Ткачи снов
Шрифт:
Песня Небес посмотрела на натянутую поперек улицы бельевую веревку, на висевшую на ней одежду, и потом на свое обнаженное, спрятанное под накидкой тело. Она не хотела красть, но другого выхода нет, если она хочет в ближайшие дни выяснить, кто она такая. Песня Небес задумчиво сощурила глаза, осмотрела стену и множество расположенных друг над другом окон с каменными карнизами. Затем оторвала два куска от накидки, хотя у нее сердце обливалось кровью, и обмотала ими внутренние стороны ладоней. Бельевая веревка была натянута на два балкона на втором этаже, так что ей пришлось оглядеться вокруг в поисках возможности
Оставалось совсем мало времени. В любой момент кто-нибудь мог выглянуть из окна или выйти из одного из бесчисленных подъездов. Она подпрыгнула поблизости от карниза и едва успела ухватиться за наружную трубу, чтобы подтянуться наверх. Ее руки дрожали от напряжения, когда она, стиснув зубы, босыми ногами оперлась о стену.
Куски льняной ткани на руках помогали ей держаться. Она ухватилась за трубу и вытянула руку, чтобы дотянуться до темно-коричневого платья с запахом, которое находилось в пределах ее досягаемости. Вытянувшись во весь рост, она все-таки сняла его с веревки. Так же осторожно она соскользнула вниз и надела его. Платье оказалось слишком коротким, ее тонкие ножки торчали из-под него, как две иссохшие палочки, тем не менее, оно выполнило свою задачу.
Накинув на плечи разорванную накидку, так как ночью стало заметно прохладнее, она покинула улицу. Чтобы не привлекать к себе внимания, она старалась идти как можно медленнее. К тому же она была голодна.
Песня Небес не помнила, когда ела в последний раз. Она незаметно кралась по темным улицам. В такое позднее время на улице и так нет людей. Не считая нескольких проституток, пьяниц и некоторых тайно встречающихся парочек.
Привлеченная сильными запахами, она направилась в сторону боковой улочки, где надеялась увидеть заднюю дверь на кухню. Желудок Песни Небес сжимался все сильнее, чем ближе становился запах еды. Голод подгонял ее, пробуждая в ней доселе невиданные силы. И действительно, не успев свернуть за угол, она увидела отходы. На ее губах появилась циничная улыбка.
Вылезла из отбросов, а сейчас ищет их...
Из большого окна шел пар, слышался громкий стук кастрюль вперемешку с ревущим мужским голосом, дающим указания. Она осторожнее подкралась поближе и спряталась под окном рядом с отходами. Запах был таким соблазнительным, что урчащий живот заставил ее подкрасться поближе. Дрожащими от голода пальцами она вытащила кусок мяса с костью и жадно впилась в него зубами.
Жир капал с ее подбородка, глотать было по-прежнему больно, но ей было все равно. Пряный вкус мяса вызвал прилив счастья, она прямо-таки проглотила его. Обглодав кость, Песня Небес вытерла рукой рот и поспешно продолжила искать дальше. Бросив взгляд через плечо, она удостоверилась, что на улице никого нет, а благодаря постоянному реву на кухне, она не волновалась по поводу того, что ее заметят.
Кто-то выкинул половину клецки из дерши, Песня Небес снова задалась вопросом, откуда она знала названия блюд. Она вытерла ее о платье и откусила кусочек. Аромат осенних пряностей дерша без предупреждения вызвал в ней воспоминание, от которого Песня Небес озадаченно схватила ртом воздух.
– Руки прочь от моих блюд! Они для высоких господ, у нас гости из Сыски, они должны чувствовать себя как дома.
Повар рассерженно ударил ее по руке, и Песня Небес засмеялась.
–
Дворец. Она работала во дворце! Она вспомнила гремящие кастрюли, разговоры на кухне и вкус приправы из дерша.
– Что ты делаешь, маленькая, жалкая воровка? Думаешь эти отходы для тебя? А чем мы, по-твоему, кормим скотину! Жаркое для Де`Аров, а отходы для свиней.
Из ниоткуда над ней угрожающе нависла тучная фигура повара в темно-сером фартуке. Только сейчас она заметила, что шум из кухни стих. Быстро затолкав остатки фирменного блюда Осеннего царства в рот, Песня Небес, спотыкаясь, пошла прочь. Но недостаточно быстро, потому как повар оказался быстрее, несмотря на свой огромный живот. Он быстро схватил ее за руку и рванул к себе.
– Жалкая воровка!
Неожиданно он дал ей пощечину, отчего ее голова метнулась в сторону, а на щеке чувствовалось жжение. Песня Небес начала кашлять, подавившись клецкой. Растрепанные волосы, которые даже после многоразового мытья не становились чистыми, скрывали ее пылающие щеки, служа своего рода занавесом. В глазах танцевали крошечные, черные пункты, ее взгляд упал на массивные, кожаные сапоги повара.
– Если еще раз поймаю тебя здесь, прибью до смерти! А теперь, давай, убирайся!
Он резко отпустил ее, сплюнул ей под ноги и исчез в кухне. Песня Небес осталась стоять в оцепенении, чувствуя, как боль в щеке парализовала половину лица, а в бедре что-то сильно пульсировало. Одновременно она была рада, что легко отделалась. Когда боль отступила, и она немного успокоилась, ее взгляд скользнул к стеклянным куполам дворца.
Де’Ар. Он сказал, еда предназначена для семьи Де’Ар. Это имя вызвало в ней многообещающее покалывание в груди. Тёплое, знакомое чувство накрыло её, и Песня Небес улыбнулась, хотя это причинило боль. Возможно, её воспоминания связаны с этим дворцом. Завтра она пойдёт туда и выяснит, кто она такая.
16.
Тренировка
Поблизости от Вены, Зимнее царство
– Прислушайтесь к себе. Вы должны найти свою середину, прежде чем сможете послать дух в окружающую среду. Только тогда вы услышите сны людей.
Навия была разочарована. Уже пять дней и ночей они сидели в хижине, а она до сих пор не достигла даже маленького прогресса. В отличие от Исааки.
С подозрением она открыла одно веко и наблюдала за Фереком, который сидел, скрестив ноги, между ними, положив руки слева и справа на свои бёдра. Его глаза были закрыты, в то время как монотонный голос наполнял комнату.
– Существует только один путь к вашей душе. Вы должны допустить все чувства, всю боль, всё ощущение счастья. Прислушайтесь к голосу ваших предков, зову богов, смешанному с вашей кровью.
Навия ничего не чувствовала. Совсем ничего. Только её левая нога онемела, зад горел, и боль взбиралась вдоль негнущейся спины. Про себя она задавалась вопросом, сколько ещё будет подвергать себя этой пытке.