TimeZero. Пепел обетованный
Шрифт:
Никогда я, похоже, не научусь себя контролировать. Раньше хоть Силь меня сдерживала. А теперь кто будет? Да и не послушаю я никого другого. Особенно сейчас, с этим странным чипом внутри.
Помню, гости мамы Коуди – сталкеры и рейнджеры, да и местные тоже, очень удивлялись моему навыку быстрой стрельбы.
Не меньше меня самого, кстати. Потому я предпочитал молчать и слушать, что говорили опытные люди. По их словам выходило, что меткая пальба с двух рук называется ганфайтинг.
Один раз к маме Коуди зашел на огонек рейнджер из Новой Москвы. Он долго
А под конец, когда собрался уходить, спросил, где мне такой поставили. И кто. Не сам ли проф Джексон?
Я отмолчался.
Не мог же я ему сказать, что и сам очень хочу это выяснить.
Ведь несколько месяцев назад я ничем таким похвастать не мог. Стрелял нормально, как все, больше любил АКМ и XM8-компакт, чем пистолеты, хорошо бил с Маверика. Но без эффектных номеров в духе бродячего цирка.
И вдруг такое богатство.
Все произошло очень быстро. И сколько бы я ни пытался вспомнить подробности – никак не получается.
Самое обычное, невесть какое по счету задание: охота за чертежами модифицированного пулемета М60. Но для нас, для убойной пары Андреналин – Силь, оно стало последним.
Помню, как выслеживали лабораторию клана, где разрабатывали улучшенное оружие. Как тихо вырубили охрану и проникли внутрь, как вскрыли сейф и сняли лазерный накопитель с сервера исследователей.
А на выходе…
Вполне возможно, что нас ждали. Или, зачищая сигнальную систему, мы пропустили датчик движения, а то и камеру, и тревога подняла на уши охрану. Или – что мне сейчас кажется наиболее вероятным – нас просто подставили.
Я не помню, что случилось потом. Стараюсь, напрягаю память – ничего. Только яркая, ослепительная, уничтожающая вспышка в лицо. И все. Дальше глухая тишина и кромешная тьма.
Когда я очнулся уже в доме мамы Коуди, боль резала меня на куски. Заживляющий пластырь заращивал дырки в груди и в животе, раны, порезы.
И еще почему-то тянуло в затылке. Как только я смог двигать руками – тут же пощупал это место и обнаружил выстриженный треугольник с едва проклюнувшимся ежиком волос, а в самом центре – небольшой шрам.
Ну а чуть позже я увидел себя в зеркале сразу после долгих упражнений с лопатой на огороде мамы Коуди. И остолбенел. На радужке правого глаза алела сетка прицела. До боли знакомая планка двадцатикратной оптики.
Я немного поэкспериментировал с ней. Перекрестье наливалось кровью, когда я напрягался физически, злился или… занимался сексом.
И – готовился к стрельбе.
Хорошо бы вызнать однажды, кто и для чего сделал мне такой забавный подарок.
Я бы с удовольствием побеседовал с этим человеком. Даже нет – с пристрастием.
Первым делом я спросил бы о Силь. И спрашивал бы все время, без остановки, очень настойчиво, пока он не сказал бы, где она.
Всю дорогу до шахты, трясясь в замасленном трюме грузового робота, Дигман приглядывался ко мне. А потом спросил, не служил ли я на заслонах.
По-моему, своим ответом я его разочаровал. Не знаю уж, чего он себе напридумывал, но явно считал меня как минимум бывшим рейнджером. Чистильщик – не столь романтичная работенка.
Облезлое и покосившееся здание шахтоуправления приткнулось почти вплотную к огромным терриконам отвальной породы. Визгливо и монотонно шуршал подъемник, где-то рядом, за стеной, грустно вздыхала о своей нелегкой доле пульпоотводная труба.
Дигман привел меня в кабинет, вызвал по рации помощников.
– Да, я у себя. Возьми Карела, Ивинса и подходите. Это насчет крысиного гнезда.
Под потолком лениво вращал ржавыми лопастями грязный, засиженный мухами вентилятор. Иногда он жалобно скрипел, тормозился на секунду и снова продолжал свой бег. Каждый раз Том морщился. Видимо, этот звук напоминал ему матерящегося Питера.
Мне, кстати, тоже.
– Сейчас принесут карту, покажут, где мы чаще всего видели крыс. Пока скажи, какое снаряжение тебе нужно.
Я подумал.
– Кроме патронов, пожалуй, больше ничего. Если гнездо находится дальше, чем на расстоянии дневного перехода, – воды и рационов на сутки.
Дигман мельком глянул на стволы у меня за поясом, подошел к небольшому стеллажу рядом с окном, покопался там, по очереди открывая и закрывая какие-то ящички. Кинул на стол пару коробок с надписью «9x18мм» и несколько самодельных зарядок для нагана, набитых патронами. Я проверил боеприпасы, рассовал по карманам.
– Может, еще что-нибудь?
– Есть одна вещица, но ее я сделаю сам.
Он поднял бровь: о чем ты, мол?
Я не стал говорить раньше времени. Все равно не поверит. Опять начнет про запой спрашивать.
Пристать ко мне с расспросами Дигман не успел – в дверь постучали и почти сразу, не дожидаясь разрешения, в кабинет ввалились трое помощников. Они наперебой что-то заговорили, но заметили меня и быстро осеклись.
– Знакомьтесь, ребята, – сказал Том, – это Андрей. Чистильщик с лицензией мэрии.
Судя по всему, доверия у старателей я не вызывал. Они сдержанно поздоровались. Лысый коротышка оказался Карелом, мрачный пессимист с жидкой бородкой – инженером Ивинсом. А третий, решительный, с уродливым шрамом на щеке, назвался Юджином.
Они тут же расстелили на столе испещренный отметками экран планшет-карты. Каждая отметка означала столкновение с крысами: зеленые точки отмечали удачные для старателей бои, красные – нападения, отбитые с трудом и жертвами. Первых было больше. Но ненамного.
Все четверо – вместе с Томом – азартно водили световым пером по штрекам и забоям, показывая мне, откуда изначально выползли крысы. Чаще всего, как Дигман и говорил Питеру, мутанты появлялись в забоях 346, 348 и 350. Щелкнув тумблером, Ивинс наложил на схему карту поверхности.