Тирания Ночи
Шрифт:
– Вы останетесь и будете проповедовать?
– Разумеется. В этом и состоит моя работа. Я учу, наблюдаю, проявляю милосердие. А еще я устал от странствий. – И брат Свечка улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
Он так и не сказал им, что скоро в деревне соберутся и другие совершенные.
Его разместили в часовне. В Сен-Жюлез-анде-Нье не было своего священника. В те благодатные времена мало кто стремился принять сан и маленькие селения зачастую оставались без святого отца.
Каждую неделю крестьяне пешком отправлялись на службу в соседний Сан-Олдрейн, а раз в месяц старый отец Эпон с трудом
Если, конечно, речь шла о прилежных прихожанах.
Таковыми можно было назвать около четверти жителей Сен-Жюлез-анде-Нье, все они поддерживали патриарха из Вискесмента. Треть исповедовала мейсальскую ересь, а остальным было попросту все равно. Немногочисленные представители семейства Ашар не отреклись от древних верований и почитали Тиранию Ночи.
Днем брат Свечка обучал крестьян основам счета и чтения (эти мейсальские замашки особенно выводили церковников из себя). После ужина совершенный беседовал с теми, кто проявлял к его учению интерес, и помогал им по-новому взглянуть на творца, его творение и то, какое место в их несовершенном мире занимает мыслящее существо.
Один юноша, который успел побывать в Антье и считался в деревне настоящим искателем приключений, сказал Свечке:
– Говорят, кладези силы иссякают, а в тех землях, где царит вечная зима, снега с каждым годом все больше.
– Не знаю. Возможно. Мейсалян больше занимает тот снег, который копится у нас внутри.
Эти взгляды лишь отчасти отражали традиционные церковные воззрения. Совершенные не считали мир творением доброго и любящего создателя, нет – его в жестокой схватке вырвал из лона пустоты ворог и теперь использовал как оружие в борьбе с небесами. Души, заточенные в смертных, не ведали света и подчинялись Тирании Ночи. Некоторым суждено было вечно крутиться в колесе жизни, ибо не всем дано достичь совершенства и воссоединиться с единственным богом.
Уже полторы тысячи лет назад люди подчинили себе земли Коннека, но здесь все еще в изобилии встречались разные мелкие духи – обитатели полей, лесов и ручьев. Их подпитывали усилия Ашаров и им подобных, и они вершили бесчинства, когда только осмеливались. Мейсаляне считали, что все Орудия Ночи, большие и малые, являются неоспоримым доказательством основного принципа их веры.
Мейсальская ересь не отличалась ни фанатичностью, ни нетерпимостью. Обычные епископальные церковники опасались не столько ее абсурдных религиозных постулатов, сколько социальных воззрений. Во все времена священники жили лучше иных князей, тогда как мейсаляне проповедовали служение и бедность. И не только проповедовали, но и жили в соответствии со своими принципами. По их мнению, собственность должна была быть общей, как учили еще основатели церкви, а обряды, и в частности брачный, не имели такого уж большого значения. Хотя совершенные и отрекались от радостей плоти. Ведь поддавшись искушению, перестаешь быть совершенным.
Понятное дело, среди совершенных было довольно мало молодых.
– Получается, господин, из-за вас наш мир постепенно становится только хуже, – задумчиво сказал старый плотник Жуи Сакс.
– Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, – попросил озадаченный Свечка.
– Ну, простая арифметика. Если совершенными становятся только лучшие, а совершенные покидают этот мир, значит в нем со временем все темнее.
– Может быть, именно поэтому, – кивнул сын плотника Жиан, – вечные льды подбираются все ближе, а зимы становятся все длиннее. Может, Кладези здесь и ни при чем.
Брат Свечка был хорошим проповедником. В его устах доводы в пользу мейсальской ереси казались очевидными и несомненными. Он обратил в свою веру бессчетное количество слушателей. Даже в благополучные времена этот мир нельзя было назвать приятным местом, поэтому людей легко было убедить, что жизнь – это не дар света, но игрушка тьмы.
– Мы творим добро и тем вдохновляем других на добрые дела. Душа новорожденного не отягощена грехами прошлой жизни. После рождения мы все одинаково открыты свету, ребенок – это еще не написанная книга.
Но на вопрос монах так и не ответил. Здесь начиналась опасная территория, ведь существовало несколько взглядов на теорию tabula rasa.
– Жизнь начинается с чистого листа, – продолжал он. – Каждый день мы вписываем новую строку и тем самым создаем свой характер. А значит, хорошие люди будут появляться всегда.
Эту идею было довольно трудно принять. Ведь здравый смысл подсказывал: есть души черные настолько, что им никогда не сделаться лучше, пусть они хоть миллион раз прокрутятся на колесе жизни. Даже церковники охотно привели монаху в пример Безупречного и епископа Серифса. Последний достиг немыслимых высот развращенности.
– Смотрите! – воскликнул какой-то парнишка. – Вон еще один совершенный.
Слушатели, сидевшие в маленькой часовне, внимательно посмотрели на Свечку. Настала пора рассказать им, зачем он пришел в их деревушку.
– Все совершенные, кто только сможет, явятся сюда. Отдаленными и тайными путями.
Селяне не особенно обрадовались этому известию.
– Мы не будем просить у вас милостыню, а заплатим за еду и поможем засеять поля.
– А сколько всего на свете совершенных? – спросил кто-то.
– Сорок пять, – ответил Свечка, хотя на самом деле не имел ни малейшего представления. – Но придут не все. Многие остались в дальних краях.
Там, где служители церкви действовали жестоко и поддавались соблазнам, мейсальская ересь процветала. Священники обвиняли совершенных бог знает в каких грехах и утверждали, что те продались злу и служат ворогу, но им никто не верил. Церковь никак не могла отрицать тот факт, что многие совершенные, до того как облачиться в белые одежды, были довольно богатыми людьми.
Поэтому преданные Броту священники и епископы распускали лживые слухи о том, что мейсаляне якобы тайно поклоняются ворогу и предаются распутству. Легковерные горожане и чужеземцы охотно верили любым гнусным выдумкам о тех, кто хоть немного отличался от них самих. К тому же в этих обвинениях было и зерно правды. Мейсаляне не почитали ворога, но и не верили, что господь изгнал его с небес. Еще они не верили, что один человек имеет права на другого, даже если речь идет о браке.
– Сюда прибудут около двадцати совершенных, – сказал Свечка.