Титус Кроу
Шрифт:
— Помешать Кроу возвратиться на Землю?
— Я гадаю, так это или нет, — сказала матушка Куорри.
— А то, что я не сумел догадаться, что Кроу просит меня о помощи, вы расцениваете как помеху со стороны БЦК?
— Это возможно, но я не думаю, что они целятся конкретно в вас. Будь это так, в Фонде бы вскоре узнали об этом. С другой стороны, у одного из наших ведущих физиков в Мискатоникском университете есть гипотеза о том, что БЦК весьма эффективно окружили всю планету настолько плотным ментальным поясом, что он телепатически непроницаем! А если это так, то у этого должна быть какая-то цель.
— Но
— Думаю, это во многом зависит от того, где он побывал, — ответила Элеанора. — И что видел, и чем занимался. Кто знает, какие познания он может принести с собой?
Немного поразмыслив, я нетерпеливо пожал плечами.
— Все это очень хорошо, но одни раздумья нас ни к чему не приведут. Выяснить что-то конкретное можно одним-единственным путем — возвратив Кроу сюда. Вы сказали, что ему нужно, чтобы я… «зажег для него огонек» или еще что-то в этом роде. Что вы имели в виду?
— Всего лишь то, что вы должны думать о нем, — быстро отозвалась Элеанора. — Не выпускайте его из своих мыслей ни на секунду. Мы знаем, что вы — не истинный телепат, мистер де Мариньи, но между вами двумя явно есть что-то такое… наподобие психологической связи между сиамскими близнецами. Он ищет дорогу домой, в безопасную гавань, и вы должны стать для него маяком, к которому он направит свой корабль.
Я кивнул.
— Если задуматься, сновидения приходят ко мне только тогда, когда Титус у меня на уме, когда мне вдруг что-то напоминает о нем или когда я о нем напряженно думаю.
— Да, — сказала Элеанора. — Именно в такие моменты ваш ментальный контакт с ним будет наиболее мощным.
Я пытливо посмотрел на нее.
— Да, но в этих моих снах я зачастую вижу самого Ктулху. Я вижу чудовище, тянущее свои жуткие щупальца к мчащемуся через пространство корпусу старинных часов Кроу. И эти щупальца, крепящиеся к омерзительно раздутому телу чудовища, преодолевают световые годы пространства и бескрайние бездны времени… Неужели Титус Кроу стал бы присылать мне такие сны?
— Нет. Вряд ли он стал бы это делать, но не забывайте: он не одинок в своей способности насылать сновидения! Но Ктулху может накладывать свои образы поверх тех, которые вам шлет Титус. Так вот чем он может быть — этот ментальный пояс, окольцевавший планету! Ктулху мог сотворить его для того, чтобы создать помехи для зова Кроу о помощи!
Пару секунд я размышлял над ответом матушки Куорри, а потом сказал:
— Я сделаю так, как вы предлагаете. Ни на секунду не буду выпускать Кроу из своих мыслей. Если он хочет, чтобы мое сознание стало для него маяком, я так и поступлю. Я стану вспоминать наши совместные приключения, я нарочно стану думать обо всех опасностях, которые нам грозили с тех пор, как мы с ним стали членами Фонда Уилмарта. Если это — способ вернуть его обратно, значит, я верну его обратно. — Я посмотрел на матушку Куорри. — Допустим, у меня это получится. Мне следует связаться с вами?
Элеанора покачала головой.
— Нет, в этом не будет необходимости. Я сама узнаю.
— Когда они перейдут от чисто ментальных методов к более прямым, хотите сказать? — закончил я за нее начатую фразу. — Быть может, к физическим?
Элеанора печально кивнула и улыбнулась.
— Но это — самый худший вариант. Почему-то я настроена менее пессимистично. Ну а теперь пойдемте, молодой человек. — Она встала и протянула мне руку. — Покажите мне, где у вас кухня. Нам еще о многом надо поговорить, а у меня во рту пересохло! Что скажете насчет чашечки кофе?
3. О возвращении Титуса Кроу
(Из записных книжек де Мариньи)
Часа три спустя матушка Куорри сказала мне, что ей пора уходить и что она уже договорилась насчет машины. Я проводил ее до входной двери и был готов пройтись дальше, но Элеанора решительно сказала, что по садовой дорожке до калитки дойдет сама. И как только она поравнялась с калиткой, подъехал автомобиль. Элеанора помахала мне рукой, уселась рядом с невидимым водителем, и машина умчала ее прочь. Я остался один на один с раздумьями, посеянными разговором с матушкой Куорри.
А наш разговор за кофе и сладким пирогом — домашним шедевром, оставленным для меня миссис Адамс, коснулся целого ряда моментов, связанных с деятельностью Фонда. О многом мне раньше рассказывал Писли. Пока мы пили кофе и говорили, ни мне, ни Элеаноре в голову не пришло, как причудливо выглядит наша ситуация, а теперь я невесело улыбнулся, подумав об этом. Мы сидели в моей гостиной и вели беседу, смысл и тон которой резко контрастировал с атмосферой «Старого Мира» — красивым столом восемнадцатого века, ирландским серебром и простой трапезой.
Но из всей нашей трехчасовой беседы для меня самый большой интерес представило описание старушкой то, как с ней «разговаривал» Титус Кроу и как она впервые ощутила его присутствие во время психического транса, в который она ввела себя сама. Поначалу она засомневалась, не понимая, кто это, но вскоре догадалась, что это Титус. Он сказал просто: «Разыщите де Мариньи… скажите ему, что я возвращаюсь… мне нужна его помощь… Сам не справлюсь…» И все. Почему-то телепатическое послание Кроу прервалось.
Через несколько дней матушка Куорри получила еще одно послание, которое совсем немного отличалось от первого. Именно тогда, по ее словам, она окончательно опознала психологическую ауру Кроу и уверилась в том, что оба послания — от него. Каким бы загадочным ни виделось ей самой содержание этих посланий, значение их показалось матушке Куорри невероятно важным. Она решила не терять время и разыскать меня.
Она уже знала об обстоятельствах моего весьма красочного возвращения — об этом много и подробно писали в газетах, а подробности Элеаноре сообщили из Фонда Уилмарта. Так что, не дожидаясь ответа, она просто-напросто известила меня о своем визите туманным письмом и явилась ко мне в соответствии с изложенными в письме договоренностями.