Ткачи снов
Шрифт:
– Просто так.
– Усталость уходила из тела медленно. Утомлённо Навия натянула на плечи царапающее одеяло, глядя в покрытое ледяным узором окно. Свет уличного фонаря мерцал, а отдельные каменные дома с типичными для дальнего севера скошенными крышами из древесины дарона, которая особенно устойчива к погоде, стояли рядом друг с другом. Они давали Навии чувство безопасности. Ночной сторож в тёмной мантии и с фонарём в руке, делал обход, и на улочке перед окном промелькнули тени. Перед её глазами всё ещё мелькали размытые образы сновидения.
– Я не умею странствовать.
Поморгав,
– Не умеешь? Я думала, мой отец единственный, кто не научил меня этому.
– Не важно, как сильно она протестовала и упрашивала, он оставался непреклонным. Она слишком молода, всегда говорил он, это требует слишком большой ответственности. А теперь уже поздно.
– Этот дар был у всей моей семьи, но я никогда не чувствовала себя готовой, а моя сестра была еще слишком маленькой. Странствование требует наличия многих навыков, этому нужно учиться годами. Мой прадедушка один из немногих скрытых учителей в Талвене. Каждый, кто едет в Вену, и в ком течет кровь Потерянных, направляется в этот город из-за прадедушкиных способностей. В большинстве случаев, чтобы выяснить наличие или отсутствие дара. Нет таких школ, которые можно было бы так просто посещать, и затем испробовать свои способности. Все происходит тайком.- Исаака, видимо, поняла смысл сказанных слов, потому что она скривила рот и сделала беспомощный жест.- Причем теперь это не играет никакой роли. Сейчас, когда всех, кто принадлежит к нашему народу, выслеживают и убивают.
Навия начала расплетать косы и распутывать отдельные пряди.
– Теперь у тебя есть возможность научиться.
Проводя пальцами по толстым прядям, она испытала тоску. Как часто он расчесывал ее светлые волосы и рассказывал ей истории о спящей ткачихе снов...
– Как думаешь, что скрывается за преследованиями?
Исаака пожала плечами.
– Преследования были всегда, но никогда повсеместно и в одночасье. Возможно, люди еще не утолили жажду крови и хотят и дальше мстить.
– Мстить за что?
Вздыхая, Исаака снова опустилась на свою кровать, и неожиданно посмотрела ей в глаза, светло-голубой цвет в ирисе отступил к краям, уступая место интенсивно-зелёному.
– Ты не особо много знаешь о нас, не так ли?
– Нет. Полагаю, не больше, чем люди. Мой отец запретил говорить мне о таких вещах. Кое-что я узнала из его записей. Я знала, что мы молимся по-другому. Ведём себя по-другому. Мы - другие.
– Но и не особо отличаемся от них, повторила она про себя, задаваясь вопросом, чувствовала ли она себя когда-нибудь, как человек. Разве не все они происходят от богов?
– Что ты слышала о Ткачихе снов?
– спросила Исаака.
Навия подумала. Раньше отец постоянно бдел возле неё и рассказывал сказки до тех пор, пока она не засыпала.
– Удина единственная в своём роде. Существует только одна Ткачиха снов. Её пытались убить во время Великой войны в эпоху Тьмы, так же, как большинство других из Потерянного народа.
– Ты знала, что это люди дали нам такое имя?
– Какое имя?
– Потерянный народ. Они видят в нас не потомков богов, а демонов. Хотя мы намного ближе к богам, чем они когда-либо смогут быть.
– Исаака поморщилась от отвращения.
– Они сопротивляются всему, что от них отличается, потому что чувствуют угрозу. Как будто мы так сильно от них отличаемся, - добавила она, подхватывая мысли Навии.
– Но с другой стороны мы напали на них.
Смутно Навия вспомнила истории, которые рассказывали в деревне о минувших днях. Презрительно фыркая, Исаака продолжила.
– Они только защищались, у них не было выбора. А потом вмешалась Кев, богиня весны.
– Почему? Что общего она имеет со всем этим делом?
Нахмурившись, Исаака склонила голову набок.
– Отец тебе не рассказывал?
– Нет.
– Миф о создании нашего мира основан на истории любви между Кев и одним из первых людей, Ксером. У богини весны и Ксера родился ребенок. Эту крылатую девочку сослали на остров Мий, чтобы она не потревожила мир Четырех Времен года.
– Как она могла его потревожить?
– спросила Навия.
– Она была настоящим ребенком богини. Видимой для всех, из плоти и крови. Ее черные, как ночь, крылья, были доказательством божественности. С одной стороны Кев боялась, что ее дочь пострадает от рук людей, а с другой стороны она испытывала страх, что девочка сама может что-то сотворить с людьми.
– Но она же была всего лишь ребенком?
– сказала Навия с нескрываемым ужасом в голосе.
– Ребенком, наделенным властью богов,- добавила Исаака. Затем разочарованно покачала головой.
– Она объединяла в себе все способности, которые проявляются у Потерянного народа теперь лишь в единичных случаях. Она могла странствовать, направлять божественную магию на предметы, и, разговаривая, влиять на мысли и поступки людей.
– Как заклинательница душ своим пением.
– Точно. Когда летний бог Сув узнал об измене своей жены Кев с человеком, он отомстил ей, в свою очередь, зачав детей с женщинами-людьми. Это привело к расколу и дрязгам среди богов. Тогда боги заключили друг с другом пакт: они прекратят бесконечные ссоры, и больше не будут вмешиваться в события, происходящие в мире.
– Но ведь тогда не было бы войны?
Навия смотрела на Исааку, распахнув глаза.
– Нет, но Боги не подумали о том, что их потомки влюбятся... и в свою очередь родят детей. Эти дети были сильнее нормальных людей, жили почти в три раза дольше, потому что могли пить из жизненного источника богов в небесном царстве. Четыре народа все больше чувствовали угрозу, исходившую от крылатых полубогов. Потому что они были другими, обладали магией, а также использовали ее.