Тигры Редфернов
Шрифт:
Бреннон тяжело вздохнул.
– Ну хорошо, кто-то оттуда хочет, а нам что делать? Вымыть департамент с мылом, поставить цветочки, расстелить шелковые ковры, организовать танец семи покрывал?
– Вы – собирайте чемодан, – сурово цыкнул Бройд. – Поедете со мной в столицу, встречать.
– Я?! – комиссар подавился воплем "За что?" и умоляюще уставился на шефа. – Зачем?
– Бирн останется за старшего в вашем отделе.
"Опять?!" – отразилось на физиономии несчастного.
– Всем все ясно? Свободны. Поезд
– Да, сэр, – глухо буркнул Бреннон, положил письмо на стол и оставил шефа наедине с сигарой; Бирн, излучая глубокую тоску, последовал за комиссаром.
***
– Мне кажется, вы не в настроении, – проницательно заметил Лонгсдейл; пес наставил на комиссара уши.
– Угу, – пробурчал Бреннон и окинул кабинет страдальческим взглядом. Родное, можно сказать, гнездо! Он тут еще с первым комиссаром сам стены красил и потолок белил! После революции, в сорок пятом-то году, где было маляров и штукатуров взять...
– У вас неприятности?
Натан упал в кресло и мрачно уставился на джентльмена с собакой.
– Как мы им это все объясним? – он ткнул пальцем в элегантную фигуру консультанта и пушистую – пса. – Вот это все?
– Что объясним? Кому?
Бреннон поведал Лонгсдейлу о грядущем нашествии, не жалея эпитетов. На кайзера ему было в общем и целом плевать, но кто их просил лезть сюда буквально ногами?!
– Почему вы думаете, что доргернская полиция никогда не сталкивалась с вмешательствами? – спросил консультант, явно стараясь утешить. Пес положил морду на подлокотник кресла и посопел в знак поддержки. Бреннон горестно фыркнул:
– Они, может, и сталкивались, да только вряд ли этот Штрауб лично гонял ифритов. Если Редферн не врет, вас таких всего-то сто двадцать семь, и встречаетесь вы реже, чем снег в июле.
– Да, – задумчиво кивнул Лонгсдейл, – нас не очень много. Ну так и не рассказывайте.
– Как? Непременно кто-нибудь проболтается! Хорошо еще, – добавил комиссар, смерив двуединую сущность тяжелым взором, – что мы вам ничего не платим, и в учетных бумагах вы у нас не числитесь.
– Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
– Ну, может, – пробурчал комиссар. – Есть немного. Но сюда-то зачем переться?
Лонгсдейл поразмыслил.
– Скажите, могу ли я, чтобы развеять ваше недовольство, пригласить вас в театр?
– Чего?! – поперхнулся Бреннон. – Это еще зачем?!
Пес ехидно фыркнул.
– Чтобы развеять ваше недовольство, – терпеливо повторил консультант. – Поправить ваше настроение перед поездкой. Вы знаете, что в Блэкуите есть театр?
– Да, – ответил комиссар, хотя и не знал, зачем он нужен. – Я там ни разу не был. Правда, актеришек допрашивал пару лет назад, когда в том квартале кто-то повадился бить прохожих дубиной по голове и грабить трупы.
Пес зафыркал так, что
– Что там делают? – с досадой спросил комиссар.
– Обычно – смотрят спектакли, – Лонгсдейл вынул из кармана маленький сверток. – Но мы будем искать кое-что потустороннее. Или, – нахмурился консультант, – не совсем живое.
Комиссар с интересом привстал: Лонгсдейл развернул платок и показал узкий, острый, чуть загнутый коготь – белый, слегка розоватый, полупрозрачный, на вид как стеклянный.
– Он не сломан.
– Именно, – кивнул консультант, – коготь не сломан, он сброшен. Некоторые существа во время роста сбрасывают старые зубы и когти. А поскольку растут эти создания по мере увеличения числа жертв...
– Усек, – Бреннон вернул ему коготь, взял шляпу и трость. – Где вы это нашли?
– Это не я нашел, – ответил Лонгсдейл. – Мне это принесли.
***
К удивлению Бреннона, в театре было очень тихо – это в понедельник-то после обеда, когда все приличные люди в поте лица зарабатывают на хлеб. Им открыл престарелый сторож и проводил в директорский кабинет на первом этаже, позади фойе, среди такого лабиринта узких коридорчиков, что Натан подивился, как строители ухитрились их впихнуть в столь малую площадь.
Директор театра поднялся им навстречу, вынырнув из стога бумаг, как бобер – из хатки. За два года он не изменился – все тот же невысокий, крепко сбитый мужчина, лет сорока пяти на вид, с пышной, совершенно седой гривой и роскошными бакенбардами. Увидев комиссара полиции, он заметно насторожился. Голубые глаза сузились, и он пристально осмотрел Бреннона с головы до ног.
– А, вы, – наконец заключил директор без особой приязни. – Мистер Лонгсдейл, разве с моей просьбой возникли какие-то затруднения?
– Мистер Эдуард Фарлан, – церемонно представил его консультант. – Комиссар Бреннон, глава отдела особо тяжких преступлений.
– Мы знакомы, – с холодком отозвался мистер Фарлан. Комиссар хмыкнул. – Откровенно говоря, я не рассчитывал на вмешательство властей.
– Мистер Лонгсдейл – консультант полицейского департамента. Он обязан сообщать нам о всех подозрительных случаях, с которыми сталкивается.
Пес издал крайне скептический звук. Взор мистера Фарлана пал на животное и потяжелел.
– Вы привели сюда собаку?
Лонгсдейл поглядел на пса так, будто его удивило само возникновение вопроса, и сказал:
– Когда вы обратились ко мне, мне показалось, что вас беспокоит безопасность ваших сотрудников и зрителей. В таком случае это дело полиции.
– Полиция уже вела здесь свои дела и не проявила к нам ни малейшего уважения.
– Зато тип, насмерть угостивший одного из ваших шутов дубинкой, благополучно добрался до виселицы, – заметил Бреннон. – Итак, слушаю. Что вас заставило обратиться к мистеру Лонгсдейлу?