Тиора
Шрифт:
Их автобус двигался сначала через пригород, а затем въехал и в сам город. Вокруг были низкие дома с потрескавшейся штукатуркой на стенах и местами ржавой кровлей на крышах. По улицам валялось много разного мусора, что было неудивительным явлением для африканского города, тем более такого большого, как Лагос. В Каире Марк наблюдал примерно такую же картину.
Лабиринт улиц был нескончаем. Повсюду ходили люди или двигались на стареньких велосипедах, легко пересекая дороги прямо перед транспортом в неположенных для перехода местах. Парню казалось, что здесь будто бы нет правил дорожного движения, и все ездят и ходят так, как хотят. Все это сильно напоминало Каир. Различия были лишь в архитектуре построек и внешности населения. Было ощущение, что Лагос — не город, а огромная деревня.
В какой-то момент
— Что это? — спросил юноша, хмурясь.
— Этот район называется Макоко. Местные трущобы. Здесь в основном живут люди, которые приезжают из стран рядом с нами или из регионов Нигерии в надежде на лучшую жизнь, — ответила девушка.
— И это лучшая жизнь?
— Им кажется, что да.
Перед глазами Марка на огромной площади простиралась африканская Венеция. Целое поле одинаковых полуразвалившихся и покосившихся маленьких домиков, близко примыкавших друг к другу, устроилось на сваях в мелководье залива. Местные жители передвигались по «улицам» трущоб на лодках по воде. Водой, правда, это было назвать сложно. Черная масляная жижа с сильным едким запахом. Туда сливалось все. Вокруг плавал различный мусор от пластиковых и стеклянных бутылок и пакетов до грязных тряпок с налипшими на них волосами, грязью и всякой мелочью в виде полиэтиленовой упаковки от какой-либо продукции. Марк увидел, как одна женщина вышла из такого домика с ведром в руках, откинув старое одеяло, служившее дверью, и вылила прямо в воду возле своего жилища нечистоты. Кое-где виднелись небольшие клубы дыма, говорившие о том, что тут готовят еду. Дети бегали босыми ногами по полусгнившим разбитым доскам, кое-где соединенным ржавыми листами железа. Местами из темной жижи торчал целый лес неровных «пеньков» от сломанных свай, и лишь лодки лавировали между ними. Некоторые дома развалились совсем, зияя дырами и щетинясь вывороченными торчащими из них гниющими досками, и теперь лежали боком наполовину погруженные в воду.
Марк смотрел на всю эту картину, ужасаясь быту живущих здесь людей. Все же он отметил, что большинство из жителей района Макоко были одеты в чистую одежду, что создавало сильный контраст на фоне местного антуража и полнейшей антисанитарии.
Вдали показались высотки центра города. К облегчению юноши ехать оставалось уже недолго, так как в битком набитом автобусе ему уже становилось дурно. В таких условиях юноша варился часа полтора, пока доехал до места назначения недалеко от центра города. Все же жаловаться было не на что, учитывая, что парень таки успел выскользнуть из транспорта не замеченным, не заплатив ни цента. Перед этим он отдал пакеты девушке, а затем уже подождал ее выхода на улице.
— Спасибо, что помог, — сказала та, кокетливо поправляя платок на голове.
— Не за что, — ответил Марк, сияя лицом.
— Смотри. Иди теперь вон в ту сторону, — она показала рукой, — тут уже несильно далеко до порта. Если что, там еще спросишь, тебе подскажут.
— Спасибо еще раз, — Марк весело помахал ей рукой, удаляясь.
Девушка ответила тем же и крикнула ему вслед:
— Удачи!
Юноша обернулся с широкой улыбкой на лице, взмахнул рукой и скрылся в толпе. Позже она еще долго вспоминала случай с приветливым белым парнем, который так услужливо помог ей с ее тяжелой ношей.
Марк сновал среди суетящейся толпы людей. Пока ему везло: пару раз спрашивал дорогу у надежных с виду женщин и, получив ценные указания с большой кучей подробностей, двигался дальше. Идти было уже не так далеко, поэтому с транспортом юноша решил больше не связываться. Не хватало еще попасться на нарушении закона.
Он лавировал среди высоток, иногда выходя к заливу. Здесь Марк лишний раз увидел, как крайняя нищета может уживаться с богатством и роскошью, когда с одной стороны шла территория трущоб, территория настоящего выживания, а с другой — территория излишков: комфортабельные здания с дорогими пентхаусами, ресторанами, фитнес-центрами, спа-салонами, бассейнами и теннисными кортами на крышах. Такое он видел немного в Каире. В Гонконге тоже была подобная ситуация, но там все же не было настолько выраженных нищих кварталов. Марк читал, что в Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу и некоторых других городах Бразилии была та же самая проблема резкого контраста соседства богачей и нищих. Различия лишь в том, что там трущобы назывались фавелами, в которых бытовало абсолютное беззаконие.
