Тиманский овраг
Шрифт:
*
Дома еще никого не было. Лиза, няня Младшенького, взяла выходной, а Уланов с сыном еще не вернулись с Крестовского острова. "Их оттуда до закрытия палкой не выгонишь, – улыбнулась Наташа, – после зимы радуются теплым апрельским дням!"
Она разобрала покупки и отправила мужу СМС: "Вы где?" Ответ пришел через четверть часа: "Катались на "Шалтай-Болтае", сейчас идем есть пиццу". "Я так и думала. До вечера!"
*
Выходя из метро, Уланов с Младшеньким увидели первые, ранние ландыши, ранее невиданные в Петербурге в апреле.
Старушка в белом платочке без особой надежды протянула Виктору букеты:
– Купите цветочков!
– Папа, давай купим
Минуя Технологический институт, оба Виктора с наслаждением вдыхали свежий весенний аромат цветов. Они купили два букетика, вспомнив о няне Лизе. "Всем девочкам весной надо дарить цветы", – сказал отцу Младшенький.
*
Букетик благоухал в вазе на Наташином столе – первые цветы в этом году, обманутые ранним теплом, а может, парниковые. Но это были верные вестники весны, которая уже окончательно вытеснила из Петербурга зиму. Они очень диссонировали с тем, что Наташа видела на экране.
Тиманский овраг по-прежнему прятался под снегом, только с проезжей части белую "шубу" счистили и на обочинах образовались настоящие тоннели – выше человеческого роста. В Воркуте зима еще не спешила сдавать позиции. "Бывает, что у них и в июне снег идет", – сказал Наташе Ефим, хорошо знающий климат Коми.
Наташа поправила цветы в вазочке и замурлыкала песенку: "Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним"… И улыбнулась: похоже, что обаяние Севера коснулось и ее.
"Ландыши на столе и сугробы на экране, – думала она, – интересное сочетание… Может, хоть оно разбудит мою творческую мысль, и я придумаю завязку для нового романа. А не послать ли мне на этот раз Катю Савскую в тундру? Это что-то новое"…
Наташа отошла, чтобы приготовить себе в кофе-машине чашку кофе. Вернувшись к столу, она увидела, что одна из машин фыркает, выбрасывая в воздух клубы пара – прогревает мотор. Красный "пежо", миниатюрный "дамский" формат, более уместный для Невского проспекта, чем для окраин Воркуты. Стекла тонированы, и не видно, кто сидит за рулем – мужчина или женщина. "Кажется, на похожем "пежике" ездила Таня Садовникова у Литвиновых и обожала эту машину", – подумала Наташа и отпила кофе. Сама она предпочитала более солидный формат. Сейчас она ездила на массивном "лэнд-крузере", а для представительских целей имела "Линкольн-Навигатор"…
*
Человек в черной дубленке, появившийся в кадре со стороны дома, только начал переходить через дорогу. Он, наверное, даже не понял, что происходит, когда красный "пежо" ударил его сзади.
Наташа остолбенело смотрела, как тело несчастного высоко взлетело в воздух и рухнуло в исполинский сугроб у обочины. Ограждение содрогнулось, и Наташу передернуло; ей показалось, что она даже слышит глухой звук удара головы, с которой слетела шапка, о металл… Снег взметнулся белым облаком и осел, мгновенно засыпав упавшего. Красная машина развернулась и рванулась к дороге. Ее занесло, закрутило, и, пытаясь выровняться, она неумолимо приближалась к кромке оврага…
– Твою мать. Вот и посмотрела закат, – севшим голосом пробормотала Наташа, никак не ожидая, что ставшее уже привычным любование Воркутой примет такой характер. Так искрился на солнце белый снег; над домами клубились красиво подсвеченные облака причудливой формы, золотилось предзакатное небо. А только что на фоне этой идиллической картины алая машина сбила человека, он лежит, распластанный, в сугробе, а машина-убийца отчаянно маневрирует, визжа шинами, и вот-вот сорвется в овраг.
