Тирания веры
Шрифт:
То, что мы увидели, многое расставило по своим местам, но поняли мы это намного позже.
Посреди залы на покрытой тканью деревянной доске как на алтаре лежал полуобнаженный мужчина. Из его груди торчала рукоять кинжала, и выглядел он совершенно мертвым. Труп окружали люди. Клавера среди них не было. Некоторые, очевидно, принадлежали Ордену саварских храмовников; другие, облаченные в сенаторские мантии, скорее всего, были млианарами. Но рядом с ними стояли еще двое незнакомцев, чье присутствие стало для нас неожиданностью. Первым был мужчина с оливковой кожей, в дорогих
Все их внимание было приковано к Вонвальту, и несколько леденящих кровь секунд никто не двигался и не говорил.
Затем голова мертвеца неистово задергалась, его глаза распахнулись и заметались по комнате.
– Разорвите связь! – рявкнул он, на этот раз отчаяннее.
Я чуть не задохнулась от отвращения. Мертвецом управлял Клавер.
– Незаконный сеанс некромантии, – мрачно объявил Вонвальт.
Никто по-прежнему не шевелился. Клавер снова воскликнул:
– Разорвите связь! Предсказательница!
Слепая женщина попыталась что-то сказать, но слова застряли у нее в горле; она была слишком потрясена тем, что их прервали.
Вонвальт двигался стремительно.
– Захлопните дверь! – крикнул он сэру Радомиру. Затем ударил предсказательницу плашмя мечом по горлу, и та схватилась за шею, хрипя и задыхаясь. После этого Вонвальт повернулся к Клаверу.
– Ты переоценил себя, – оскалившись, сказал он священнику.
Мертвец продолжал отчаянно вращать головой и глазами, но никто в зале больше не мог ему помочь.
Вонвальт протянул руку, положил ее на труп храмовника и пробормотал несколько слов на незнакомом мне языке. Воздух внезапно сгустился, стал душным, и комнату наполнила зловещая аура.
Клавер в теле мертвеца отчаянно заскрежетал зубами.
– Что ты наделал? – взвизгнул он.
– Приковал тебя к этому телу, – почти беззлобно ответил Вонвальт. Он окинул взглядом зал, посмотрел в глаза всем присутствующим. Оружия ни у кого не было, и никто не успел бы схватиться за него прежде, чем их зарубили бы Брессинджер, или сэр Радомир, или я. Поэтому они, ошеломленные, стояли молча.
– Быть может, мне поступить с тобой так, как ты поступил с Реси? – спросил Вонвальт. Когда Клавер не ответил, он прижал острие короткого меча к шее трупа. – Где ты?
Лицо Клавера скривилось в язвительной усмешке.
– Ты до сих пор не знаешь? Даже после того, как допросил и убил обенпатре Фишера? Какой же из тебя после этого сыщик?
– Я знаю, что ты в Кераке, – оскалился Вонвальт. Острие его меча пустило по подбородку трупа струйку крови.
– Если бы я мог, то похлопал бы тебе.
– Еще я взял под стражу Натаниэля Кейдлека, и он уже наслаждается чарами Извлекателя Истин. – Несмотря на всю напряженность ситуации, мне не понравились слова Вонвальта. Меня возмутило, как он… кичится тем, что Кейдлека пытают. – И я знаю, что фон Гайер помог ему выкрасть драэдические рукописи из Библиотеки Закона. Ну как? Близко я к тебе подобрался?
На этих словах что-то произошло. Тело, в которое вселился Клавер, на миг содрогнулось, его кости затрещали и захрустели. Из уголка рта полилась черная эктоплазма.
– Ты ничего – хр-р! – не знаешь, – проскрежетал священник. – Твоя слава – пустой звук. Даже… – Труп дернулся. – Гн-н… ребенок разгадал бы эти мелочи. Ты так долго смотрел на деревья, что не замечаешь за ними леса. Ты хоть представляешь, с какими силами столкнулся на самом деле? – Лицо мертвого храмовника на короткий миг расползлось в злобной ухмылке. – Скажи мне, Правосудие: здоров ли ты? А то ты что-то похудел. Побледнел. И даже будто бы позеленел.
Вонвальт не смог скрыть своего удивления.
– Что ты наделал? – требовательно спросил он.
Клавер рассмеялся.
– О, просто завел новых друзей. Могущественных. Советую тебе поступить так же. Видит Нема, они тебе скоро пригодятся.
Что-то изменилось. Тон Клавера, испуганный и лихорадочный, вдруг стал спокойным и уверенным. От того, как он сказал слово «могущественных», я похолодела. Я посмотрела на предсказательницу, которая продолжала держаться за горло. Похоже, Вонвальт слегка задел кожу лезвием, потому что сквозь ее пальцы сочилась кровь, но он точно не перебил ей ни трахею, ни артерии. Почему бы Клавер вдруг ни преисполнился нахальства, она была ни при чем.
Вонвальт зарычал и упер острие лезвия в щеку Клавера так, что оно стало медленно входить ему в глаз. На миг позабыв о дерзости, Клавер снова задергался и заверещал.
– Я иду за тобой, жрец, – прорычал Вонвальт. – Все твои труды и мечтания обратятся в прах.
– Вовсе нет! – закричал Клавер, когда кровь и жижа из глазного яблока потекли по его щеке. Боль явно была невыносимой, однако этот безумец ликовал. – Вовсе нет! Ты ничего не добился! На каждом шагу я оказываюсь впереди тебя! Давай, режь мне лицо, распотроши это тело. Тебе это не поможет. Обрушь свои армии на Керак; они все погибнут.
– Я не боюсь твоих храмовничьих головорезов! – взревел Вонвальт. Кажется, только Клавер мог с такой легкостью вывести его из себя.
Священник издал недоверчивый, безумный смешок.
– Император слеп! Вял! Его Легионы рассеяны! Никто не поможет тебе, сэр Конрад. Оставь меня в покое. Уходи прочь и доживай свои дни где-нибудь далеко. Покинь Империю, и я оставлю жизнь тебе и твоим приспешникам.
– Никому не придется жить под гнетом твоего безумия, – прорычал Вонвальт, полосуя клинком лицо Клавера. – Слышишь меня? Запомни эти слова, жрец. Чертоги Преисподней скуются льдом, прежде чем я позволю тебе войти в Сову.