Титановая поступь десятиклассницы
Шрифт:
Забегали молодые помощники трактирщика, разнося гостям полные кружки пенного.
Веселье было в самом разгаре, а денежки сыпались в карман радушного Иво.
«… Приветлива и ласкова, Румяна и стройна…»— продолжали петь.
— Орен, а ты чего один? — Ротвик пригубил наполненную до краёв чашу и ближе придвинулся к сидящему на скамье, мрачному гостю, — …бледный, будто самого повелителя смерти видел.
Охотник опустошил кружку и вытирая
— Можно сказать и так, — прохрипел он, откашливаясь и закурил, — Только, не его самого, а…
Кто-то из толпы пошёл в пляс.
«…Отец уехал торговать, Осталась дочь одна, Она корзинку прихватила По ягоды пошла…»— Да ты пьян! Не бурчи, дружище! — весельчак ударил по плечу хмурого и дёрнул его, — Давай, присоединяйся к нам! Развейся! Ну!
— Не-е, — отмахнулся тот.
От количества выпитого у Орена вскружило голову.
Смешалось всё: серый лес, туман, волк… Он задыхался. Это было больно. Он ощущал ломоту и дрожь во всём теле.
Восставшая покойница в чёрном одним только взглядом разоружила и обездвижила его… Недолгое помутнение сознания и снова частое сердцебиение, страх… Орен довёл девицу до деревни и она исчезла в никуда…
«Хранит секреты тёмный лес…» — донеслись очередные строчки, — «…Но помним мы…»
— Хватит! — выкрикнул на весь зал Орен. Громко ударив по столешнице ладонью, он, качаясь из стороны в сторону, встал со скамьи, — Хватит!
— Да что с тобой сегодня? — послышалось из-за соседнего стола.
— Он говорит, что видел смерть! — расхохотался Ротвик, — В лесу! Представляете?
Пьяная компания залилась смехом.
— Иди проспись, Орен!
— Какая смерть?
— Милок, пойдём я тебя утешу! — игривая шатенка, так вкусно облизывая пухлые губы, поманила пальчиком и стрельнула глазками, — Я буду кем ты захочешь… Жизнью… Смертью… А хочешь я тебя задушу?
— Ха-ха-ха! — добавила компания.
— Арелия! — охотник сглотнул, и потёр ладонью шею.
— Да он и правда пьян! — ещё пуще разошлись гости.
— Я сегодня видел её в лесу… — Орен исподлобья обозрел собравшихся, — Также, как вас всех сейчас вижу. Права была старуха Эвола… — он затушил смолящую крутку, вдавливая её в столешницу, — Душа ведьмы не успокоится, пока не отомстит. И она вернулась…
На минуту в зале повисло молчание…
— Ну и где же сейчас твоя Арелия? — выкрикнул конопатый толстяк. — Что же ты её не привёл к нам? Мы бы её угостили? Ха-ха-ха!
— И приласка-а-али, детку! — добавил другой с выбитым зубом.
— Давно я не щупал ведьм с их нежной бледной кожей? — сощурился смазливый типчик за столом, смачно куснув зажаренное сочное бёдрышко какой-то крылатой дичи.
— Орен, не молчи. Как тебе эта крошка? Всё такая же недотрога… — добавил веселья сам трактирщик, — …или?
— А-ха-ха! — не унималась компания.
— Только не говори, что ты её просто так отпустил? —
— Уверен, этой ночью вам будет не до сна, — буркнул охотник, — Впрочем, скоро сами всё узнаете, — шмыгнув носом, — Посторонись, Ротвик, — он, небрежно отодвинув рукой заводилу, покачиваясь, вышел из-за стола и, опираясь о бревенчатые стены, покинул трактир…
— О! Смотрите-ка! Малышка Арелия желает встречи нами этой ночью! — продолжали смеяться опьяневшие гости.
— Да он все врёт! Уверен, завтра и не вспомнит!
— Давай, наливай!
— Давай! За ведьму!
— За Арелию!
— Ха-ха-ха!
В трактире вновь заиграла музыка…
— Ты только посмотри, какой важный чел выискался, — я швырнула дубину под свою кровать, — Думал жрачку надыбал и я вся такая растаю перед ним, как пломбир, — я сняла промокшие кроссовки и поставила их сушиться у батареи. Меня всю трясло, — Ещё и ведьмой обозвал! — процедила я, — Можно подумать сам красавец… Урод!
— Не кипятись, а то даже мне становится жарко! — прорезался в моей голове голос «ИИ».
— Ничего, потерпишь! — я язвила, продолжая стягивать с себя шмотки, — Стоматолог? Нет, блин, он не слышал, — меня аж передёрнуло от воспоминаний его «белоснежной улыбки».
— Конечно он не слышал. Откуда в той отсталой цивилизации такая роскошь? — вмешался «Разум».
— Да понимаю я… Но всё равно, противно.
— Подруга, всё в твоих руках.
— Он хоть бы мылся чаще, что ли, — мне показалось, что по коже пробежался кто-то из мелких таракашек для «Катарсии», а в носу вновь защекотало от воспоминаний того стойкого амбре. — Погодь… Так у него поди ещё и вши есть? — я инстинктивно почесала голову и посмотрела на пальцы, — Не хватало эту дрянь на себе домой принести. Ой, бли-и-и-н и прочая зараза… Б-р-р-р…
— А вот за это ты можешь не переживать!
— Серьёзно?
— Да!
— Фу-у-ух. Реально стало легче… Или не легче…
— Что мне стоит? Я же полностью контролирую твой организм и во время перемещений провожу полную санацию.
«Санацию» — звякнуло в моей голове так, будто в отделанном кафелем кабинете стоматолога или хирурга, холодный металлический инструмент упал в такую продолговатую эмалированную посудину. Аж мурашки пробежались по всему телу… У меня от этих заумных больничных слов всегда начинался лютый мандраж, несмотря на то, что предки врачи. Но тут я реально была на седьмом небе от счастья, — Ништяк!
— Если ты конечно не надумаешь умышленно перенести с одной планеты на другую какую-нибудь заразу и попросишь меня об этом.
— Хм… клёво! — смекнула я, снимая бижутерию, — И для кого я только наряжалась? Для этого чувака в лесу что-ли? Тьфу… Мерзость. А он, зараза ходячая, меня — свою будущую королеву ведьмой какой-то обозвал, — я, продолжая злиться, плюхнулась на кровать, скрестив руки у груди, и облокотилась о стену.
— Кончай агриться.
— Ну так обидно же.
— На твоём месте вообще нужно было бы радоваться. Считай, уже приняли за местную.