Тито - главарь предателей
Шрифт:
Бейли не тратит времени на любезности и без всяких предисловий прямо сообщает Костову, что он все про него знает.
«Именно по нашему заданию, — сказал он, — Гешев завербовал вас в 1942 г. и передал нам ваши письменные показания и ваше заявление…» «Бейли заявил мне, что Интеллидженс сервис на меня рассчитывает».
Костов снова капитулирует:
«Известно, что когда протягиваешь Интеллидженс сервис палец, то она берет всю руку, а потом и всего человека. Вот почему я и не помышлял о сопротивлении…»
Связь между шпионом и его хозяевами должен был обеспечивать известный промышленник Кирилл Славов, который также пролез в партию и занимался экономическим вредительством
Но, разумеется, иностранные разведки рассчитывали не только на этих двух людей. Уже в 1942 г. они организовали целую шпионскую сеть на случай поражения Германии и установления в странах Восточной Европы народной власти.
Иван Тутев, агент английской разведки с 1936 г., получает новые директивы в 1943 г. через посредство известной английской шпионки, близкой к бывшему царскому двору Султаны Рачо-Петровой.
Иван Стефанов стал агентом Интеллидженс сервис в 1932 г. В 1935 г. шеф Интеллидженс сервис в Софии Стэнли Браун дает ему следующие указания:
«…Он сказал мне, что я не должен оставлять коммунистического движения, если даже в действительности я имею враждебные коммунистам взгляды или столкнусь с неприятностями со стороны полиции. С другой стороны, я должен продолжать в партии свою деятельность как троцкист».
Через посредство своего старого агента Кирилла Славова и его осведомителя Начева англичане и американцы получают материалы о «ходе расследования, предшествовавшего процессу Николы Петкова» (показания Начева).
Цоню Цончев, завербованный американцем Джеймсом Кларком, сообщает интересные данные о политике, проводимой УСС:
«Я в виде шутки заметил ему [Кларку. — Р. Ж.], что он скорее должен интересоваться фашистами, потому что среди них, а не среди коммунистов американцы могут найти симпатизирующих им людей. Однако Кларк возразил мне, сказав, что это совершенно не так. Наоборот, он считает вполне возможным и вероятным, что и среди людей с коммунистическими взглядами найдутся друзья Америки, а это будут самые ценные для нее помощники».
«Именно эти люди могут понадобиться, особенно в критический момент», — добавил Кларк.
Костов со своей стороны уточняет:
«Согласно сведениям, которые я получил от Славова, он взялся организовать в стране экономическое вредительство, действуя через своих доверенных лиц среди коммерсантов и промышленников.
Славов сказал мне, что он тайно предложил людям из его окружения под различными предлогами снижать выработку промышленных предприятий. Он заверил меня, что его люди уже добились конкретных результатов».
Но обратимся к югославам, которые и здесь продемонстрировали свое беспредельное вероломство.
В ноябре 1944 г. Кардель приехал в Софию и имел с Костовым двухчасовую беседу. Это свидание было тайным, поскольку при нем никто не присутствовал. Югославский министр передал Костову привет от его старого друга Тито, а затем информировал его о том, чего от него ждут.
«Кардель доверительно сообщил мне, — пишет Костов, — что во время войны англичане и американцы снабжали югославских партизан оружием и амуницией с условием, что по окончании войны Тито будет держать Югославию в стороне от СССР и не позволит Советскому Союзу установить свое влияние не только в Югославии, но и на Балканах. Американцы и англичане, по словам Карделя, приняли твердое решение — ни в коем случае не допустить отрыва от блока западных держав тех стран, которые могут быть освобождены Советской Армией. На этой основе между Тито, с одной стороны, и англичанами и американцами — с другой, еще во время войны была достигнута определенная договоренность. Во исполнение ее, продолжал Кардель… югославское правительство… считает, что не следует окончательно связывать Югославию с СССР, а надо проводить свою самостоятельную политику, поддерживать и развивать связи с западными государствами, учитывая их значительные интересы на Балканах, и использовать их помощь в целях экономической реконструкции Югославии».
Первый шаг, который надо было сделать, — это добиться ухода советских войск из Югославии, как только будут закончены военные действия на ее территории.
«Однако этого недостаточно, — сказал мне Кардель. — Советские войска должны оставить и Болгарию, ибо англичане и американцы крайне заинтересованы в том, чтобы не допустить установления советского влияния южнее Дуная.
Кардель заметил, что Тито и югославское руководство в целом считают лучшим средством для достижения этой цели немедленное присоединение Болгарии к Югославии, используя для этого широко популярную среди народов Югославии и Болгарии идею федерации южных славян. «Тогда, — объяснил мне Кардель, — Болгария перестанет считаться неприятельским государством, превратится в составную часть союзного государства, и присутствие советских войск на ее территории окажется излишним и ничем не оправданным».
«Надо действовать быстро и решительно, — подчеркнул Кардель, — чтобы поставить мир перед совершившимся фактом, с которым в конце концов придется примириться».
«Англичане и американцы, — сказал он, — определенно обещали Тито, что они не будут мешать присоединению Болгарии к Югославии».
По словам Карделя, они предупредили Тито, что заявят формальный протест и поднимут шум в своей печати, чтобы вину за создание федерации по своему обыкновению возложить на СССР и использовать это как повод для отказа от некоторых своих обязательств по отношению к СССР».
Дело было тем более спешным, что нужно было осуществить его до возвращения Димитрова.
«Кроме того, подчеркнул Кардель, югославы, безусловно, стоят на том, чтобы Тито в объединенном государстве являлся как политическим, так и военным руководителем…»
Костов следующим образом комментирует свой рассказ:
«Должен по совести сказать, что лично я ничего не имел против перспективы невозвращения в страну Димитрова, что было выгодно и удобно не только Тито, но и мне».
Костов уже видел себя главным руководителем самой крупной из республик федерации. Он поставил вопрос о федерации на обсуждение Политбюро ЦК Болгарской коммунистической партии и подчеркнул, что это мероприятие должно быть осуществлено быстро, чтобы англичане и американцы не пронюхали об этом и не помешали всему делу.
Но — увы! — руководство партии запрашивает мнение Димитрова, который, учитывая общую обстановку и положение Болгарии, высказывается отрицательно.
Костов терпит первую неудачу.
«Проект договора о присоединении Болгарии к Югославии, заготовленный еще в начале января 1945 г., не был подписан по не зависящим от Костова причинам», — говорит его сообщник Стефанов.
Спустя некоторое время агент Костова для связи с Интеллидженс сервис организует его встречу с Уильямом Бейли.
«Смысл моего разговора с Бейли можно резюмировать следующим образом, — говорит Костов. — Он рекомендовал мне… в наших же интересах с момента прихода к власти нового правительства создавать для него дополнительные трудности, делая еще более тяжелыми последствия войны, сея недовольство среди населения на почве недостаточного снабжения и вызывая недоверие масс к правительству и к его способности восстановить народное хозяйство».