Титановая поступь десятиклассницы
Шрифт:
— Хм… — фыркнула я и отправилась за соком на кухню, — Надоело!
Однако, этому «клевачему дятлу» в моей голове, всё-таки удалось продолбить в несчастном мозге «огромную дыру», через которую попёрли-таки умные мысли.
Три дня своих осенних каникул я потратила на то, чтобы вместо профильной биологии, зависнуть над трудами Дейла Карнеги.
Нет… Конечно, не со всеми его высказываниями и примерами я была согласна, но чёрт побери… что-то меня торкнуло и я даже начала составлять набор необходимых фраз, которые по-моему мнению были просто необходимы, для того, чтобы завязать общение с местными.
Матушка
Угу…
— «При-ве-т»… Нет! Обойдутся без приветов! — рассуждала я покусывая карандаш, — Так, едем дальше… Вот! «Давайте поговорим»… Я же должна как-то их вывести на общение, — в моей записной книжке пополнялся список, — Эм-м-м… только слишком длинно… Оставим просто — «поговорим». А интонацией я выделю вопрос, — довольная сама собой, я продолжила «мозговой штурм», — «Держи», «возьми», «отдай», «подай». О! Точно! «Как пройти?»… Нет! Это мне не надо. Вот! «Главный»! «Кто здесь главный?» И-и-и… пожалуй — «благодарю». Хотя… чего мне челядь необученную благодарить? Да! Лучше — «слушайтесь», «ты кто», и всё-таки оставь «благодарю». А вдруг, понадобится?
— М-да-а-а… Я в ауте! Набор отменный! — хохотнул «Разум», переводя мне каждое выписанное слово на язык пугливых чудиков из иной цивилизации.
— Чего опять не так? — я записывала напротив каждой фразы, её звучание на «мове» моих будущих поданных.
— Поймёшь сама, когда придёшь в деревню.
— Не ну, а что? Вполне себе сойдёт… — я покрутила список., - А дальше разберёмся. Ты поможешь, если что.
— Конечно, помогу…
Осеннее солнце медленно скользило лучами по стенам солидного каменного строения на небольшом островке, который с миром соединял надёжный широкий мост и двойными воротами.
Но это только за пределами замка было холодно, внутри же был сущий ад!
— Нет! Нет! И нет! Я не могу успокоиться! — огромными шагами расхаживал по богатой гостиной недавно принявший наследство, единственный двадцатилетний сын в роду барона Лиужеродского. — Торговый путь проходит через деревню, а эта девка сожгла трактир, который приносил мне десятую часть общего дохода и превратила в кладбище рыночную площадь! Публичная казнь! И только!
— Однажды её уже хоронили по-тихому… Но эта ведьма восстала из мёртвых и сейчас мстит жителям Сиунаты… — прохрипел преданный своему молодому господину бывалый рыцарь.
— Она разорит меня! Ты то, Ниров, это должен понимать! — рвал и «метал молнии» молодой барон, — Это она ещё не добралась до рудника. Кстати, как там? Какие новости?
— В Дэнребе всё по-прежнему. Позвольте, господин! Ещё ни одна ведьма не уходила от меня живой! И Ваш отец бы…
— Нет! Оставь… Не будем сейчас о моём отце. И я — не он! — холодный взгляд, упрямый нрав. Юнец устроился на кресле, положив ногу на ногу, — Я хочу лично видеть, как эта Арелия, — он потёр увесистый камень на перстне об одежду и покрутил кистью руки, играя гранями в лучах солнца, — …или как там её… Яна, будет гореть в огне! — Кнавт сжал кулак. — Ты понял? — он уставился на рыцаря, — Но перед этим я с ней поговорю! — прищурился с ухмылкой, — По-своему! Как следует! Всю душу вытрясу! У-у-у, тварь! Она за всё ответит! — барон, крепко сомкнув тонкие губы, ударил по подлокотнику роскошного сидения и резко встал, — Готовьте моего коня! — выкрикнул он, — Немедленно!
Как противно гудел мотор… тару потряхивало на ходу. Я едва держалась на полусогнутых, чтобы не навернуться.
Ау… Блин! И кто придумал эти лежачие полицейские, — не сдержалась я и пнула со злости белый контейнер, когда мясокомбинатовский фургон тряхнуло на очередной преграде и я чуть не растянулась поверх уже стыренных сосисок. Ехала внутри, как единственная килька в огромной банке… правда с «мясным фаршем». Хи-хи!
— Здесь точно камер нет? — я бросая взгляды по углам, боролась с очередной пломбой на крышке пластиковой тары, маленькими кусачками на брелке с пилочкой для ногтей.
— Нету… Только в салоне авто.
— Не… Туда мы точно не полезем. — у-у-у трешак, как ощутим был поворот на скорости, — Угонять грузовик слишком палевно. Лучше так… Тем более я в перчатках. Никто не узнает! Ломать — не строить, — я ловко вскрыла очередной контейнер, — Вау! — аж у самой слюнки потекли и я не удержалась, куснула что-то офигительно нежное, копчёно-варёное… — Блин! А какое сочное! Я такое в жизни не пробовала. Дорогущее поди… Никаких донатов не хватит. Пусть эти олухи только попробуют меня ослушаться, — я сунула в сумку вкуснятинку, потом ещё… и ещё…
Я всё-таки решилась сотворить добро!
Ну да… сожгли трактир… бывает. И чтобы как-то подкупить и задобрить местных, но отнюдь, не заглаживая свою вину, которой на мне и не было, я решила накормить их вкуснячей колбасой, всякими рульками, сосисками. Устроить чудикам очередную тусу, где я планировала наконец-таки перетереть с ними за жизнь или за смерть… Не зря же я слова учила. Причём сейчас у меня была такая пруха — не фургон, а просто «жила золотая». И хавчик попадался суперский, не в какой-то там дешевой клеёнчатой оболочке… Не-е-е… а как гласила упаковка — по старинным русским рецептам, в чьей-то там кишке. Бррр. — меня аж передёрнуло и вновь подбросило на кочке.
Уже через полчаса такой экстремальной езды, у меня были битком наполнены жрачкой до краёв три таких не маленьких тканевых мешка с ручками.
— А теперь в тот заброшенный замок с огромным сундуком, который мне так понравился… — скомандовала я, выключив фонарик смартфона, висящий в специальном футляре на груди и, крепко схватив за ручки свои эко-сумки из биоразлагаемого материала, стартанула за границу, — Главное, чтобы пернатые раньше времени не растащили.
У меня было всё продумано до мелочей.
Мой благотворительный план был в действии.
Являться домой с колбасами, сосисками и прочей вкуснятиной было как-то палевно… — Эх… а так хотелось предков угостить. Особенно тем нежным сочным… — сожалела я, открывая огромный обшарпанный ящик, куда без проблем сама уместилась бы в рост…
Оставалось дождаться ночи.
В тесноватой деревянной избушке едва дрожал огонёк.
Возле небрежно собранной закопчённой печи, очень похожей на русскую, на верёвочках гирляндами были развешаны скукоженные сушёные ягодки и кусочки вяленых фруктов. Где-то под потолком в углу висели пучки трав, а на столе, возле недоеденной корочки хлеба, уже по-своему облизываясь и приглядывая себе на съедение чудное лакомство, копошился бескрылый усатый шестилапый глазастый «родственник» земных тараканов.