Тип шесть. Неравный контакт
Шрифт:
После занятий сижу в туалете. Потому что на работе сегодня не моя смена, а дома не сортир, а логово дерьмодемона. А ремонт сделать с алкашами хрен договоришься. Год назад новый смеситель в душ поставил, так его за три дня своротили. Выводы я сделал правильные. Пусть идут нахрен.
Пока сижу на толчке, заодно зависаю в интернете. Главное сегодня – новости. Тема единственная. Происходит неописуемая херня. Хотя нет – описать все же можно и даже одним словом: «истерия». Англоязычные сайты чуть менее безумны. Пишут – это не война и даже не падение на землю метеорита. Хорошо им говорить. А то,
О, пишут, у нас тоже задержали подростков – куда-то тащили бомжа. Куда-то, угу. Недоношенные дебилы. Сидели бы дома за компом – целее бы были. Надо купить газовый баллончик. Лять, тут такая жесть творится, а у нас даже ствол нельзя с собой носить. Было бы у всех оружие – ни черта бы этим пришельцам не обломилось. Или наоборот быстрее друг друга перебили бы – поди знай. Что там еще пишут?
В коридоре гулко разносятся торопливые шаги. Кому там приспичило в полседьмого? Пары закончились два часа назад. Приближаются. Че-то как-то стремно. Телефон мигом улетает в карман. Подтершись, в спешке натягиваю штаны и, сделав морду кирпичом, направляюсь к выходу. В дверях туалета сталкиваюсь с троицей тех самых недоделанных наркоторговцев. И судя по радостным рожам, они либо вусмерть укуренные, либо как раз меня-то и искали. Удар в солнечное сплетение развеивает последние сомнения.
Сознание возвращается рывком из-за дикой боли в плечах. Похоже, меня еще и по башке приложили, когда я согнулся от боли. Во рту кляп, а руки заломлены за спину и скованы, судя по ощущениям холодного металла на запястьях, наручниками. Подонки. Это они меня под локти волокут по какому-то парку. В лапы чужих – тут и к гадалке не ходи. Сцуки. Лучше б вы от передоза сдохли. Вишу – не дергаюсь.
Но что же делать? Кричать, а точнее мычать, бесполезно. И темно уже, фиг кто увидит. Значит, на помощь надежды никакой. Вот, лять, влип. Как незаметно из наручников выбраться? Так-то освободится для меня проще простого. Дефект большого пальца на левой руке решает. Но как это провернуть, когда двое козлов тебя волокут под белы рученьки, и на них вес всего тела? Может, упарятся и остановятся отдохнуть? Шанс у меня только один – бежать. Их трое – расклад не тот, чтобы быковать. Бежать и орать благим матом. Пожар, например.
– Слышь, Бубон, этот фраерок оклемался. Может добавить?
– Нахрена? Еще пришибешь ненароком. Рептилоиды только за живых бабосы платят.
– Выбесил этот челик меня не по детски. Борзый не по годам.
Мне прилетает коленом в грудь. Живот сводит спазм. Чуть не ли выблевываю кляп вместе с желудком. Волки позорные. Что же делать? Подыхать жутко не хочется.
– Ша народ. У меня лопатник выпал! – сиплым голосом бормочет недоделанный каратист. Ребра хоть не сломал?
– Ты че, тварь, подставить всех решил? Какого было ногами махать? Нихрена ж не видно. Вали, давай, ищи.
Падаю мордой в траву. Надеюсь, коты тут не сцали. Рядом шуршит травой любитель бить по ребрам. Че это за тупорылая кличка такая у главного - Бубон? Тампон же намного лучше подходит. Может стоит попытаться снять наручники? Другого шанса наверняка не будет.
Привыкшие к темноте глаза в слабых отблесках далеких фонарей
– Твою мать! Я во что-то влез!
– Жмот, заткнись и ищи, молча, сейчас на твои вопли сторож припрется. Или малолетки какие. Они по садикам вечно трутся.
– Так них не видно. Может он вообще выпал, когда через забор лезли? Нахрена было телефон этого еблана в мусорку выбрасывать? Сейчас бы подсветили мне.
– Ты долбанулся? Спица сказал, если на дело попремся с мобилами – отмазывать не будет. Менты все через операторов секут.
– Ну, так-то ж наши. Мы же их на тусе и оставили. А его труба тут при чем?
– Так его первым делом и пробьют. А тут наших следов тьма. Если по его номеру мусора сюда дорожку отыщут, то всех закроют навсегда.
– За что? Это ж хулиганка по максимуму?
– Хрен там. Депутаты, сцуко, проявили чудеса трудолюбия и приняли поправки. За попытку похищения – пожизненное. А за похищение и сдачу чела пришельцам – вышка. Спецом запрет даже сняли. В гейропе еще спорят, а у нас уже даже презик подписал. Так что вышечка нам светит. Рой, сцуко, землю, но лопатник свой найди. И то быстро.
– Э, Бубон. Я на вышку подписываться не хочу, - жалобно блеет третий участник пантомимы. – Сколько там с этого дрыща бабок, тем более, если на троих поделить?
– О, кто тут у нас снова засцал? Сопля засцал. На пожизненное мы уже наработали. И не в деньгах дело, я этому фраеру понты не прощу. И козу ту драную следом за ним отправим. Помоги лучше этому придурку.
– А че я?
– А что – я? Вали. За этим тоже пригляд нужен. Он со страху сейчас че хочь учудить может. Охота пожить, а, фраерок? – Бубон жестко тыкает меня ладонью под ребра.
Самое время перевернуться на спину и изобразить истерику. Заодно незаметно освобожу руку. Затем быстро вскочить и…
– Нашел!
От радостного вопля Жмота у меня внутри все обрывается. Твою мать, не успел. Снова хватают за руки и тащат дальше в глубь территории. От боли в плечах начинаю мычать сквозь кляп. Твари!
Глава 4. Госпожа удача.
Снова падаю мордой на землю рядом с обломком кирпича. Свезло. Как утопленнику. Похоже мы в одной из детских беседок. Хорошо, что пол не бетонный, а утрамбованная земля. Везучий ты Деня, шо писец.
– Хрена себе. Я туда не хочу, - бормочет Сопля и втягивает носом сопли.
– Че ты вечно сцишь? Думаешь, он сам себя рептилоидам сдаст? – снова пинок по ребрам.
– А потом еще и бабки нам обратно подгонит?
– Просто этот пузырь в натуре какой-то стремный. Мороз по коже. А че как обратно не выпустит?
– Мне челик надежный подогнал инфу – система работает. Так что все, погнали. А то еще спалимся под конец.
– Стой, Бубон. А че, если мы такие заваливаем, а рептилоиды: «Ах какой молодец, сразу трех на колбасу сдавать притащил». И кто из нас троих тогда обратно выйдет?