— Молодой человек, предъявите, пожалуйста, ваши документы! — грубо прозвучало в некотором отдалении от Марка, где-то сбоку. Юноша сразу же увидел двух приближающихся к нему полицейских. На их бритых головах располагались береты зеленого цвета, из-за чего эти полицейские были больше похожи на военных. Марку на миг показалось, что их кожа даже темнее, чем у обычных людей Лагоса.
«Твою мать!» — выругался про себя парень. — «У меня ж никаких документов при себе».
Он понимал, что ничего хорошего от полиции Нигерии ждать не стоит. Начнется разбирательство, скорее всего в посольство его не пустят, будут долго допрашивать и уж точно будет куча проблем. На соблюдение прав человека здесь Марк точно не рассчитывал.
Парень тут же рванул через толпу, расталкивая людей и пригибая голову. Полицейские с криком ринулись за ним, на ходу выхватывая пистолеты. Пока было много народа вокруг, стрелять не станут, в этом Марк был уверен, но они точно откроют огонь, как только он выбежит на более или менее открытое пространство, даже если позади него кто-то будет. Юноша пробежал в узкий переулок, вырываясь из гущи людей. Полицейские чуть задержались, но видели, куда он скрылся. Один из них был у входа в улочку, когда Марк уже собирался повернуть в перпендикулярный проход. Прозвучал выстрел, и пуля с визгом пролетела мимо парня. Кирпичная стена соседнего здания застонала от боли, расплескивая красные брызги слез. Парень летел стремглав, не чувствуя под собой ног. Ранее он не до конца понимал это выражение, но сейчас все его емкое точно подмеченное ощущение обрушилось на Марка с полнейшим осознанием абсолютной верности этих слов.
Один полицейский крикнул другому, показывая рукой, чтобы тот заходил с фланга. Они кинулись бежать с разных сторон, надеясь перехватить юношу. На вид оба были тренированы и атлетично сложены, что совсем не было в пользу Марка. Парень же выскочил с другой стороны здания в очередную толпу и, низко пригибаясь, двинулся сквозь нее к следующему проулку. Сердце рвало грудную клетку, отдаваясь мощным пульсированием по всему телу. По юноше уже ранее стреляли и даже ранили, но привыкнуть к этому так быстро просто невозможно. Воспоминание о звуке пролетавших мимо него пуль подстегивало в Марке непреодолимое желание не останавливаться ни при каких условиях. Сейчас страх был его другом.
Полицейские с разных сторон ворвались в толпу, оглядываясь по сторонам, но парень слишком выделялся со своей белой бледной кожей среди чернокожих фигур, и в один момент, когда он приподнялся, чтобы посмотреть, куда ему идти дальше, один из преследователей заметил его.
Проулок. Еще один. Марк лавировал по бесчисленным лабиринтам узких проходов, полный отчаяния и усталости. Он слышал крики полицейских совсем близко, и уже думал о том, что сейчас беда точно настигнет его. Пробежав еще одну толпу и скрываясь в новых улочках, юноша обратил внимание на несколько больших контейнеров с мусором. Они и раньше попадались ему на пути, но мысль в эти моменты была далека. Она фокусировалась лишь на беге.
Марк прыгнул в один из контейнеров и начал закапываться в мусоре. Воняло страшно. Что-то мерзкое и скользкое прошлось по лицу парня, но инстинкт выживания задавил все омерзение от окружающей его обстановки. Он успел достаточно закопаться под горами тошнотворной смеси гниющих пищевых отходов, волос и мокрых пакетов. Вместе с дневной жарой вся эта масса испускала непередаваемую вонь, и в какой-то момент Марку показалось, что он вот-вот потеряет сознание.
Один из полицейских пробежал рядом с контейнером, крикнув что-то напарнику. Затем звук его шагов стал отдаляться, пока не исчез вовсе. Юноша решил, что стоит переждать некоторое время. Минут через десять он даже начал привыкать к окружающему его запаху. Пролежав так около часа, он стал раскапывать себя, потом поднялся, став по колено в вонючей массе, и выбрался на свежий воздух. Все же его стошнило. Один раз. Прямо возле мусорного бака. Но после этого Марку заметно стало легче, и он двинулся из переулка, осторожно оглядываясь по сторонам. Полицейских нигде не было видно.