Ткачи снов
Шрифт:
Её взгляд скользнул к мечу на его бедре, украшенному резьбой, он свисал с кожаного пояса. И в тот же момент Песня Небес поняла, что пришёл её конец.
12.
Незнакомец
Вена, Зимнее царство
Они добрались до Вены на следующий день, в обед. Через плотный, серый облачный покров проникал рассеянный свет, и беззвучные
Шумя, волны разбивались о скалы, свежий ветер принёс запах соли. Навия видела только всего один раз море и закат солнца, превративший небо в горящую игру красок из медного и огненного.
Её взгляд перешёл к каменным башням, которые выглядели так, будто им не причинит вреда никакая сердитая метель от дыхания Таля. На каждой из них был прикреплён флаг, который, казалось, танцует под воображаемую музыку ветра. У Вены, одного из крупнейших городов на юге, есть свой собственный герб, вделанный в знак Зимнего царства: голова йорака на белом фоне. Могучие рога обрамляют золотой город, четыре башни-шипа, в качестве явного символа Вены. Огромные ворота, обитые тяжёлым железом, перекрывали вход в город. Они были закрыты, и только маленькая дверь, как раз такой величины, чтобы могла проехать повозка, была встроена в каменную стену. Уже в поселениях перед городом было шумно, зверски воняло отходами и разлагающимися останками животных, а люди занимались своими делами, не обращая внимания на двух мёрзнущих девушек возле ворот.
Задрожав, Навия сильнее закуталась в одеяло. Она радовалась, что у неё были тёплое пальто, перчатки с подкладкой и уютный капюшон. Мгновение спустя она замедлила скорость Нолы, так что дальше они продвигались только шагом, потому что на оживлённых улицах толпилось слишком много людей.
Перед крошечным входом в город образовалась очередь, а мужчины городской охраны были заняты тем, что проверяли новоприбывших, особенно тех, кто приехал на телегах. В противоположность к свободным кланам, города требовали пошлину, но за это давали защиту от воров и другого сброда.
Навии не понравились одетые в золотой и красный цвета мужчины городской охраны. Они жадные, неотёсанные, а иногда даже жестокие. Когда она была ещё ребёнком и сопровождала отца в Гальмен, она путешествовала под защитой мужчины. Теперь же на санях позади лежала и спала только Исаака. Две девушки со скудным товаром, да ещё перед самыми тёмными днями.
Взгляд Навии перекочевал вверх по стене, туда, где грифоны охраны взирали вниз с высоты. Их острые когти выступали над краем каменной платформы, а если они расправят величественные, золотисто-коричневые крылья, то их размер будет в несколько ярдов. Они потомки вымерших Божественных птиц, хотя и поменьше, но не менее впечатляющие. Однажды она была свидетелем того, как эти величественные существа охотятся, и ей не хотелось повторять этот жестокий опыт в ближайшее время.
– Исаака, - прошипела Навия, оглянувшись через плечо, когда более стройный мужчина из городской охраны поднял голову, и посмотрел ей прямо в лицо. Его губы изогнулись в непристойную улыбку, и он толкнул своего товарища в рёбра, который как раз был занят тем, что обыскивал карманы выглядевшей болезненно женщины. Когда та громко запротестовала, он оттолкнул её в сторону и показал жестом подойти ближе группе перед ними.
Навия спрыгнула со своего сиденья на вымощенную, покрытую снегом улицу, откинула капюшон и схватилась за упряжку Нолы, чтобы вести её.
– Исаака, мне, возможно, понадобится твоя помощь, - сказала она громко, и помятое лицо её спутницы появилось между шкурами.
– Мы что уже приехали?
– Её голос звучал заспанно.
– Да, и следующие на очереди у городской стражи.
Исаака, которая как раз потягивалась, замерла и выпрямилась. Наклонившись немного вперёд, она одним взглядом оценила ситуацию, проверила свою заплетённую косу и слезла с саней.
– Спасибо, что разбудила меня.
– Она упёрла руки в бока и подошла к Навии, когда непристойно улыбающийся охранник повернулся к ней.
– Ну, дорогуша?
– спросил мужчина, его рука лежала на рукоятке меча. Одна сторона лица была покрыта знаками старых, божественных иероглифов, чёрный цвет образовывал сильный контраст со светлой кожей. Как и многие в стране, городские охранники пытались защитить себя от зла, а нанесение символов на открытые места было одним из методов защиты. Это были старые иероглифы, которые Навия не могла прочесть. Для этого требуются более высокие навыки письма, а они чаще всего есть только у жрецов-послушников.
– Что вы хотите делать в Вене?
– Навестить моего прадедушку, - ответила Исаака уверенно. С похорон её родителей прошло десять дней. Вокруг шеи плеч и головы она обмотала дорогой шарф своей матери, синий материал шёл ей, и Навия заметила доброжелательный взгляд мужчины из городской охраны, который облизал губы.
– Так-так, прадедушку. А что у вас с собой?
Навия сделала шаг вперед, сложив руки, чтобы не выдать своего волнения.
– Я торгую шкурами из храноса. Мы прибыли с севера, хотим сбыть оставшиеся меха.
– Это ваш товар? – сплюнув, спросил тот, который поменьше. Его светлые волосы были завязаны на затылке, а борода заплетена в виде зигзагообразного узора, изображающего герб Вены. Он жевал кусок засушенного мяса.
Навия указала на оставшиеся пять шкур.
– Да, это все, что есть.
Стражник, поджав губы, рассматривал их товар.
– Откуда они?
– Ордин.
– Какой давности?
– Мой отец застрелил этих животных три луны назад.
– И где сейчас твой отец?
Навия ничего не успела ответить, так как в разговор вступила Исаака.
– Он улаживает в Мароне кое-какие дела насчет продаж, а потом поедет вслед за нами. Мы выехали пораньше, из-за Темных Дней.
Стражники обменялись взглядами.
– С вас три зафера, за животное и вас обоих,- сказал старший из них.
На его ладони Навия также обнаружила письменные знаки.
– Вы хотите нас надуть?
– Исаака,- прошептала Навия, однако ее спутница даже и не думала подчиняться городским стражникам. И это при том, что даже детям вдалбливали в голову не связываться с часто малооплачиваемыми и поэтому раздраженными мужчинами.