Тик-так
Шрифт:
В конце XX столетия нередко можно было услышать, что Большая Американская Мечта приказала долго жить и что от Большой Калифорнийской Мечты остался остывающий пепел, но в этот теплый летний полдень эта страна все еще представлялась Томми Фану самой прекрасной, а солнечное побережье все еще манило тысячью соблазнов и ослепляло невиданными перспективами.
Странная тень и необъяснимый холодок, пробежавший по коже, были почти забыты.
Он миновал Лагуна-Бич, проехал Дана-Пойнт и уже в сумерках добрался до Сан-Клементе, где наконец снова повернул на север. Томми по-прежнему не стремился попасть в какое-то
Вернувшись в Дана-Пойнт, он отключил радио и взялся за свой сотовый телефон, чтобы позвонить матери в Хантингтон-Бич. Она сама взяла трубку на втором звонке, но ответила на вьетнамском, хотя и приехала в Соединенные Штаты двадцать два года назад, вскоре после падения Сайгона. Тогда Томми было всего восемь. Он любил свою мать, но она подчас буквально сводила его с ума.
– Привет, ма.
– Туонг?
– Томми, мама, - напомнил он ей. Своим вьетнамским именем Томми не пользовался вот уже несколько лет. Фан Тран Туонг вот уже полтора десятка лет назад превратился в Томми Фана. Разумеется, он ни в малейшей степени не хотел проявлять неуважение к своим корням, просто теперь он был американцем в гораздо большей степени, чем вьетнамцем.
Его мать, поняв, что ей придется уступить сыну, печально вздохнула. Томми настоял на том, что они и разговаривать между собой должны только на английском, языке страны пребывания, меньше чем через год после переезда в Соединенные Штаты. Он был еще совсем маленьким мальчиком, но уже тогда ему больше всего хотелось походить на коренного американца.
– Твой голос как-то странно звучит, - неуверенно сказала мать Томми.
– Это сотовый телефон.
– Чей телефон?
– Не чей, а какой. Со-то-вый! Я звоню тебе из автомобиля.
– Зачем тебе телефон в автомобиле, Туонг?
– Томми, мама! Это очень удобно. Я, например, не смог бы обойтись без такой штуки. Представь, ма, что я...
– Автомобильные телефоны для больших шишек.
– Так было раньше, но не сейчас. Теперь каждый может себе позволить...
– Я - не могу. И потом, разговаривать по телефону и вести машину опасно.
Томми недовольно вздохнул - и сразу же с неудовольствием подумал, что его вздох звучит почти в точности как вздох его матери.
– У меня еще не было ни одной аварии, мама, - сказал он с мягким упреком.
– Нет - так будет, - твердо сказала она. Даже ведя машину одной рукой, Томми был вполне способен справиться с "Корветом" и на прямых участках, и на некрутых поворотах шоссе Пасифик-Коуст. Рулевое управление с гидравлическим усилителем, задний привод, четырехскоростная автоматическая коробка передач с гидротрансформатором - он не ехал, а буквально скользил по шоссе. Что тут может случиться?
Его мать тем временем сменила тему разговора.
– Я неделями не вижу тебя, Туонг, - строго, с осуждением сказала она.
– Я был у вас в воскресенье, мама!
– возмутился Томми.
– А сегодня только четверг.
В воскресенье они вместе ходили в церковь. Отец Томми был воспитан в католической
– Ты приедешь к обеду?
– спросила она.
– Сегодня? Н-нет, не смогу. Видишь ли, я только что...
– У нас будет ком-тай-кам.
– Я только что купил...
– Ты помнишь, что такое ком-тай-кам? Или, может быть, ты уже все забыл? Забыл, что твоя мать готовила по воскресеньям?
– Конечно, я не забыл, мама. Цыпленок с рисом в глиняном горшочке. Это очень вкусно.
– Будет еще суп из креветок с морской капустой. Ты помнишь, что это такое - суп из креветок?
– Еще бы!
На побережье наползала ночная мгла. На востоке - над грядой холмов - черное небо было испещрено яркими звездами. На западе темнел океан. У берега он был почти черным, в белых полосках пенистых валов, набегающих на песчаные пляжи, но дальше вода казалась индигово-синей. У самого горизонта небо все еще пылало кроваво-красными отсветами умирающего заката.
Мчась сквозь сгущающуюся темноту, Томми действительно чувствовал себя немножечко Богом, как и предсказывал Джимми Шайн. К сожалению, он не мог наслаждаться этим ощущением в полном объеме, так как в то же самое время он чувствовал себя легкомысленным и неблагодарным сыном.
– Еще будет сельдерей-фри с морковью, капустой и арахисом. Все очень вкусно. И соус "Нуок-Мам".
– Твой "Нуок-Мам" самый лучший в мире.
И ком-тай-кам тоже, но я...
– Может быть, у тебя в машине не только телефон, но и уок [1] , и ты можешь управлять и готовить одновременно?
– Мама, я купил новый "Корвет"!
– выпалил Томми в отчаянии.
– Телефон и "Корвет"?
– Нет, телефон у меня давно. "Корвет"...
– Что это такое - "Корвет"?
1
Уок - котелок с выпуклым днищем, используемый в китайской кухне.
– Я же говорил тебе, ма! Это машина. Спортивный автомобиль.
– Ты купил спортивный автомобиль?
– Ну да!.. Помнишь, я говорил, что, если однажды мне очень повезет, я...
– Для какого вида спорта?
– Что?
– Для футбола?
Мать Томми Фана была упряма. Больше того, она была консервативна, как сама королева Английская и неплохо умела настоять на своем, но она не была ни ограниченна, ни тупа. Томми был уверен, что она прекрасно знает, что такое спортивный автомобиль, поскольку в детстве стены его спальни были сплошь увешаны фотографиями таких машин. Кроме того, его мать не могла не понимать, что означает для ее сына "Корвет". Пожалуй, именно в этом и была зарыта собака. Должно быть, она чувствовала, что "Корвет" умчит Томми еще дальше от его этнических корней, а ей это совсем не нравилось. Правда, мать Томми никогда не плакала и не жаловалась, как не расположена была и браниться, поэтому единственным способом выразить свое неодобрение было притвориться, что его новая машина, равно как и его поведение вообще, кажутся ей столь странными, что она попросту перестает понимать собственного сына.