Тиран моей мечты
Шрифт:
Тишина в приемной стояла почти два часа. Ярик читал, но временами его отвлекали вопросами и умилительными возгласами посетители Назара Миролюбовича, из-за чего мальчик сбивался и потом еще несколько минут дулся, как боевой хомяк.
Последний раз он так сбился перед приходом на работу генерального директора, который с удовольствием потискал сына своего зама, попросил меня сделать ему кофе и ушел к себе.
А когда я все сделала и вернулась обратно в приемную, Ярик был счастлив, словно котенок, которому
— Я прочитал, Тина! И выдал мне зашифрованную фразу. Я улыбнулась.
— Молодец. Когда в школу пойдешь? На будущий год? — Ага.
— А уже сейчас можешь, сообразительный ты наш.
Я подпрыгнула, вдруг услышав голос Назара Миролюбовича за своей спиной.
— Хочу продлить ему детство.
Обернулась — Черный стоял в метре от нас с Яриком и смотрел на меня с удивительной теплотой во взгляде.
Я даже смутилась.
— Вы правильно делаете, Назар Миролюбович, — сказала тихо.
— Ни к чему детей слишком рано отдавать в школу. Семь лет — нормальный срок.
— Тина, — Ярослав дернул меня за рукав, — а ты мне конфеты обещала! И вот тут я испугалась. Мало ли, вдруг Черный принципиально против конфет?..
Посмотрела на начальника взглядом затравленного зайца, и Назар Миролюбович почему-то нахмурился.
— Выполняйте свое обещание, Тина, — буркнул он, развернулся и ушел к себе.
Воистину, вряд ли я когда-нибудь смогу по-настоящему понять этого человека.
На обед из ресторана привезли в три раза больше коробок. Я удивилась: неужели Черный думает, что его сын столько съест? Или… — Ярик, пойдем пообедаем. И вы идите сюда, Тина, — подтвердил мои подозрения Назар Миролюбович, выглядывая из кабинета. — Я сегодня попросил привезти обед и на вашу долю.
Видимо, начальство хочет так меня отблагодарить за помощь.
Можно было просто сказать «спасибо» и не заморачиваться.
— Стоп машина, — я схватила Ярослава за плечо. — А руки мыть? Сначала руки, потом обед.
— Да, это верно, — Назар Миролюбович кивнул. — Все идем мыть руки.
Возражать я не стала и тоже отправилась в туалет. И позже, когда мы вернулись и сели за стол в кабинете Черного, я тоже не возникала, хотя мне было немного неловко. Хорошо хоть Ярика Назар Миролюбович посадил между нами, а не с краю, иначе я вряд ли смогла бы есть.
— А ты тоже мясо не ешь? — спросила я мальчика, когда начальник начал открывать коробки с обедом. Ярослав энергично помотал головой.
— Не-е-е. Папа говорит, что я сам решу, когда вырасту.
Я подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд Назара Миролюбовича.
— Я считаю, что не нужно навязывать детям свои вкусы и мировоззрение, — сказал он спокойно. — Детей необходимо направлять, но при этом давать им возможность выбора и учить выбирать.
Мне хотелось спросить, так ли его воспитывали собственные родители, но я не решилась.
После обеда Ярик уснул на диване в приемной, и чтобы ему было слаще спать, я сходила в офис к остальным сотрудникам и попросила не шуметь, не ходить и не дышать. Народ, явно испытывающий к Ярославу симпатию гораздо большую, нежели к Назару Миролюбовичу, согласно закивал и послушался, а я вернулась в приемную.
И обнаружила там начальника. Он стоял возле дивана и задумчиво рассматривал собственного сына.
Я округлила глаза и прижала палец к губам. Черный понимающе наклонил голову и указал мне на дверь в свой кабинет. Пройдемте, мол.
А там… аккуратно взял под руку, отвел к дивану и усадил на него. Я непроизвольно сжалась — Назар Миролюбович сел рядом, не вплотную, но близко, и меня бросило в жар.
— Я хотел поговорить с вами, Тина, — произнес Черный тихо, рассматривая мои покрасневшие щеки. — Насчет нашего временного секретаря.
— Я всех перенесла на понедельник и… — Подождите, — перебил он меня раздраженно, потом вздохнул и продолжил уже спокойнее: — Выслушайте. Я понимаю, это очень трудно, но предлагаю вам все же совмещать две должности — помощника юриста и секретаря генерального директора. Пока Лера не вернется.
Я непроизвольно начала разглаживать юбку на коленях.
— За прошедшую неделю я привык к вам, Тина. Вы устраиваете меня в этой должности. Что скажете? Я нервно закусила губу.
— Я… Назар Миролюбович… дело в том… Он нахмурился и вдруг, подавшись вперед, схватил меня за руки, из-за чего я вздрогнула.
— Тина! — сказал шепотом, но очень грозно. — Перестаньте гладить себя. Это невыносимо. И прекратите меня бояться.
— Я вас не боюсь, — возразила я, и Черный чуть сжал мои ладони.
— Может, и не боитесь, но опасаетесь. Я понимаю ваши чувства, Тина… Ой, вряд ли.
— … но все же прошу подумать. До понедельника, например.
А с утра скажете мне, что решили.
Я усмехнулась.
— Назар Миролюбович… а если я отвечу «нет»? Вы меня… уволите? Происходило что-то странное. Одной рукой он по-прежнему держал мои ладони, а вот вторая… вторая скользила поверх юбки по бедру, оглаживая его.
Я словно вся в огне горела. Особенно щеки.
— Не уволю, — сказал Черный, чуть усмехнувшись. — Вы всегда можете сказать мне «нет», Тина.
Мне почудился этот намек? Или не почудился?! Боже, как страшно-то! Я сглотнула.
— Хорошо, я поняла. Я… пойду? — Пока нет, — он вновь усмехнулся, а я опять сглотнула. — Еще один вопрос. Как вы поняли, что Ярик любит такие вот задания, как вы ему дали? Вопрос совершенно не вязался с действиями Назара Миролюбовича. Ладонь его скользила вниз по бедру, словно желая приподнять мне юбку.