Тинкер

Спенсер Уэн

Ветроволк увернулся, и сапоги пролетели мимо, даже не задев его волос.

— Что-нибудь не так?

— Да! Посмотри на меня!

— Ты прекрасна.

— Зачем ты сделал это со мной?

— Я не хотел, чтобы ты умерла. И ты не хотела умирать.

— Я думала, ты выяснил, что я чем-то больна! Я думала, ты хочешь вылечить меня! — Она показала на свое острое ушко. — Ты не сказал мне, что решил сделать из меня эльфа!

— Я думал, ты поняла. — Он скользнул рукой сквозь ее волосы и кончиками пальцев коснулся ее уха. — По крайней мере, насколько могла.

Его прикосновение послало электрические разряды по

всему ее телу. Она хотела его, хотела так сильно, что это ужаснуло ее. Она отпрянула, дрожа от желания — от чего-то большего, чем желание.

— Играй честно. Я не тупая, ты знаешь. Я бы поняла.

— Понадобилась бы целая человеческая жизнь или даже больше, чтобы понять, как это — быть эльфом. Разве способен полевой цветочек, приютившийся в корнях железного дерева, понять, что значит взметнуться ввысь и стоять лицом к лицу с чистым небом? И может ли этот цветок понять, каково встречать без страха суровую зиму, вместо того чтобы сладко заснуть под землей до весны? Может ли он представить себе, что значит выживать среди полыхающих молний и лесных пожаров?

Она толкнула Ветроволка в плечо, достаточно сильно, чтобы он сделал шаг назад.

— О, только не надо мне этой метафизики! «Хочешь стать эльфом?» — вот все, что ты должен был спросить, и я бы знала, какое решение принимаю. Я чувствую себя так, словно ты обманул меня! Я доверилась тебе, а ты меня предал!

— Мне очень, очень жаль, что тебе кажется, будто я обманул тебя, — сказал он низким, искренним голосом. — Но время так поджимало, и я торопился. Нельзя было упустить эту возможность. Я думал, что ты все поняла, насколько могла понять, и что ты полностью согласна. Я бы никогда не предал тебя.

Она страстно не хотела верить ему, но… поверила. Раз с его стороны не было злого умысла — обвинять его бессмысленно. В конце концов, она же дала ему свое согласие, каким бы глупым ни казалось оно теперь.

— Ты можешь изменить меня обратно?

— Неужели умереть человеком лучше?

— Не умереть человеком, а жить человеком.

— Так плохо быть эльфом?

— Нет. Да. Я не знаю. Мне не нравится, что за мной все время кто-то ходит. — Она не назвала имя Пони, чувствуя, что этим предала бы его. — И мне не нравится, когда, потрясая мечами, являются какие-то незнакомцы и требуют, чтобы я все бросила и отправилась с ними. Мне не нравится носить эти дурацкие одежды, и мне не нравится, когда на меня смотрят как на тупое, грубое, невежественное существо. И мне не нравится, высказывая все это тебе, выглядеть жалким нытиком.

— А!

Ветроволк молча смотрел, как она подбирает сапожки. Тинкер ужасно разозлилась и поняла, что не может больше стоять без движения; ей отчаянно хотелось кричать, но излишняя цивилизованность, увы, не позволяла. Ей было слишком стыдно вопить и ругаться без провокации, после того как она швырнула в Ветроволка сапоги. Если бы он сказал что-нибудь, хоть слово, позволившее ей выплеснуть свои чувства, она бы с радостью этому предалась. Но он стоял и смотрел…

— Тинкер, прости меня. — Ветроволк подошел к ней только тогда, когда она обулась. Если он разгуливает здесь в обуви, то почему она должна оставаться в одних носках. — Я не хотел сделать тебя несчастной.

— Но в этом ты как раз преуспел.

Он развел руки, предлагая покой и не прося о прощении. Тинкер смотрела на него и чувствовала, как гнев покидает

ее, а остается одна лишь боль. Она прильнула к нему, дала обнять и поцеловать в висок.

Так они стояли несколько минут недвижимо и молча, пока боль не улетучилась и верх не взяло любопытство.

— Что это за монолиты?

— Чародейские камни клана Ветра. Отсюда домана клана Ветра черпают свою силу, — просто сказал Ветроволк.

— Что они делают?

— Магия позволяет путешествовать сквозь миры. И магия дарует право пересекать миры.

— Не понимаю.

— Зовешь власть, и она приходит.

Тинкер покачала головой, показывая, что не считает его слова внятным объяснением.

— Я тебе покажу.

Ветроволк отошел в сторону и вытянул вперед правую руку. Большой и указательный пальцы были выпрямлены, а остальные странным образом согнуты.

— Даааааааааэ.

Сначала неким органом чувств, о существовании которого она раньше не подозревала, а потом и кожей Тинкер ощутила ритмичное движение воздуха, подобное пульсации басового усилителя. Это «заработала» магия. Рука Ветроволка выполняла функцию начертанного заклинания, а его голос запускал резонанс, канализующий магическую энергию в определенную последовательность, установленную данным заклятием. Приведенные в действие чары продолжались бы до самой своей отмены или до тех пор, пока в округе не истощилась бы вся магия.

Тинкер поняла это в ту минуту, когда откликнулись чародейские камни. С помощью того же «магического органа чувств» она обнаружила, что все вокруг внезапно ожило. Медленное, почти невидимое течение, которое она заметила раньше, ускорилось, устремляясь к каменным великанам. Достигнув монолитов, фиолетовое сияние магической энергии поползло вверх по очертаниям заклятия. Поначалу цветовой эффект, столь близкий к концу видимого спектра, был едва заметен, но потом налился силой и стал ярче. Тинкер увидела, как воздух вокруг монолитов начал преломляться, но не от жара или света, а от чего-то другого, отдающегося эхом в ее «магическом органе».

«Позволяет путешествовать сквозь миры… Дает власть, чтобы пересекать миры».

Ветроволк говорил о квантовом эффекте на уровне гиперфазы. Он мог перемещать магию туда, где находился. Судя по тому, что чувствовала Тинкер, Ветроволк создал с помощью заклинания мост между собой и чародейскими камнями, и теперь накопленная магическая энергия устремилась назад, вдоль квантового уровневого резонанса.

Активированная магия давила на Тинкер, словно ожидая дальнейших указаний.

Ветроволк пошевелился и произнес еще один гортанный гласный звук. Потом подал Тинкер знак молчать и не двигаться, и она, опасаясь, что запустит что-нибудь не то, замерла. Энергия начала медленно сворачиваться.

— Тебя научат, как этим пользоваться, — прервал Ветроволк молчание, когда, по его мнению, разговаривать стало безопасно.

Тинкер издала негромкое: «О!», которое до сих пор сдерживала в себе.

— Я и не подозревала, что эльфы могут так управлять магией! Я никогда не видела ничего подобного в Питтсбурге.

— Только домана способны призывать магию. Только домана клана Ветра могут взывать к этим камням.

Возможно, монолиты каким-то образом были закодированы на определенный геном, с тем чтобы домана лишь одного клана могли устанавливать правильный резонанс с чародейскими камнями.