Тихая Жизнь

Горбонос Сергей

Но в месте с этим в глаза забрезжило понимание. Смятение. И обида.

— Я со всем разберусь, верь мне — было последним, что она услышала словно через вату, пытаясь удержаться на дрожащих ногах. И потеряла сознание.

— Тэкера, ты Кин видела? — поинтересовался парень у замершей соляным столбом девушки.

— В-видела… видела. Если я правильно поняла гомон детей, она повела их перекусить.

— Боже, они же лопнут.

Эта фраза немного разрядила атмосферу, и Тэкера расслабилась, улыбнулась.

— Ладно, пока обойдемся,

присмотришь за ней? — кивок на аккуратно посаженную на зрительское место Акиру. Было видно, по ее спокойному дыханию и мерно вздымающейся груди, что бессознательное состояние плавно переходит в глубокий сон.

— Конечно присмотрю — в голосе тревога и боль.

Парень улыбнулся.

— Что?!

— Все же ты не такая ветреная, какой хочешь казаться остальным.

— Я не…

— Спасибо тебе.

Тэкера еще немного посверлила взглядом спину удаляющегося парня. Глубоков вздохнула. Поправила немного сползшую с сидения Акиру.

— Не такая…

***

А рядом с рингом царила суета и хаос. Сосредоточенно обсуждающие ситуацию судьи. Отчитывающиеся медики. Доносящиеся из зала гневные выкрики так и не пожелавшей уйти на перерыв толпы. И хмурый директор. Очень хмурый директор, смотрящий просто убийственным взглядом на суетящегося рядом с ним одетого в деловой костюм щегла. Щегол, к слову, этот взгляд игнорировал полностью, раз за разом с каким-то маниакальным удовольствием подсовывая под нос директора новые и новые бумаги, извлеченные из его довольно пухлой папки.

У стены, прислонившись, стояла одна из стражей. На этот концерт она смотрела со злой иронией. Это читалось в ее взгляде. А легкая полуулыбка и вовсе дополняла этот образ затаившегося, недовольного хищника, делая пятачок вокруг и вовсе безжизненным. Никому не хотелось оказаться сейчас в зоне ее внимания, или, упаси. Боже, неудовольствия.

— Здравствуйте — тихий голос за спиной разорвал задумчивость. И только на миг напрягшаяся спина девушки свидетельствовала о том, сколь неожиданным было появления рядом гостя.

— Здравствуй — на лице повернувшейся судьи мелькнуло удивление, сменившееся просто морем любопытства и чего-то непонятно-игривого — Здравствуй — повторила она, улыбаясь уже намного теплей и естественней — Ты что-то хотел… Ясуо.

— Мы знакомы?

— Мельком — девушка скрестила руки на груди, все так же продолжая подпирать стену — зови меня Елена.

Слегка удивленный и еще более внимательный взгляд парня был замечен, вызывая у девушки еще одну искреннюю улыбку.

— Так что ты хотел? — вопрос разорвал на миг установившуюся тишину. — Хотя нет, дай угадаю, тебя интересует, будет ли дисквалификация? Сейчас это всех интересует.

Судья взглянула в сторону ринга, на присевшего у его края улыбающегося парня. Ее лицо не изменилось, улыбка не пропала. Лишь сжался и тут же разжался кулак правой руки.

— Нет.

— Извини?

— Меня это не интересует. Я лишь хочу узнать, когда он этот ринг покинет. Или же наоборот. Когда я могу подняться на ринг.

— Ты — не скоро. Твоя полоса боев пока пройдена. А вот его только начинается. Так что твой первый вопрос напрямую зависит будет ли он дисквалифицирован. Если нет, в противном случае он пробудет на ринге еще прилично.

— И… будет ли дисквалификация?

— Не думаю. Вон, видишь этого смертника — кивок на продолжающего тыкать под нос директору документы, щегла — наш директор пока держится, но и его нервы отнюдь не резиновые.

— Хм, а есть чего опасаться?

— Не забывай какой школы он директор. Но мы вроде бы не о том говорили.

— Верно, не о том. Так что это за бумаги?

— Я мельком видела. В основном выписки из старых боев. Медицинские карты участников, опять же старые. Понимаешь в чем суть — в финале бои проходят куда жёстче. На то он и финал. Но и финалисты — не кисейные барышни, а опытные бойцы. Им можно позволять некоторые… вольности трактовки правил. Но не такие же! — девушка распылялась все сильнее.

Удар кулаком по стене был вроде бы и не силен особо, но звук трескающейся штукатурки… и не только штукатурки, заставлял прислушаться к словам.

— Это слишком! Так нагло трактовать наши правила о вольных сражениях. Плевок в лицо судей — глаза девушки нехорошо сузились, костяшки пальцев захрустели — Ну да ладно — и снова легкая улыбка — может и не выкарабкается.

— Значит до того, как он пройдет всех своих соперников и нас снова не перетасуют, на ринге я его не встречу?

— Да на ринге не встретишь. На ринге…

— Хорошо, спасибо, это все, что…

— Эй, Ая, постой!

Судья крикнула проходившей мимо девушке и судя по форме — такой же судье, как и она.

Та замедлила шаг, обернулась и приветственно махнув, подошла к Елене.

— Есть новости?

— Есть, Елена, и новости не очень.

— Какие?

На это девушка быстро кивнула в сторону стоявшего рядом парня, но получив в ответ кивок головы стала рассказывать.

— Некоторые участники решили, что их бой с таким противником для отборочных — это "слишком". Не мне их винить, но это создает нехороший прецедент. Пример нехороший. В общем несколько человек уже снялось с соревнований.

В этот момент к ней подбежала старшеклассница, одна из тех, что добровольно помогали организаторам.

Несколько слов шепотом, на ушко. Кивок в ответ и вот она уже убегает дальше. Ая же кривиться, словно от лимона.

— Еще один снялся.

— Это не хорошо.

— Да, фактически этот парень всего одним боем обеспечил себе дорогу в финал, большинство его противников снялось и…

— … и теперь если директор его снимет, его вполне могут обвинить в подтасовке и учинению препятствий одному из перспективных бойцов-финалистов — за судью договорил парень, получив скрещенные удивленно сосредоточенные взгляды на себе.