Тихая, как последний вздох
Шрифт:
— Вы звонили?
— Да, Джэйн. Возьми эти книги, уложи в отдельную сумку и отнеси в автомобиль. Подожди.
Она снова подошла к шкафу, взяла с нижней полки две совершенно одинаковые книги, чуть поколебалась, а затем передала их девушке. На обложках стояли ее имя и девичья фамилия, которой она всегда пользовалась, подписывая свои произведения, — Александра Уорделл «Появляются ли призраки и почему?»
— Возьми и эти.
— Хорошо, мэм. — Девушка подошла к столу и взяла книги.
— Все ли уже уложено?
— Да, мэм. Чемоданы отнесены к автомобилю, а Грегори ждет у подъезда.
Миссис Бремли кивнула головой.
— Ты довольна, что я беру тебя с собой?
— Да, мэм. Я никогда не была в графстве Девон. Говорят, там очень красиво.
— У тебя будет немного больше времени, чем обычно, — с улыбкой сказала миссис Бремли. — Программа посещения сообщает, что гости будут находиться в замке на острове абсолютно одни в течение сорока восьми часов, а все сопровождающие их лица останутся на берегу.
— А кто же будет с вами в это время, мэм?
— Как-нибудь справлюсь сама, Джейн. Я еще не настолько стара, чтобы меня нельзя было оставить без опеки на два дня. К тому же я буду там не одна.
— Да, мэм, конечно, — ответила горничная. — Но я люблю присмотреть, чтобы все было в порядке.
— Идем! — миссис Бремли снова улыбнулась. — Не забудь книги.
— Конечно, не забуду, мэм.
Пятнадцать минут спустя серый блестящий роллс-ройс тихо выехал по парковой аллее к воротам. Оставшись в одиночестве на заднем сидении, отгороженная стеклом от водителя и Джэйн, миссис Бремли закрыла глаза. Бедным людям все кажется, что они были бы очень счастливы, имея много денег, а вот миссис Бремли была очень грустна, хотя и очень богата. Впрочем, вскоре черты ее лица разгладились. Встреча, которая ее ждала, несла в себе предчувствие счастья.
IX
«Его действительно что-то беспокоит?»
Доктор Сесил Харкрофт поднял большую черную дорожную сумку и взвесил ее в руке.
— Не тяжелая, — с облегчением сказал он. — К счастью, это всего два дня.
Он подошел к столу и открыл небольшой, тоже черный саквояж, с двумя шифрованными замками.
— Берешь его с собой? — Агата Харкрофт улыбнулась. — Я думала, это будет спокойный уикенд с банкетом в честь Аманды Джадд и встречей с домашним привидением в полночь.
— Думаю, что так оно и будет, — доктор Харкрофт окинул взглядом содержимое саквояжа, удовлетворенно кивнул головой и закрыл крышку. — Но врач никогда не перестает быть врачом. К тому же мистер Кварендон — мой пациент и, честно говоря, я полагаю, что это единственная причина моего приглашения.
— Его действительно что-то беспокоит?
Харкрофт улыбнулся.
— Трудно ответить на вопрос, сформулированный подобным образом. Состояние его сердца наверняка не вызывает опасений, но проблема с людьми, подобными Кварендону, заключается в том, что они привыкли отдавать приказы, а не выслушивать советы, даже профессиональные, — доктор снова улыбнулся. — Ему уже за шестьдесят, и он очень поправился в последнее время. Давление тоже повысилось. А поскольку он работает больше и интенсивней многих молодых людей, начинает вырисовываться определенная проблема. А Кварендон человек настолько богатый, что желает, дабы эту проблему взял на себя доверенный врач. Это означает, по его мнению, что он может переедать и работать так же, как прежде, а я должен заботиться о его бесценном организме. Пока что он получил от меня нечто вроде тихого согласия. Но я обследую Кварендона регулярно, и если замечу в кардиограмме или в его самочувствии какие-то явные изменения, тут же решительно вмешаюсь и… тогда посмотрим, послушает ли он меня, — Сесил улыбнулся еще раз.
Он взял сумку и саквояж. Жена поднялась с кресла, подошла и поцеловала его в щеку. Он был высоким, атлетически сложенным мужчиной, и миссис Харкрофт была почти одного с ним роста.
— Поцелуй от меня мальчишек, если позвонят! — сказал он, направляясь к двери. — Скажи им, где я нахожусь, и добавь несколько деталей. Надеюсь, они мне позавидуют.
— Наверняка! Когда тебя ждать?
— В понедельник, разумеется. Но не представляю, в котором часу.
— Я навещу отца, — сказала она, — и, может, останусь у него на ночь. Так что, если будешь звонить, то сначала ему.
