Типичные будни принцессы

Велимера

Эта массовая истерия вкупе с огромным количеством домашних заданий и непрекращающимися подлизываниями желающих приблизиться к моей теперь уже королевско-драконьей особе медленно сводили с ума. Благо, то, что я не понимала, жених в момент мне объяснял, а эссе по истории магии я писала под его диктовку. Дескать, после окончания Академии память он мне все равно улучшит, смысла нет сейчас учить. И за это я, если такое возможно, любила его еще сильнее.

Перед уроком бытовой магии мы толпились в коридоре. Стайка магов гудела, как растревоженный улей. Мы же с близнецами сидели на подоконнике, они наперебой мне рассказывали

свои сны. Вернее, их сон. Снится им не всегда одно и то же, но частенько. И в этот раз сон был действительно захватывающим.

— Я все равно заберу его у тебя, — вклинился высокий голос, перебив Лива.

Мы втроем изумленно уставились на бледную, осунувшуюся и выглядящую довольно измученной Мурию, за спиной которой стояли несколько ее “фрейлин”. Остальные замолкли и дружно повернулись к нам.

— Что, прости? — я, разумеется, сразу поняла, о чем, вернее, о ком она говорит, но решила уточнить.

— Замуж за Яна выйду я, понятно тебе? — вздернула подбородок принцесса.

— Знаешь, в моей жизни были несколько дней, когда я мечтала, чтобы именно так и случилось, но ты тогда упустила момент, а теперь, увы и ах, такого не случится, — улыбнулась я как можно дружелюбнее.

Я могу начать говорить в ее стиле, но раздражают обычно таких, как она, именно спокойные, доброжелательные ответы на выпады.

— Ты, ничтожество, — моментально вскипела Мурия, сжимая кулачки, — жалкая бастардка, как ты смеешь… — зло щурясь, девушка явно пыталась подобрать оскорбления пострашнее.

И мне стало ее жаль. Она ведь ничего не может сделать. Даже если мой ящер и является предметом ее обожания, то только как красивая вещь, не более.

— Знаешь, Мурия, — медленно начала я, скрестив ноги в лодыжках и покачивая ими, — у меня, в отличие от тебя, есть друзья, а не подхалимы, и, как по мне, так это стоило того, чтобы родиться дочерью служанки, — едва не задохнувшись от возмущения, принцесса и не подумала обернуться на возмущенно зароптавших подружек, — и мне тебя, правда, жаль. Правда-правда. Только став принцессой, даже не совсем настоящей, я поняла, какая у тебя несладкая жизнь. Наверное, очень больно не получить желаемого, когда всю жизнь получала. Я тебя от всей души ненавижу за то, что между нами происходило за время учебы, но сейчас могу понять. Сама прошла через почти то же самое.

— Ничего ты не понимаешь! — едва не плача, дрожащим голосом процедила она.

И, резко развернувшись, ушла. Видимо, я была права и надавила на больное место. И стало гадко. Я сейчас поступила точно так же, как раньше поступала со мной ее свора — при всех унизила. И, если мне наплевать на мнение окружающих, ей оно очень важно. Ллуд, какая же я…

— Это было мо-ощно! — выдохнул Вил, явно озвучив мысли всех, кто слышал этот разговор.

Я же молча соскользнула с подоконника, оставив сумку, и пошла за ней. Очень хотелось извиниться, несмотря на то, что она мой враг с детства. В конце концов, я же не злыдня какая, чтобы вот так издеваться на людьми.

Принцесса обнаружилась в ближайшем женском туалете. Стояла, опираясь ладонями на края раковины, и рыдала навзрыд, даже не пытаясь скрыть это. И на меня внимания не обратила, когда я вошла.

— Эй, послушай… — протянув руку, чтобы коснуться ее плеча, я уловила, что она резко поворачивается, но отпрянуть не успела.

Глубокий

порез с идеально ровными краями обнажил кость чуть выше правого запястья. Еще мгновение — и из раны хлынула кровь. На полы рубашки, на брюки, на каменные плиты пола, собираясь ручейками в стыках. Хорошо, что рукава были закатаны, но, Ллуд, она могла отрезать мне палец…

— Ненавижу тебя! — крикнула Мурия. Продолжая держать руку полусогнутой и чуть на расстоянии от себя, я подняла на нее взгляд. Встрепанная, разозленная, а в кулаке — мягко светящееся фиолетовым заклинание-ножницы. — И всегда ненавидела! Ты могла быть кем угодно и вести себя как угодно, и ты всегда была такой отвратительно веселой! Я! Я хотела быть простолюдинкой, как ты! — переводя дыхание, девушка занесла руку с заклинанием. — Чтобы делать, что хочется, чтобы летом путешествовать!

И вот теперь я разозлилась. Я тут ее, значит, утешать пришла, а эта пигалица мне высказывает, что хотела бы пройти через все то, что пережила я!

Левой рукой я дала ей такую пощечину, что сбила с ног. Приподнявшись на локте, она коснулась разбитой нижней губы, посмотрела на окровавленные пальцы и перевела испуганный взгляд на меня.

— Давно пора было тебе по морде надавать! — я присела на корточки, все той же левой рукой схватив ее за волосы. — Я хотела перед тобой извиниться, но не стану. Потому что ты — избалованная девчонка. Думаешь, мне весело было голодать, убегать от стай вурдалаков и спать на голой земле? Ты правда думаешь, что это весело? Так попробуй! Ты же гребаная принцесса, никто и никогда тебе ничего не запрещал! Легко мечтать о приключениях, сидя в кресле с позолотой, а ты на своей шкуре перенеси!

Отбросив ее от себя, я встала. И сразу нестерпимо заболела пораненная рука, от локтя до кончиков пальцев. Можно было бы сходить к лекарю, но зачем, когда есть Римар?

Урок уже начался, так что в коридорах было пусто. Я, прижимая руку к груди и обернув порез рукавом, чтобы не наследить кровью, старалась идти как можно быстрее и молилась всем богам, чтобы мне не встретился никто. Или хоть кто-нибудь, но только не Ян.

Постучав, я дождалась позволения войти и тихонько скользнула в гостиную покоев князя.

— Боги, Ая! — Рим вскочил из кресла, книга с его колен шлепнулась на ковер. — Ты порезалась? Как это случилось? Иди сюда!

Брат затащил меня в ванную, усадил на пуфик и осторожно отлепил пропитавшуюся кровью ткань от раны.

— Пожалуйста, не говори ему, — тихо попросила я.

Римар поднял голову, заглядывая мне в глаза, укоризненно вздохнул, но все же кивнул. Коротким заклинанием остановив кровь, следующим он соединил края пореза, правда, остался довольно заметный розовый рубец.

— Завтра к утру он превратится в тонкий шрам, так что, если сможешь спрятать от Яна, все будет выглядеть так, будто он у тебя давно, — я кивнула, баюкая свою разнесчастную правую руку, — я схожу в твою комнату за одеждой, а ты пока подумай, как будешь объясняться. Ты, конечно, неуклюжая, но не настолько, чтобы порезать ту же руку, в которой держала заклинание.

Проклятье, а я все так и собиралась объяснить…

Страж покинул покои, а я подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Стало еще гаже, чем было до неудачных извинений. Мурия — избалованная завистливая сволочь, я — тоже сволочь. Наверное, семейное…