Тизер
Шрифт:
Войско перекрикивает друг друга, шумит и гремит, но голос командира отряда танков звучит над остальными. Из темно-синего панциря выглядывает морщинистое лицо с седой бородой. Монотонно шевеля губами, мужик орет, глядя на своих бойцов. Из уст льются не слова оскорблений, а мотивационная речь. Спич сводится к тому, что парни должны забыть о страхе и сдерживать вонючих монстров из данжа, чего бы им это не стоило.
– Каждый, кто надел броню танка - уже герой!
– отчетливо слышу его хриплый бас.
– На наши плечи, как и всегда, ложится самая сложная задача! Стоим до последнего, и даже если кажется, что сил больше нет, то, сука, каждый из Вас должен еще сто раз подумать,
– ЗАТАНЧИМ!
– оглушил ответный хор голосов.
Через пять минут трогаемся с ревом горна. Под заинтересованные взгляды торговцев, охраны и ремесленников, колонна проходит сквозь ворота, удаляется.
Я впервые еду на повозке, скрипучая колымага конкретно разочаровывает. Нужно всегда быть начеку, иначе кочка, камень или яма выбросят тебя из кузова, словно ненужную игрушку.
Казалось бы, семь километров - фигня, в одиночку сделал бы их за час-полтора, даже не переходя на бег, но путешествие с колонной - совершенно другое дело. Вся эта процессия напоминает огромную уставшую корову: животина тащится с пастбища, а вокруг нее снует мошкара, мухи и комары. Так и мы - основной костяк группы шаг за шагом продвигается вперед, а всадники, обосцыши и уставшие то и дело отстают, догонят или наоборот уходят вперед. Медленнее всех идут танки, броня, что весит, наверное, не меньше, чем сам воин, выматывает, заставляет делать частые привалы.
Через час равнинная местность гнется буграми, вдали вырисовывается горный хребет, целимся в его расщелину. Минут через пятьдесят подходим к горе, скальные породы нависают с обеих сторон.
Сухие и безжизненные массивы гор влияют на почву. Изменения заметны уже при входе в ущелье, зеленый покров, щедро приправленный полевыми цветами, сменяется утрамбованной землей. Из потрескавшегося грунта торчат сухие стволы непонятных растений, а еще через полкилометра земля превращается в пустынный песок.
Вскоре мы натыкаемся на отряд зачистки, точнее то, что от него осталось.
В тени горы топчется табун лошадей, штук десять, рядом стоит боец. Выпрямил спину, развел плечи, выкатил грудь. Стоит словно патрульный из роты почетного караула, но выглядит куда хуже: левая рука болтается, как сосиска, на раскуроченном доспехе засохла кровь. Попытки сохранить стойку «смирно» выглядят безуспешно, парень шатается, то и дело выпрямляет колени, что норовят согнуться и опустить солдата на землю.
– Вольно!
– скомандовал Туба.
Боец слышит команду и выполняет «упражнение для развития доверия» - шлепается спиной на скалу. Руки цепляются за торчащие камни, с горем пополам приземляется.
Колонне становится интересно, что случилось, и она, словно автомобильная пробка, набивается в узкое ущелье, расползаясь вокруг бойца.
– Рассказывай!
– голос Тубы не сулит ничего хорошего.
– Вошли правильным строем. Погода шепчет, в воздухе не летает не пылинки. Бросаем крюки, проверяем землю, продвигаемся вперед - все, как обычно. Прошли метров пятьсот - чисто, ни намека на пыльцу. Только капитан сказал, что что-то тут не так, как суки повылазили. Прямо за спинами! Между нами! Со всех сторон! Капитана срезали одним из первых, Бурый начал что-то кастовать. Хуяк! Ублюдок из-за спины отрубил ему руку - кастовать больше нечем! Началась резня, - боец кладет ладонь поверх груди, жадно глотает воздух.
– Ну!
– торопит Туба.
– Дальше что?!
