Типичные будни принцессы
Шрифт:
— А-а, я поняла! — с воодушевлением протянула я, хлопнув ладонями по коленям. — Избавиться от меня хотите!
И рассмеялась, даже не слушая возмущенные возгласы близнецов. Я сколько угодно буду сводить все к шутке. Буду сколько угодно терпеть и выдумывать новые способы отомстить. Они верят в меня, и я оправдаю их надежды. Этой беспардонной принцессе меня не сломить.
Вечер прошел довольно весело и бурно, потому что к нам троим в спальне Вила присоединился Римар, следом за ним притопал нежно сюсюкающийся с рануром линад. Мы бесились, дрались подушками и азартно
А потом мы с Ото отправились в мою комнату. Там я с тоской оглядела стол с недописанным эссе по истории магии, потом перевела взгляд на постель. Сегодня я буду спать одна — Лорд на каком-то приеме. Содрогнувшись при мысли, что придется ложиться на холодные простыни и засыпать без тихого мерного дыхания над ухом, я коснулась настольного светильника, зажигая внутри маленький белый пульсар, и села дописывать домашнее задание. Благо, Ян просто принес мне книгу Терина, предварительно взяв обещание вернуть ее, когда перестанет быть нужна. Конечно, Лилит не любит, когда я пишу эссе с точки зрения драконов, но кто сказал, что она неправильная?
Перо сирена записывало то, что я читала в книге, само по мере необходимости окуная кончик в чернильницу, посвистывал во сне Ото, мягкий свет не столько разгонял тьму, сколько убаюкивал. Я чувствовала — еще немного, и вместо подушки мне всю ночь будет столешница. Но дописать надо, завтра история первым же уроком.
Перо в ожидании замерло — лист оказался исписан с обеих сторон. И почему нельзя сдавать эссе в тетради? Вздохнув, я достала из ящика стола чистый прямоугольник пергамента и положила его рядом с исписанным. Перо переместилось к началу новой страницы, а я нашла взглядом нужную строчку.
Пробегая глазами руны, я не запоминала и не осмысливала ни одной. В полусонной голове роились мысли о ящере, о его тепле, доброй и чуточку снисходительной улыбке, обнажающей ровные белоснежные зубы, о шершавых ладонях, прекрасных глубоких глазах всех оттенков зеленого. И о том, как же я по нему скучаю.
Машинально перевернув прочитанную страницу, я мельком глянула на перо и ужаснулась. Оно смирно застыло над прекрасным портретом улыбающегося Лорда. В верху листа еще было несколько слов об этапах становления человеческой магии, как отдельной ветви, а внизу красовалась надпись:
Я очень по тебе скучаю.
— О, Ллуд… — пробормотала я, роясь в ящике в поисках другого листа.
Ну да, перо же пишет то, о чем я думаю. Значит, оно может еще и образ того, о ком я думаю, перенести на бумагу? Да так красиво…
Хорошо, что это был почти пустой лист, иначе переписывать бы пришлось немало.
Закончив с уроками, я даже не стала собирать сумку. Утром на это хватит времени. Все, чего мне хотелось — добраться до подушки. Декада близится к концу, послезавтра я нормально высплюсь, тогда и руки перестанут дрожать, и настроение улучшится…
Как ни странно, стоило только лечь, сонливость исчезла. Ну как всегда. Может, дело в холодной постели, может, в том, что я вдруг вспомнила о предложении близнецов. Римар тоже
Ото устроился на подушке рядом с моей головой и свернулся калачиком. Я усмехнулась — обычно это заканчивается тем, что посреди ночи его нечаянно придавливают, а он начинает истошно пищать и барахтаться. Но пусть спит.
— Хороший малыш, — улыбнувшись, я погладила его указательным пальцем.
Зайка бедный тоже скучает. Его почти не выпускают из стойла размяться, потому что, видите ли, остальные лошади его боятся. Единственный, кто моего мутантика поддерживает — Allef. Хотя бы потому, что его тоже все боятся. Но мы с Яном к ним часто приходим, потому что тоже скучаем. Широн фыркает, жалуется дракону на обращение, а Ян только просит потерпеть немного. На празднование наступления нового года в конце осени ящер собирается устроить прием, и я должна быть хозяйкой. Я, конечно, нервничаю, но уже не так сильно, как перед самым первым. Наверное, все же потому, что убедилась — мой мужчина меня поддержит, во всем поможет. Он ведь самый лучший.
— Ая! Ая, ты меня слышишь? — надрывался над ухом страж.
— Ну что ты так кричишь? — недовольно проворчала я, морщась. — Еще чуть-чуть, ну пожалуйста…
— Слава богам! — выдохнул брат, присев рядом со мной.
Обреченно вздохнув, я села, потирая глаза. Казалось, что только на мгновение глаза прикрыла, а уже утро.
— Ты вернулся! — сонливость как рукой сняло, я вскочила, едва не запутавшись в одеяле, и бросилась обнимать жениха, стоящего у стола спиной ко мне.
Но первое же прикосновение к нему заставило меня отшатнуться. Он был горячим. Раскаленным настолько, что рубашка на его плечах медленно тлела. Вены проступили под кожей белыми светящимися жгутами, а руки были сжаты в кулаки.
— Как это могло произойти? — низкий глухой голос мало походил на мягкий баритон того Яна, которого я знала.
— Я не знаю, — тихо откликнулся Римар.
— Почему ты не знаешь? — я даже вздрогнула, с трудом сдержалась, чтобы не отступить. — Кто должен знать? Ты страж.
— Что случилось? — встряла я, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Сходи умойся, Ая, — попросил брат, глядя в пол. Естественно, я и не подумала сдвинуться с места, — слушай, комнаты запираются на ночь, — это уже явно не мне, — да и я не думал, что она сможет…
Грохот заставил нас обоих подскочить. С тихим шорохом мелких камешков вытащив руку из дыры в стене, Ян встряхнул кистью. С кошмарным хрустом выправились сломанные пальцы, тут же заживающие. Зато температура пламени в его жилах пошла на спад.
— Пойди умойся, Ая, — повторил дракон уже нормальным голосом, — иначе опоздаешь на урок.
С подозрением оглядываясь на двух ну очень странно ведущих себя мужчин, я послушно направилась в ванную. И поняла сразу все, едва глянув в зеркало.