Тихоня
Шрифт:
— Я очень близок к тому, чтобы покончить с тобой и все забрать. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы твоя мать страдала? Хочешь оказаться на улице? Я заберу все: футбол, твоих друзей, деньги. Не думай иначе, потому что я так и сделаю. Я не бросаюсь пустыми угрозами, Дрю. Я просто сделаю это. Да, и, кстати, если услышу, что ты снова встречаешься с этой маленькой шлюхой из белых отбросом общества, позабочусь, чтобы от нее ничего не осталось.
Я стискиваю зубы, сжимая в руке телефон, и взбегаю по ступенькам крыльца Милл. Сколько бы раз я ни входил в эту старую деревянную дверь под витражами, она всегда привлекает мое внимание. Как
— Я пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь. Она просто девушка, отец, я ее не знаю. Мне на нее наплевать. Я танцевал с ней, потому что ты мне так велел. Вот и все. К тому же, похоже, она в любом случае будет никудышной в постели.
Отец издает звук, похожий на фырканье.
— Ну, для этого и нужны любовницы, сын.
Я напрягаюсь и сглатываю, заставляя себя не взорваться при упоминании о любовницах, не вступать с ним в спор и не выговаривать за то, как он обращается с моей матерью.
— Конечно, — невнятно отвечаю я. — Тебе еще что-нибудь от меня нужно? Все приготовления в порядке, и в эту ночь дом будет пуст.
Он вздыхает.
— Нет. Увидимся на следующем мероприятии, и тебе лучше быть гораздо более взволнованным перспективой этой девушки. Она — будущее нашего наследия. Я ожидаю, что ты обратишь на нее внимание.
С трудом сглатываю.
— Отлично. Тогда и увидимся.
Он вешает трубку, не сказав больше ни слова, а я упираюсь руками в кухонный стол. Не понимаю, что происходит. Я играю в шахматы вслепую, и каждая фигура, которую передвигаю, стоит мне еще одной. Все, о чем я сейчас могу думать, это о том, каким, черт возьми, будет его следующий ход, и могу ли я сделать свой собственный до того, как он сделает свой?
Глава 18
БЕЛ
Я смотрю сквозь запотевшее лобовое стекло на трещину, которая проходит от капота до крыши посередине. Она появилась сегодня утром, когда я включила обогрев машины. Это не важно. В данный момент ничто не важно. Мир вокруг может рухнуть, и все, что я сделаю, это пожму плечами. Только не тогда, когда смотрю на смс от мамы с результатами анализов, которые прислал ей врач.
Она действительно больна. Смертельно.
Это не должно быть сюрпризом, учитывая, как тяжело ей приходилось в последнее время, но именно подтверждение от врача настолько прояснило ситуацию, что не могу видеть ничего кроме. Моя мама умирает. Она, черт возьми, умирает. Я зла, очень зла на Бога, на свою собственную мать за то, что она так долго не шла к врачу, теряя драгоценное время, которое у нас могло бы быть для решения этой проблемы, и на отца за то, что он бросил нас.
Мимо проезжает большая красная тележка, ее легко толкает симпатичный футболист, направляясь к футбольному полю, которое превратили в импровизированный карнавал. Все по-дурацки радуются, хотя это всего лишь очередной сбор средств от богачей. На самом деле, я злюсь не из-за карнавала, а из-за того, что происходит в моей жизни. Моя главная задача — помочь маме и обеспечить ее необходимым лечением. Смотрю, как мимо проезжает тележка, и мой взгляд падает на библиотеку. Библиотека находится на другой стороне от парковки, и новый клиент для репетиторства, вероятно, уже ждет внутри. Мне нужно сосредоточиться на этом, составить план
Мой телефон жужжит в подстаканнике у бедра. Смотрю на фотографию мамы, мелькающую на экране. Черт. Скорее всего, она хочет знать, что я думаю по этому поводу. Резко вдыхаю, чтобы прочистить носовые пазухи, а затем провожу пальцами по щекам. Если она подумает, что я плакала, это приведет к тому, что она сосредоточится на мне, когда все должно быть наоборот.
Я делаю глубокий выдох и нажимаю зеленую кнопку.
— Привет, мам. Я как раз собиралась тебе звонить. У меня скоро встреча с новым клиентом, но я хотела поговорить о результатах твоих анализов.
В трубке слышны помехи, а затем раздается голос мамы, пронзительный и тонкий.
— О, детка, я не буду тебя задерживать. Просто хотела проверить, убедиться, что с тобой все в порядке.
Наступает долгая пауза, во время которой никто из нас не знает, что сказать. Результаты такие… результаты. Такое чувство, что я ничего не могу сделать, а мама просто не хочет признавать, что мы должны делать все возможное для ее лечения. Она как будто уже все решила. Каждый раз, когда я заговариваю об этом, она говорит, что деньги должны пойти на мое образование, а не на ее медицинские счета. Медицинские счета, которые растут с каждым анализом и каждым рецептом, чтобы держать ситуацию под контролем.
Вот почему я даю ей тот ответ, который она хочет услышать, чтобы быстрее закончить разговор. Хотя бы для того, чтобы ей не пришлось снова выслушивать мои недовольства.
— Я в порядке, правда. Я больше беспокоюсь о тебе. Как ты справляешься с результатами?
Чего не говорю, так это того, как сильно я не хочу думать об этом даже пять минут. Хочу, чтобы все было нормально, а с каждой секундой, приближающей ее смерть, я чувствую себя все дальше и дальше от нормы. В мире, где все под рукой, где ты можешь получить все, что захочешь и когда захочешь, единственное, чего хочу я — это чтобы моя мама справилась с этим. Она — все, что у меня есть, единственное, что имеет значение. Однако диагноз, указанный в этом документе, окончательный. Шансы на выздоровление равны нулю. Мы можем продлить срок ее пребывания на земле, но в конце концов она умрет от рака.
— Я в порядке, милая. Не то чтобы мы не знали, к чему все идет, верно?
Прикусываю губу, чтобы не выдать своих истинных мыслей. Я сейчас не в том настроении, чтобы ссориться.
— Нет, но я этого не ожидала. У тебя есть конкретные сроки, когда ты хочешь начать рекомендованное лечение? — я думала об этом уже несколько дней, и у меня появилась идея. Чтобы убедить маму согласиться на это, потребуется некоторое время. — Я могу отложить учебу на год и найти работу на полный рабочий день. Они разрешат мне вернуться.
— Нет! — в ее резком тоне больше жизни, чем я слышала за последние месяцы. — Я не позволю тебе отказаться от образования ради меня. Пообещай, что останешься в университете и не будешь принимать из-за этого никаких опрометчивых решений.
— Не могу тебе этого обещать. Ты — все, что у меня есть. Если я потеряю тебя… — не могу сдержать дрожи в голосе. Слезы наполняют глаза, и я изо всех сил пытаюсь их сдержать. Я действительно не хочу снова расплакаться.
— О, милая, мы пройдем через это вместе. Я обещаю, ты никогда не будешь одна.