Титан империи 2
Шрифт:
— Чей же?! Инквизитора?
— Увы, невозможно знать все на свете, — произнесла она и ногой взрыхлила кучку пепла.
— Ваше благородие, — окликнула меня Амальгама, когда я направился к шнурку вызова слуг. — Ваша рука все еще металлическая. И вы ранены.
— Точно!
Я влил еще немного энергии и восстановил предплечье в обычную руку. Еще немного усилий, и рана на бедре затянулась.
Через мгновение дверь в кабинет вынесли плечом, а на пороге показался Зубр и еще пяток парней из охраны. Все вооруженные до зубов.
— Ваше благородие! Что за…
— Все нормально, Василий, — отмахнулся я. — У тебя есть веник?
Зубр долго грозился поднять служанок, но в конце-концов мне надоели препирательства:
— Василий, я смогу сам убрать за собой останки безымянного убийцы из ада! Мне уже целых восемнадцать годиков!
— Как вам будет угодно, ваше благородие, — поклонился дворецкий, оставил метлу у двери и вышел.
Секретеру пришлось ой как несладко. Бритвенно острые диски разнесли хитроумное устройство в щепки.
Нет худа без добра. Зато отпала необходимость возиться с замками. Увы, содержимое стола тоже пришлось собирать по всему кабинету.
Договоры, письма, чеки, счета… поздравительные открытки… Ох, ты фотографии? Ладно, с этим мы разберемся как-нибудь потом.
— Ох, и вздрючу охрану! — ворчал я, возясь с бумажками. — И как он умудрился пробраться незамеченным?
— Тогда можете «вздрючить» и меня, господин, — виновато склонила голову Гама. — Мои ниточки он тоже умудрился миновать. Хорошая работа. Но я сделаю лучше.
И она подняла на меня сверкнувшие глаза.
— Ты тоже умеешь делать таких тварей?
— Конечно. Я же говорила, что способна на многое. Однако создание конструкта — дорогое удовольствие. Очень. И не совсем законное.
Ох, Гама. Еще чуть-чуть, и ты вынудишь меня просить твою руку и сердце…
— И вы с отцом тоже делали этих… конструктов?
— Сделали несколько, но на этом все. Нас с Михаилом Александровичем сослали сюда, так что на проекте пришлось поставить крест: часть материалов уничтожить, а часть спрятать. В старом доме во Владимире до сих хранятся образцы. Вести их через всю страну было опасным делом, ваш отец не хотел рисковать.
— Интересные дела, — покачал я головой и схватился за метлу.
Пепел нужно было давно замести — он слегка дымился и уже выжег мне весь ковер. А еще и Амальгама — знай, гуляет по нему, как факир по углям.
— Гама не ходи по пеплу!
— Прошу прощения…
— Слушай, — поднял я на нее глаза, пока работал метлой. — А порталы на Нексус вы с отцом, случаем, не открывали?
— Было дело, — по-простецки пожала плечами Гама. — Иногда требовалось сходить на ту сторону… неофициально, чтобы отыскать какую-нибудь интересную вещичку для работы. Сами знаете, Нексус богат не только Сферами, а еще много какими артефактами, собранными из разных миров. Для того, чтобы открыть проход требуется Сфера посильнее — зеленая, как минимум, но я научилась стабилизировать синие. Однако нужна серьезная ментальная подготовка перед ритуалом. Только молчите об этом, ваше благородие! Подобные практики строжайше запрещены без разрешения Тайной Канцелярии.
— Это я уже понял. В подвале у Герасимова мы нашли остатки портала. Как думаешь, у нас есть повод волноваться?
— Только если барон смог как следует подготовить свою менталку, но копить силы ему пришлось бы неделю, или больше. Даже для вашего отца самовольный поход в Нексус был тяжелым испытанием, а он был Рыцарем, как вы помните. К тому же даже стабилизированная Сфера может дать сбой. А ведь путешественнику нужна еще одна — на обратную дорогу.
— Короче, сплошные «но», — вздохнул я. — Ладно, оставим эту загадку Горну. Как там Настя. Вы закончили с ней?
— Спит сном младенца. Сфера очень вымотала ее. Сказала, что поглощала такую сильную всего раз, — кивнула Амальгама и широко улыбнулась. — Но, думаю, далеко не последний.
— Имя.
— Барон Федор Александрович Герасимов, хозяин феода Ратмиров… И вы это отлично знаете!
— Не отвлекайтесь, Федор Александрович. А насчет хозяина вы поспешили.
— Феод перешел мне от покойного отца!
— Да, при крайне сомнительных обстоятельствах. А вы всерьез решили, что ваш отец мертв?
— В одиночку старику не выжить на Нексусе.
— Задача Тайной Канцелярии — выяснить истину.
— Слушайте… Что вам от меня надо? Я уже сказал все, что знаю! И очень хочу спать…
— Допросы закончатся только, когда я решу, что они закончились. И когда показания сойдутся.
— В чем?
— В сношениях с Нексусом.
— Опять вы за свое?!
— Да, ибо я тут именно для этого. Ваши слуги, родные и друзья уже во всем признались и готовы подтвердить показания на суде. Теперь ваша очередь.
— Признались в чем?!
— В том, что вы, ваш отец и брат регулярно пытались наладить контакт с Нексусом. С корыстными мотивами.
— Какая чушь!
— Не отягощайте свою и так незавидную судьбу ложью. Ваши люди тоже отпирались, но в конце концов…
— Это не ложь! Ничего они не знают! И я не знаю, что там натворил отец, но я невиновен!
— Спокойней, Федор Александрович. Эмоции — плохой соратник. А степень вины зависит от вашей искренности. Ложь и попытка отрицать очевидное выйдет боком, уж поверьте. Против вас и так слишком много: содействие вооруженному мятежу против сюзерена — ст. 34 Карательного Кодекса Российской Империи, попытка подорвать ресурсы ликвидаторов во время Прорыва — ст. 56 КК РИ, и попытка вступить в контакт с Нексусом путем несанкционированного открытия портала — ст. 58 ч. 8 КК РИ. Все в совокупности обещает вам виселицу, а вашим родственникам и их семьям пожизненную ссылку с изъятием всех прав и привилегий рода. Конечно, если окажется, что вы действовали сознательно…
— Вам меня не напугать, Горн!
— Ох, Федор Александрович, я вам излагаю факты. Если на моем месте окажется любой другой следователь, он не будет с вами церемониться. А я все еще пытаюсь докопаться до истины, и вам лучше помочь мне и разложить все по полочкам. Как вы с вашим отцом открывали портал, как общались с «той стороной», как планировали прошлое утро, чтобы отдать Фаустово под власть Нексуса, и так далее, и так далее.
— Чушь! Бред!
— Эх, Федор Александрович, зря вы отпираетесь. У нас впереди вся ночь, а стены в Остроге крепче, чем в вашем подвале. Ну, что ж, тогда начнем все сначала. Итак, Федор Александрович, что вы знаете о подвале, в котором, как вы говорите, окончился жизненный путь вашего отца?