Тьма императора. Часть первая

Шнайдер Анна

Она медленно поднялась, ощущая, как всё сильнее и сильнее дрожат колени. Дверь – вновь резная, и снова с золотым орлом, только парящим над Граагой, – была справа от неё. А что за ней?..

Что ж, сейчас она это увидит.

И София, глубоко вздохнув, взялась за ручку.

За дверью оказалась довольно-таки большая комната со множеством книжных шкафов из тёмно-вишневого дерева по стенам, светлым полом безо всякого ковра, блестящим настолько, что в нём отражалась окружающая обстановка. Под высоченным потолком висела длинная хрустальная

люстра – не магическая, но очень красивая, словно сделанная изо льда. Прямо под ней полукругом стояли несколько диванов, обитых тёмно-коричневой кожей, а на них сидели двое детей – девочка лет семи и мальчик лет трёх. София скользнула по ним взглядом, подняла глаза – впереди было огромное окно во всю стену, за которым виднелась залитая ярким солнцем столица. Возле окна стоял письменный стол, кресло, а рядом с креслом по браслету связи разговаривал мужчина.

Софию залило паническим холодом, мгновенно сменившимся жаром в груди от смущения и волнения.

Она прекрасно знала, как именно выглядит император, и узнала его сразу.

– Винсент, назначьте собрание комиссии завтра на шесть вечера, – говорил его величество, и перед ним клубилось серое облачко – чья-то проекция, скрытая от посторонних глаз. – В крайнем случае – на семь. Состоится оно здесь, у меня в кабинете. Кроме пяти членов комиссии я прошу вас пригласить артефактора Рона Янга и заместителя главного врача Императорского госпиталя Эн Арманиус. Номера их браслетов возьмите у моего секретаря.

Несмотря на панику, София рассматривала императора во все глаза.

Такой же стройный и статный, каким он был на портретах в журналах и газетах, высокий и широкоплечий мужчина с тёмными волосами и очень красивым профилем. София обожала рисовать, и ей тут же захотелось нарисовать этот профиль. Особенно прекрасен был нос – точёный, словно принадлежащий не живому человеку, а скульптуре.

Смуглую кожу на щеках и ладонях великолепно оттенял белый мундир с золотыми пуговицами – нет, она точно нарисует его, когда вернётся домой!

– Садитесь, – услышала София тихий детский голос и вновь посмотрела на детей. Говорила девочка. – Сейчас, папа уже скоро освободится.

«Папа…»

Защитница! Значит, перед ней принцесса Агата и принц Александр, дети императора.

София вздохнула, пытаясь унять волнение и, подойдя к тому же дивану, где сидели наследники, опустилась на сиденье рядом с ними.

Темноволосые и кареглазые Агата и Александр смотрели на неё вдумчиво и серьёзно, и София невольно отметила, что они оба безумно похожи на своего отца.

– Меня зовут София Тали, – сказала она так же негромко, как недавно Агата. – А как вас зовут, я знаю. Значит, это вам нужна аньян?

– Да, вы правильно поняли, Винсент, – донеслось справа, от окна, где по-прежнему стоял император. – Артефактор и врач, верно. Завтра узнаете.

– Нам, – Агата придвинулась чуть ближе к Софии, и Александр сделал то же самое. – Но пока нам никто не понравился.

Софии вдруг стало смешно, и она улыбнулась, ощущая, как постепенно растворяется страх.

В конце концов, чего бояться? Её здесь точно не съедят. Император, раз принял закон о ненаследственной передаче титулов, лояльно относится к не-аристократам, а дети… дети – это всегда дети, и неважно, какую фамилию они носят.

И эти ребятишки были почти такими же, как сотни других виденных Софией – если не считать слишком серьёзных и вдумчивых глаз.

– Значит, вы сами выбираете себе аньян? – сказала она весело. Наследники тоже улыбнулись – и оказалось, что у Агаты не хватает парочки верхних зубов. Эта щербатая улыбка уничтожила остатки страха, и Софию залило приятным теплом. – И как, много уже было кандидаток?

– Очень, – ответила Агата, а Александр согласно закивал. Интересно, он разговаривает? – Сначала нам мама аньян выбрала, но… Она была плохая. Мама выбрала другую, и опять… Поэтому за дело взялся папа. Вместе с нами. Он нам обещал, что возьмёт только ту аньян, которая всем понравится.

Император у окна вновь что-то говорил, но София уже не слушала, полностью переключившись на детей.

– Вы мне нравитесь, – сказала она совершенно искренне. – Но я не обижусь, если вы выберете не меня, честное слово. По правде говоря, я – не самая лучшая аньян для наследников.

– Почему? – спросили хором оба ребёнка. Ага, значит, Александр тоже разговаривает. Просто верховодит у них Агата.

– Ну я же не аристократка, а ваша аньян должна появляться вместе с вами на официальных церемониях. Не аристократка с наследниками – это немного странно. Честно говоря, я думала, что во дворец требуется аньян для детей слуг, а тут вон что оказалось…

– Ничего странного, – возразила Агата, замотав головой, и её брат сделал то же самое. Повторюшка. Значит, дети очень дружны между собой. – Папа говорит, что все мы – просто люди, только у каждого разные обязанности. Кто-то император, кто-то повар, но всех надо уважать.

София невольно покосилась на его величество, который, кажется, уже заканчивал разговор. От услышанного ей стало легко и приятно, и немного жарко в сердце.

– А аристократизм или его отсутствие – это ерунда, и со временем она изживёт себя, – продолжала Агата. – Вот! Вы ведь знаете этикет, айла Тали?

– Конечно, – кивнула София, вновь переводя взгляд на детей. – Но я довольно-таки слабый маг, ваше высочество. Вам, наверное, нужна…

– Нам же требуется аньян, а не охранник, – вновь улыбнулась Агата своей щербатой улыбкой. И, вскинув голову на отца, который наконец повернулся к ним, завершив разговор, воскликнула: – Пап, мы хотим её!

Александр энергично закивал, а София так удивилась, что даже не испугалась.

Император поднял брови, улыбнувшись, и София, посмотрев на него, чуть вздрогнула – чёрные глаза с неестественно широкой радужкой выглядели очень странно и немного пугающе. Она знала, что у всех коронованных императоров глаза становились такими после коронации, да и на портретах видела, но оказалось, что в жизни это производит иное впечатление. И далеко не самое приятное.

Но это чувство быстро ушло, когда его величество, рассмеявшись, сказал: