Тьма на пороге
Шрифт:
— Всё, — Фёдор поправляет винтовку, висящую на плече. — Топаем, времени в обрез.
— Эй, Костя, — Залесный машет рукой кому-то в кабине ближайшего Манула. — Подбрось ребят и поддержи там, если что. Похоже, вы здесь уже не потребуетесь.
— О, с комфортом покатимся, — хмыкает Егор. Хоть что-то хорошее за сегодня.
Пока едем по мосту, Костя — белобрысый коротышка с конопатым носом рассказывает, как жарко тут было ещё полчаса назад. Ну, это мы и сами видим: мост буквально засыпан трупами мутантов. Кое где в бетонной поверхности видны глубокие рваные воронки, оставшиеся после разрыва снарядов. И почти
— Водобоязнь? — спрашиваю я у Насти, и она кивает. Однако же, не слишком уверенно. — Что не так?
— Никто особо не задавался целью проверять фобии врага, — она пожимает плечами. — Всех больше интересовала физиология, ну чтобы понять, какие имеются уязвимые места. Возможно, стоит провести широкие исследования.
— Ага, который годик мы барахтаемся в этом дерьме? — с кривой ухмылкой спрашивает Надя. — И тут только доходит, что надо бы как-то изучить врага получше. Поширше, так сказать. Ну, ещё лет сто, и мы всё окончательно проясним. Если к тому времени ещё останутся живые люди, конечно.
— Крайне сложно изучать привычки и фобии тех, кто в заключении проявляет лишь суицидальные наклонности, — Настя качает головой. Кажется, она не сердится на колкость Надежды. — Похоже, в отрыве от своих сородичей, мутанты полностью утрачивают стремление жить дальше. Кое-кто предполагает, что у противника имеются зачатки коллективного разума. Но это всего-навсего предположение, ничем пока не подтверждённое.
— Наука-шмаука, — бормочет Егор, — Приехали, кажись.
Два тяжёлых Ирбиса бок о бок застряли в глубокой яме, так что наружу торчат только их бронированные задницы. Яма почти доверху наполнена мутной коричневой жидкостью и смердит так, что ощущается даже на расстоянии в десяток метров. Вокруг воронки — натуральные кучи дохлых мутантов. Похоже, наши били уже в упор, потому, как от некоторых чудищ остались лишь жалкие ошмётки.
Около ямы стоят автоматчики с ног до головы заляпанные чёрной кровью. Большинство заняты тем, что пытаются зацепить трос за буксировочный крюк Ирбиса, а остальные, судя по всему, следят за тем, чтобы спасателям не откусили чего-нибудь, жизненно важное.
Стены домов вокруг покрыты множеством выщерблин, а окна на первых трёх этажах отсутствуют, как факт. М-да, придётся поднапрячься, чтобы жители сумели вернуться домой. Если они, конечно согласятся. После сегодняшних-то событий.
Мы выбираемся наружу и тут же обнаруживаем знакомые лица. Маленький худой боец с физиономией чёрной от копоти, бросается на грудь к Феде и колотит командира руками по спине. Кум несколько фигеет от такого, но всё быстро проясняется.
— Ребятушки, — почти кричит Зина, — как же я рада вас всех видеть! Да ещё и живыми, чёрт вас дери!
Папа, которого по пятам преследуют двое автоматчиков, тоже рад, но ограничивается пожатием руки. А Зина поочерёдно вешается на всех. Даже Насте достаётся небольшая толика радости нашего куратора.
Папа начинает коротко вводить нас в курс дела. Вроде как, всё закончилось и закончилось более-менее благополучно. Наши дроны фиксируют массовое отступление противника за полосу периметра. Тех немногих, кто пытается затаиться, выжигают огнемётами. Потери, конечно велики, но безвозвратных — немного. Но и этих вполне достаточно, чтобы кого-то серьёзно взяли за причинное место.
— Мы тут уже не нужны, — говорит Папа и смотрит в небо. Оттуда доносится усиливающийся рокот вертолётных моторов. — Экстренное совещание в министерстве — через час. До этого, я хочу, чтобы вы показали мне результаты ваших, гм, развлечений. Я должен понять, как разобраться в этом проклятом хаосе.
— Хаосе? — уточняет Федя и Папа кивает.
— Не знаю, как по-другому назвать всё это, — он качает головой. — Честно говоря, у меня очень сильное ощущение, будто мы на пороге больших неприятностей.
— То есть всё это, — я тыкаю пальцем в Ирбисов, — ещё не?
Папа молча смотрит на меня. В этот момент в полусотне метров приземляется вертушка.
— Грузимся, — говорит Папа. — Времени — в обрез.
Глава 10
Кабинет Папы. Странные события. Странные звонки
В этот раз — никаких пиджаков и вообще посторонних. Зина, едва успевшая отмыть закопчённую физиономию, сама загружает информацию в Папин комп, и сама же контролирует процесс воспроизведения наших подземных похождений. При этом Лец всякий раз недовольно шипит, когда Папа заставляет её ускорять запись.
Мне кажется, что полковник по большей части смотрит не на экран проектора, а на свои наручные часы. И это замечаю не я один.
— Возможно имеет смысл посмотреть всё это позже, после совещания? — подаёт голос Фёдор. Зина останавливает картинку, аккурат на том месте, где мы оказываемся в тупике. Папа приподнимает бровь и изображение вновь начинает двигаться.
— Погоди, — внезапно подаёт голос полковник, первый раз за двадцать минут просмотра. — Дай картинку от Нади.
Нетрудно догадаться, куда смотрит Кротова. Чёрт возьми, даже не думал, что это так заметно. Папа глядит на меня с каким-то очень странным выражением на лице. Я плохой физиономист, но мне почему-то кажется, что во взгляде Папы есть что-то, от хорошо скрываемой надежды.
— Лёня, — говорит Папа, — в той информации, которую ты получаешь от этой самой твоей Матери, есть что-то полезное или ни хрена, пустышка?
— Есть, — вместо меня отвечает Настя. Все смотрят на неё, но особого удивления никто не выказывает. Даже Зина, которой с нами тогда не было. — Более того, некоторые моменты до такой степени неочевидны, что без подсказки мы бы до них никогда не додумались.
Папа кивает, точно Михальчук только что озвучила его собственные мысли. Мы смотрим ещё минут пять, и полковник встаёт из-за стола. Лец выключает проектор и тоже поднимается.
— Отдыхайте, — Папа трёт лоб, — После совещания, жду у себя, продолжим. А пока, информация для размышления: твари, которые прорвали периметр кардинально отличаются от тех, что вы встретили под землёй. Начиная от внешнего облика и кончая поведением. Переваривайте.
Мы перевариваем. Пока занимаемся этим важным делом, Лец варит кофе. Пока варит, рассказывает про сегодняшнюю заваруху.
— Это же полный атас, — говорит Зина. — Я такая сижу, пытаюсь с вами хоть как-то связаться, а тут вбегает наш настоящий полковник и глаза у него, точно он свою первую встретил во плоти. И главное, рожу у него так перекосило, что я даже перепугалась, подумала — инсульт хватил.