Агата проводила его к двери, а пока он укладывал саквояж и сумку в автомобиль, стояла на крыльце, спокойная и улыбающаяся. Он запустил двигатель и помахал ей рукой. Она ответила ему кивком головы. Агата не любила бурных проявлений чувств. Еще некоторое время он видел ее в зеркальце, а затем перенес внимание на дорогу. Улица в этот ранний час была почти пустынна. Начинался теплый, солнечный день.
Доктор Харкрофт уверенно вел машину и продолжал думать о жене. Они прожили вместе двадцать спокойных, счастливых лет, вырастили двоих сыновей, которые находились теперь далеко в школе. В той самой школе, которую окончил ее отец, старый сэр Джошуа Тэйбард, жесткий, но исключительно порядочный человек, с такими непоколебимыми моральными устоями, будто он никогда не читал ничего, кроме Десяти Заповедей. Должно быть, ему пришлось пережить тяжелые минуты, когда его единственная дочь сказала много лет назад, что любит молодого, никому неизвестного врача, который прибыл из далекой провинции, имея в качестве единственного имущества лишь веру в собственные силы. Но Агата обладала столь же несгибаемым характером и непоколебимыми принципами, как и ее отец, который, в конце концов, признал, что поскольку зять стал одним из наиболее известных в Лондоне кардиологов, его дочь не ошиблась. К тому же, она явно была счастлива. Тэйбард полюбил своих внуков, и все сложилось хорошо. На перекрестке загорелся красный свет. Харкрофт мягко затормозил. Автомобиль остановился.
Да, он больше ничего не хотел от жизни. Все ищут счастье, но не все его находят. А это было счастье, которое он нашел, удержал и обязан теперь защитить от любой угрозы, которую могло нести будущее.
X
«Ты приготовил место для этих бестий?»
Аманда Джадд оперлась оголенными локтями о высокую каменную ограду башни и поднесла к глазам тяжелый полевой бинокль, который почти закрыл ее миниатюрное смуглое лицо. Начавшийся внизу отлив обнажил соединяющую замок с берегом, черную гладкую полосу скальной дамбы, которая возвышалась над мелкими искрящимися на солнце волнами, лизавшими ее края. Дамба и бегущие вдоль нее стальные поручни блестели, испаряя на солнце капельки воды. Вскоре отступающее море обнажит на дне узкого залива длинные языки песков и тысячи темных влажных валунов, неподвижных, словно стада морских животных, отдыхающих у берега. На прикрытой полукруглым мысом пристани у края деревни белая моторная яхта и несколько рыбацких лодок осядут ниже линии берега. А вечером море вернется. Аманда повела биноклем вдоль плавно ползущей вверх узкой асфальтовой дороги, которая пересекала поля и исчезала в лесу, покрывающем гребни далеких холмов. Затем она опустила бинокль к домам деревни, которые на таком расстоянии казались игрушечными. Возле одного из них мальчишка в ярко-зеленой рубашке играл со щенком, бросая ему палку. Лучи солнца, стоявшего уже высоко над морем за спиной Аманды, ярко сверкали в стеклах маленьких окон.
— Никого, — негромко сказала Аманда, — а уже скоро десять. Боюсь, не все успеют на ленч.
Она опустила бинокль и положила его на ограду. Затем обратилась к стоявшей рядом молодой женщине.
— Как ты думаешь, Грейс, все приедут?
— Конечно! — Грейс Мэплтон, красивая, стройная и невозмутимая, улыбнулась: — Во-первых, ты уже настолько известна, что, пожалуй, в этой стране нет ни одного человека, который пренебрег бы твоим приглашением. Во-вторых, не забывай, что спонсором этого уикенда является КВАРЕНДОН ПРЕСС. Я не помню случая, чтобы Мелвин Кварендон что-либо упустил. Можешь мне поверить, потому что я целых три года была его личным секретарем.
— Будем надеяться, что ты не ошибаешься, — сказала Аманда тихо и несколько серьезней, чем собиралась. — Не хотелось бы выглядеть смешной.
Она невольно поджала губы. С моря долетел порыв свежего ветра и заслонил ее озабоченные глаза прядью темных, взъерошенных волос.
— Смешным будет выглядеть тот, кто не приедет, — убежденно добавила Грейс. — А, кроме того, я вчера звонила в Лондон, и в офисе КВАРЕНДОН ПРЕСС подтвердили их приезд. Все оповещены и собираются сюда. Разумеется, я сообщила им, что до десяти утра к нам трудно будет добраться. Не представляю себе мистера Кварендона, бредущего по дамбе по колено в воде и обливаемого по уши каждой набегающей волной. Но я уже говорила тебе об этом.