– Мы втроем вовремя сообразили, - кивает в сторону парней, что сидят у скалы - Прижались спинами друг к другу и начали пробиваться назад. Грохнули пять или шесть этих козлов, но
– Нихрена не понимаю, - Туба выходит из себя.
– Столько раз тренились, сука! В самый нужный момент так наложать! Как так-то?! Повезло твоему командиру, что он сам сдох! Я бы его...
– С пыльными что-то случилось, - встрял бедолага.
– Они реально сильнее стали, апнулись или типо того...
– Завали!
– Туба чешет голову.
– Похер! Все равно пойдем. Откладывать нельзя. А пока - привал!
Туба и командиры отрядов ушли совещаться, остальные нашли куда примостить жопу, расселись.
Через пару минут вояка, что отчитывался Тубе, прошел мимо нашей повозки и о чем-то заговорил с пацанами из последнего обоза. Ребята соскочили с телеги, пошли к раненым, туда же подошел чел в белой рясе.
Маг или хилер, или хз кто это такой, но чувак в костюме монаха минут за десять поставил одного на ноги. Не исцелил полностью, но тот хотя бы смог сам ходить. Над вторым раненым не колдовал, бедолагу подхватили парни из обоза, а когда проносили мимо, я узнал в нем Костю. Тело закинули на телегу, а уже через пять минут вместо него лежали лишь разрисованные иероглифами доспехи и парочка мечей, Костя отправился на респ.
Настроение пати изменилось, встряли в какое-то дерьмо с пыльными, да и по времени серьезно отстаем. Жаждущие зарубы лица искажаются морщинами сомнений и может быть даже страха.
Покровский вернулся с офицерского совещания. Я понадеялся, что вояка поделится какой-нибудь инфой, но он лишь сказал: «сам все увидишь». Дунули в горн, поползли дальше.
Походный марш превратился в боевой. Вперед пустили четыре танка, расставив их на ширину ущелья, позади выстроили отряд арбалетчиков. Основной колонне приказали притормозить, поэтому пришлось наблюдать издалека, но и оттуда было на что посмотреть.
Облепленные броней бойцы продвигаются по песку, словно роботы-саперы готовые принять удар. Малоподвижные руки удерживают щиты и прямые мечи, шагают нога в ногу, с силой вбивают подошву в землю.
Рядом с Тубой крутится коцаный боец, тычет пальцем перед собой, без остановки что-то бубнит. Пати-лидер изредка бросает на него злобный взгляд, махом кисти дает команду танкам продвигаться дальше.
Метров через триста покрытый мелкой волной песок взрывается фонтанами. Показалось, будто землю вокруг заминировали. Выложили целую сеть тротиловых шашек, протянули детонирующий шнур и параллельно подорвали. Вот только вместо оглушающего взрыва мы слышим лишь шум ветра, а поднявшиеся столбы песка превращаются в песчаных разбойников с саблями наперевес.
Я насчитал семь пыльных, в течение всего пары секунд они облепили танков и принялись, как голодные львы покусывать добычу с разных сторон, отыскивая слабое место.
Кривые клинки неписей высекают искры о броню, норовят залезть в промежутки шарнирных сочленений, рубануть по лицу. Танки крутятся на месте и бесполезно машут мечами, пыльные играючи уклоняются, заходят сбоку или сзади и снова опускают сабли.
Гудит горн. Танки поворачиваются лицом к стрелкам, закрывают щитами верхнюю часть туловища, Туба орет «ОГОНЬ!». Воздух застилает свист летящих снарядов. К мельтешащей драке летят не только стрелы, но и два красных сгустка, похожих на фаерболы. Двоих пыльных срубило прямо в воздухе, когда они отмачивали сочные кульбиты, их незащищенные тела пробило навылет, желтый песок впитал кровь. Еще один бандит встрял под магический сгусток. Вспыхнул яркой вспышкой, по земле развеялся прах. Часть стрел впечаталась в щиты танков, еще часть улетела в никуда.