Тихое НЕсчастье
Шрифт:
А утром приехала «тяжёлая артиллерия» под названием Мама.
Невысокая, слегка сутулая, она могла произвести впечатление этакого «божьего одуванчика» предпенсионного возраста для тех, кто не знал её лично. Мы же с сестрой тихо пили кофе, стараясь не шелестеть даже фантиками от конфет.
Каждый раз, когда приезжала мама, я чувствовала себя провинившейся девчонкой.
Муж и дочь к приезду мамы успели разбежаться. Один на работу, вторая в сад. Нам же с Надюхой пришлось выслушивать
– Ишь, чего удумала! Разводиться! Ты обо мне подумала? Я как людям в глаза смотреть буду? – безостановочно вскрикивала она, нервно ни то вытирая стол, ни то лупя его тряпкой.
– Отродясь такого не было! Вышла замуж, нечего хвостом крутить!
Мы обе сидели слегка опешив и переглядывались. Вот тебе и позвонили в поисках поддержки…
– Ма, а ничего… – попыталась возмутиться Надюха, но мама так стукнула по столу, что вздрогнули не только мы, но и кружки.
– А вот и ничего! Семья – это главное. Не надо доводить мужика и будет всё нормально. Ты думаешь, ваш отец не гулял?
После этих слов у меня округлились глаза, я повернулась к маме. Я всегда считала, что наш отец не из таких. Да, он мог выпить, но никогда не был агрессивным. И уж тем более, представить, чтобы он мог изменять. Самого папы не было в живых уже несколько лет, но в памяти он таким и остался: добрым, весёлым, немного рассеянным. Прямо, как Надюха.
Мама, видимо, поняв по моему взгляду, что в горячке сказала лишнее, тяжело вздохнула и уже намного тише, но таким же требовательным тоном продолжила:
– Да, было дело. Но у нас семья, у нас были вы. И, конечно, я его простила. А главное, – посмотрела она на Надюху, – истерик не закатывала. Мужик стремится туда, где его холят и лелеят. Такая уж это скотина. А я тебе сколько раз говорила – рожай. У обоих сразу дурь из башки вылетит. Всё они ерундой маются. Какие могут друзья? Зачем в дом таскают всяких? А те ж и уськают, поди.
Мамина тирада могла продолжаться вечно. Эта её манера приплетать во время ругани всё до кучи, уже не удивляла. Но вот того, что она так накинется на Надюху, мы конечно, не ожидали. Она сидела напротив меня и смотрела умоляюще. Глаза уже были полны слёз. Я же никак не могла уложить у себя в голове то, что слышала.
Во-первых, вот таким образом узнать, что папа, который всегда казался практически эталоном, оказался совсем не идеалом. Во-вторых, мамина реакция.
– Так, всё! – не выдержав этого фарса, я стукнула по столу. Мама попробовала и на меня прикрикнуть, но я её перебила.
– Нет, теперь ты послушай. Твоей дочери хреново. Ей изменили и за это, её же и «наказали». А ты твердишь про какие-то семейные ценности?! Про то, что тебе перед кем-то там будет стыдно?! Мам, ты вообще, чья мать? Мы тебе не ради этого всего позвонили.
В маме, казалось бы, умной и адекватной женщине, сидело это совдеповское (или не знаю, откуда взятое) понятие «что мужик в доме главный», а ты баба, ты терпи и создавай уют. Как она и меня когда-то учила: «мужик пришёл уставший, даже если пьяный, а ты его приголубь, накорми и спать уложи. И ни слова поперёк. Вот тогда в семье будет идиллия…»
Для мужика- то, понятно. А где комфорт женщины в таких отношениях?
В общем, как мы очень быстро поняли, маме звонок был лишним. Она ушла, хлопнув дверью и крикнув напоследок:
– Чтоб сегодня же была дома. Приеду, поговорим.
Я закрыла за ней дверь и пошла к Надюхе на кухню.
Она сидела, уткнувшись лбом в стол, и накрыв голову руками.
– Надь, ну не надо. Не плачь. – Я села напротив.
– Да не плачу. Просто в шоке от собственной матери. Казалось бы, – она подняла голову. – К кому ещё идти-то, как не к ней?
– Ко мне. Живи, сколько надо. Только надо побои снять и посоветоваться с адвокатом, как тебе быть. – я встала. – Давай сфоткаем твои синяки и посмотрим в интернете, что мы можем ему предъявить. Тебе нужен будет грамотный адвокат.
– Не надо. Не пойду я никуда. – с отчаянием проговорила сестра.
– Это ещё почему?
– Ну что я им скажу? Да и не хочу. Это все начнут пальцем тыкать. Не хочу, не пойду никуда.
– Ну давай, – я махнула в сторону двери. – Вернись домой, а то может он не весь пар выпустил? Так пойди, не забудь ещё прощения попросить.
Напротив меня загнанная в угол, не понимающая, как ей быть дальше, сестра. Она подняла на меня глаза и виновато прошептала:
– Ты, наверное, права. Но… Ник, мне почти тридцатка. – звучало это так, будто у неё неизлечимая болезнь. – Ну, кому я нужна буду через год-другой?
– Ты совсем дура?!
– Не начинай.
– Да это ты прекращай! Вот калекой ты точно мало кому понравишься. Я не понимаю, почему ты вечно его оправдываешь? Он об тебя ноги вытирает, как хочет, а ты считаешь это нормальным. Хоть раз найди в себе силы дать ему отпор. Бить мы его не можем. Но наказать – вполне.
Надюха согласно кивнула.
Я включила ноут и мы сели гуглить статьи побоев. Картина была печальная. Чем больше мы читали, тем больше понимали, что ему не будет ровным счётом НИЧЕГО. Чтобы посадить, нужно чтобы он её порезал. Да-да, это не образно, а реальные статьи. За синяки, ссадины и угрозы, Стасу грозил максимум, штраф. Всё!