Тихое пристанище Твое. Как обрести спокойствие души и мир сердца
Шрифт:
Это были вожди народа израильского, это были учители его – первосвященники, книжники, фарисеи, члены синедриона, старейшины народа – их в первую очередь звал Господь на пир Свой.
«И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю, и мне нужно пойти и посмотреть ее; прошу тебя, извини меня». Он купил землю и поэтому считал совсем неинтересным брачный пир Христов, вечерю Сына Божия. Ему дороже была земля, купленная им, ибо только на земное возложил он все свое упование, только к земному обратил сердце свое, только к земным благам
«Другой сказал: Я купил пять пар волов и иду испытать их; молю тя имей мя отречена». Он купил пять пар волов, значит, не был бедным человеком: он был богат, и из-за этих пяти пар волов отказался от вечери в Царстве Божием.
«Третий сказал: я женился; и потому не могу прийти».
Первые два все-таки извинялись, а этот даже не извинился, он просто и грубо говорит: не нужна мне твоя вечеря. Я женился, мне предстоят брачные утехи, которые мне гораздо дороже твоей вечери. Имей мя отречена. Опять человек, преданный всем сердцем земному.
«И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место».
Кто эти слепые, хромые, нищие и убогие, которых собирал хозяин вечери по улицам города?..
Это были нищие и телом, и духом, это были смиренные, простые люди, которые не кичились своей мудростью, ибо книжной мудрости не имели, были необразованными людьми…
Это были люди простые, хотя и грешные, и тяжко грешные, как мытари и блудницы, но которые омывали слезами своими ноги Его и отирали их распущенными волосами. Это были не мудрые, не знатные – это были униженные…
Это они – нищие, хромые, слепые, убогие – это они обратили сердца свои к Спасителю нашему, их собрал раб господина по улицам города. Но осталось еще место.
И тогда «господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой» (Лк. 14:17–24). Кого это велел Он искать по дорогам загородным, по проселочным путям, по изгородям?
Это язычники, среди которых с такой быстротой распространилось евангельское слово… Это они, покоренные в течение трех веков проповедью о Христе, это они, пролившие в этом процессе своего познания Христа так много крови, мученики Христовы – это они, темные язычники, блуждавшие по перепутьям. Это их призвал Господь.
Святой Матфей прибавляет еще нечто важное, о чем умолчал Лука: «Царь, вошедши посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте в тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 22:11–13).
А это кто: одетый не в брачную одежду? Это один из тех, которых немало даже среди нынешних христиан, один из тех, кто не понимает, что «Царство
Это тот, который полагал, что, получив отпущение и прощение грехов в таинстве Крещения, уже чист; это один из ханжей, которые думают, что только одним внешним соблюдением обрядов, одной внешней набожностью можно заслужить Царствие Божие.
Не хотят видеть той грязи, которой так много в сердцах их, не хотят сознавать, что одеты в грязное рубище, зловонное рубище, сотканное из их грехов, и все-таки смеют лезть на вечерю Христову.
О, как нужно их изгнать, не терпеть присутствия их! Как допустить их к участию в вечере великой?! В Царстве Божием место только святым – и более никому.
Ну что же, скажем ли, что притча Христова относится только к тем древним людям, врагам Христовым, вождям народа израильского, и нечестивым книжникам и фарисеям?
Не скажем, не скажем: слова Христовы вечны, имеют они вечное значение и в наши дни, и для нас, живущих почти через две тысячи лет, имеют глубокое значение. Ибо подлинно, разве не все люди, которых Он искупил Божественною Кровью Своею, призваны на вечерю в Царстве Божием?
А многие ли откликаются на призыв? О, как их мало, как мало!..
Огромное, огромное множество людей так поступают: им нет дела до Царства Небесного, они не верят в вечную загробную жизнь, не верят в Бога и в Царствие Его вечное; они идут своим путем, отвергши путь Христов.
Что же, пусть идут – их воля, но пусть смотрят, куда придут. Увидят, увидят, поймут, что отвергли, над чем смеялись и издевались.
Но в роде человеческом далеко не все таковы. Из числа отвергших вечерю Христову есть много, очень много таких, которые веруют в Бога, которые любят Христа и хотели бы войти в Царство Небесное.
Но на вечерю они не идут, но Христу, зовущему на вечерю, отвечают: «Имей мя отречена». Почему, почему вы не идете?! Они смущенно отвечают: как нам идти, ведь над нами будут смеяться, будут издеваться. Можем ли мы идти против течения, можем ли не жить той жизнью, которой все живут? Можем ли выдаваться из среды людей мира сего? Ведь зависим от них во многих отношениях, боимся потерять то, что имеем, если пойдем против них.
И не хотят идти против течения… И плывут по течению…
Плыви, плыви, смотри только, куда приплывешь – в полном отчаянии приплывешь. <…>
Не в нашей власти таких удержать, но в нашей власти осознать ужас отречения от Царства Небесного, от вечери Христовой.
Нам нужно сознавать, что заслужим мы отречение от нас Самого Господа Иисуса Христа, если посмеем Ему сказать: «имей мя отречена», если не решимся плыть против течения, если выше всего не будем ставить заповеди Христовы, не боясь того, что скажут о нас люди мира сего.
О как бы я хотел, чтобы среди вас, малого моего стада, не нашлось ни одного, кто заслужил бы осуждение от Христа, зовущего на вечную Свою вечерю, чтобы не оказался никто изгнанным с вечери Христовой за то, что пролез туда в грязной, зловонной одежде греха.