочках русского городка.
— Ладно, — произнесла я. — Рассказывай дальше.
Он долго молчал, будто сильно обиделся и не хотел продолжать разговор, но затем начал свое повествование:
— Меня приняли на работу охранником. Это была целая эпопея по внедрению: липовый тюремный срок, выход из тюрьмы, участие в деятельности одной мафиозной организации. Ближайшее окружение Деры постепенно убиралось — наши старались вовсю, — теперь они сидят по камерам и мотают срок. Дергунову понадобились люди, и вскоре в его поле зрения попал я. Не буду объяснять, какой долгий процесс это был, но все получилось. Правда, с большим трудом. Проверяли меня долго, вся милиция Белогорска старалась, вынюхивала, но бог помог, и я стал работать под таким вот прикрытием. Мое задание было — найти уязвимое место Деры, что-то такое, на чем он мог бы погореть. Не спрашивай как, но я умудрился поставить «жучок» в кабинет Дергунова…