Тихоня из 11 "Б"
Шрифт:
— Алиса, — встречает с улыбкой дед Федор. — Как твой лоб? — разглядывает.
— До свадьбы заживет, — улыбаюсь, потерев место ушиба. Тональный крем прекрасно скрывает синяк.
Я принимаюсь сразу за уборку.
— Где твои товарищи? — интересуется дед.
Мне вот и самой интересно, куда они запропастились. Но в ответ лишь говорю:
— Придут, чуть позже.
И начинаю с того, до чего мы в четверг так и не дошли. Это шкаф с книгами. Сейчас бы Тимоха мне очень помог бы. Да вот только кто знал, что золотая
Но на помощь мне приходит сам дедушка. Мы слаженно включаемся в работу. Он подает, а я каждую протираю влажной тряпкой. Потом перемываю полки. Стекла в створках. И снова загружаем шкаф уже не пыльными книгами. Дальше перебираю секретер. Там чего только нет. И баночки с пуговицами, и баночки с булавками. Море всяких вырезок из газет. А еще нашла альбом для почтовых марок. Вот тут я и зависла, разглядывая приличную коллекцию.
— Я одно время увлекался, — замечая мой интерес, поясняет. — Но это требует сил и вложений. Потом отложил, появились более значимые дела. Ну и как итог вот, лежит, пылится, — заглядывает мне через плечо.
Каких только нет. И с барсуком, и с космическим аппаратом, выпущенная ко дню космонавтики. Или с маршалом Жуковым. Разнообразие впечатляет. Я и марок то почтовых почти и не видела. В наше время мало кто пишет письма. А если какие и приходят то марки однообразные, не такие как эти.
— Хочешь, забирай, — вдруг предлагает дед.
— Да вы что! — возмущаюсь. — Такую красоту? Тут бесподобная коллекция. Это память. А у вас есть внук, — показываю на фотографию, которую нашел Лев. — Вот ему и подарите.
— Да, — в сердцах машет рукой, нахмурившись. И никак не комментирует свои слова.
Пожимаю плечами и откладываю альбом. Пока я разобрала шкаф, прошёл не один час, кажется. Потому что мы еще решали, что выкидываем, а что оставляем. В итоге у нас набралась пара приличных пакетов с мусором и почти на треть свободный секретер. Я довольная результатом, соглашаюсь на предложение выпить чаю. И сама же его готовлю. Дед сидит за столом, а я хозяйничаю.
Сегодня я задержалась прилично. За окном уже темнеет. И мама уже пару раз звонила, чтобы узнать, когда Сергею меня забрать. Дед Фёдор же беспокоится что задержал меня. Но я совершенно рада, что день выдался таким плодотворным. Да, тяжелым, но оно того стоило. Так как Льва не было, прошу по телефону Сергея заехать в магазин и купить продуктов. Он не отказывается.
— Вы меня простите ради бога, — принимает пакет с провизией дед и суетится. — Я стараюсь избегать гостей. Но не поверите, у вас прекрасная дочь. Она кого угодно уговорит. Вот, почти зал привели в порядок, — хвалит меня Федор Иванович. На его обращение к Сергею не поправляю. Не нужно знать ему лишних подробностей. Да и Сергей, смотрю, не сильно сопротивляется.
— Мы только рады вам помочь. Если
— Мне ужасно стыдно, что довел свой дом до такого состояния, — качает головой.
А мне его безумно жалко.
Пока мы едем домой, я откидываюсь на спинку сиденья и вытягиваю ноги, отодвинув кресло назад. Все тело гудит, ноет каждая мышца.
— Ты молодец. Горжусь тобой, — выдает после молчания Сергей.
— Ничего особенного, — пожимаю плечами, не открывая глаз.
— Так где твоя бригада?
— Свалила, — фыркаю. — Даже не удивили.
— Все так плохо?
— Запущено, я бы сказала.
— Могут исправиться? — спрашивает, а я открываю глаза и смотрю на него.
— Сомневаюсь, что эти двое способны пофиксить свои же баги, — пожимаю плечами.
Пока мама накрывает на стол, а Тимоха ей помогает, я заглядываю в контакт. Сообщений нет. А в сети был не так давно. Хмыкаю. И закрываю ноут.
Не знаю, что за гадкое ощущение поселилось внутри, то что Лев не пришел сегодня неприятно. Мне должно быть все равно. Не пришел и ладно. Они оба пропустили посещение. Не хочу искать причины почему они так поступили. Главное, что я делаю эту работу по совести. И мне не будет за себя стыдно.
Понедельник начинается со стычки в раздевалке с Шиловой.
— Ну что, Тихонова, как тебе одной работается? — проходя мимо, цепляет плечом.
Поправляю слетевшую с плеча лямку сумки.
— Отлично, Шилова, — отвечаю в тон.
— Еще бы. Это видимо твое призвание за старперами мусор разгребать, да утки выносить, — стоит напротив меня с бутылкой лимонада в руках. Рядом подружки. Одна снимает на камеру.
Чувствую себя посмешищем.
— Ну не всем же землю гадить за так, — впиваюсь в ее лицо взглядом.
— Ты совсем обнаглела, мышь, — усмехается криво. — Знай свое место и не тяни свои грязные лапы к тому, что тебе не принадлежит.
— Да не нужен мне твой Ермолаев! Не нужен! — отвечаю ей. Она же на это намекает. — Не трогай меня, займись своей жизнью, — выплевываю зло слова.
— Девочки, вы что-то слышите? — оглядывается на своих придворных. — Вот и я не слышу.
Отступает на шаг, но тут же возвращается. Нажимает сильнее на пластиковую бутылку из которой тут же выплескивается содержимое мне на рубашку.
Я отскакиваю в сторону, но поздно. Чувствую, как ткань промокает насквозь и прилипает к телу.
Воздух взрывает гогот. Я срываюсь с места и чуть ли не бегу из раздевалки, сталкиваясь в дверях с кем-то. Врезаюсь во что-то твердое и ойкаю, отступив на шаг. Поднимаю глаза. И этот тут как тут.
— Привет, Тихонова, — улыбается.
А я запахиваю плотнее полы пиджака. И по дуге обхожу его, не проронив ни слова. Нужно срочно в туалет, застирать пятно. Сладкая, да еще и цветная вода. Чувствую, как ткань неприятно холодит кожу.