Рука в черной рукавице высунулась из сугроба, попыталась уцепиться за что-то, но рыхлый снег проминался и осыпался.
Тут только Наташа вышла из ступора. Господи, человек, сбитый машиной, нуждается в помощи, он, наверное, сильно травмирован, а вокруг – никого. И машина-убийца вот-вот грохнется с немаленькой высоты. Не ту машину выбрал для воркутинской зимы… Пусть с ним разбираются правоохранительные структуры, но нельзя же сидеть, как болван, и смотреть, как гибнут сразу двое.
Наташа быстро открыла мобильный интернет, нашла номера телефонов воркутинских ГИБДД и "скорой помощи" и сначала позвонила врачам.
Услышав о жертве ДТП у Тиманского оврага, диспетчер четко ответила, что высылает машину.
В полиции ей ответил мужчина с гулким басом.
– Высылаю наряд, – прогудел он. – А вы не уходите, нам понадобятся ваши показания. Вы где находитесь?
– В Петербурге, – ответила Наташа.
– В смысле? – совсем не официально спросил полицейский.
– Я смотрю вебкамеру, хотела понаблюдать за закатом. И увидела наезд.
– Понял…
Записав ее номер и сказав, что ей позвонят при необходимости, Наташа задумчиво повертела в руках телефон. "Странно как-то… ДТП произошло в Воркуте, а "скорую" и полицию я вызываю из Петербурга. Поблизости никто ничего не видел, а я на вебкамере с расстояния более 2000 километров увидела! Ну и наворот. Напишешь в книге – хейтеры заорут, как паровозные гудки, что "так не бывает, авторша, ТП, все выдумала! А это нерадостная примета времени. Мы много смотрим на экраны своих телефонов, и слишком мало – вокруг себя!"
Она хотела сразу вернуться к экрану, чтобы посмотреть, как обстоят дела, но тут из детской раздались крики и чей-то плач.
Младшенький и его товарищи из подготовительной группы готовились к "выпускному" в садике и репетировали постановку. Но сейчас там явно что-то происходило. К детскому плачу присоединилась визгливая и злая женская скороговорка.
Наташа встала и вышла из кабинета.
В детской она узнала, что один из мальчиков, отрабатывая танец, неловко взмахнул рукой – и сшиб со столика графин с вишневым соком. На беду, напиток выплеснулся на платье одной из девочек. Пострадавшая начала душераздирающе рыдать. Ее мать завопила, что платье – "от известного кутюрье", стоит тридцать тысяч, так что "никто отсюда не уйдет, пока нам не возместят ущерб". Мать провинившегося мальчика пыталась объяснить, что у нее сейчас нет таких денег, и предлагала застирать платье, пока пятна свежие. Мать девочки истерически вопила в ответ, что не даст стирать "дизайнерское платье всяким рукожопым" и требует немедленной компенсации, "или по суду больше уплатите". Потом она встала в дверях, растопырив руки: "Пока не оплатите ущерб, никто не выйдет!"
– Так! Что тут за рэкет?! – рявкнула Наташа, чуть не налетев на ее пухлую спину.
В "горячих точках" голос капитана Навицкой слышали все даже в самой жаркой битве; она могла переорать даже миномет. От ее грозного рыка скандалистка отскочила. Но тут же справилась с испугом и агрессивно заявила хозяйке, что нечего приглашать "всяких тут конченых", которые портят дорогие вещи и могут "чего-нибудь еще сп…ть".
– В моем доме я сама решаю, кого приглашать, – резко сказала Наташа, – и консультации у вас не просила. И нечего при детях материться, вам тут не кабак! Заложников удерживать я вам не позволю. А платье вашей дочери, "дизайнерское за тридцать тысяч", я на днях на Удельной видела, точь-в-точь такое же, и стоило оно там рублей семьсот. И швы точно так же криво обработаны, так что и вы этот "наряд от кутюр" скорее всего там же и купили.