Шрифт:
Часть 1
Шёл 1567 год мира Лаэт. Постоялый двор города Яжска, что в княжестве Вирид, гудел весельем. На первом этаже гостиницы, сдвинув несколько столов, разместилась шумная компания: маг Черноок со своими единомышленниками, да пятеро ильвов. Сдвинули бокалы с пивом и принялись за обед.
– Мы, Кан, много про тебя чего слыхали, – улыбнулся радостно Бажен: – Вроде пять лет всего не виделись, а будто вечность прошла! Про тебя по княжеству легенды уже ходят!
Маг отмахнулся, и засмеялся весело:
– Чего люди только не набрешут!
– И про химер брехали? Что в Призрачных горах? – подмигнул Кану Лучезар.
– Про
– Наверное, ты бил, домовой, а всю славу опять эти бездельники себе присвоили? – делая максимально серьёзное лицо, спросил у коротышки Данияр.
– Ну, если честно, – напыжился Афан, – Без меня, конечно, не справились бы. Бестолковые очень. Особенно Аш-Шей. Жил долго, умишко усох. Иногда и заговаривается уже. Удивляюсь, как ещё не ходит под себя? Давно пора! Бабка в моём доме, помню, уже в восемьдесят годочков начала лужи прудить, а этому уже две тыщи лет, а он пока держится!
Весь стол грянул хохотом, лишь Бессмертный, красный как рак, показал домовому кулак. Но Афан благоразумно сел за стол между ильвами, подальше от соратников. Потому на кулак даже не взглянул. Тяпнул целый бокал пива, и, польщённый повышенным вниманием наёмников, продолжал разглагольствовать:
– Или взять Брендея, – тут уже и оборотень поперхнулся пивом, перестал смеяться, и настороженно уставился на домового. А Афан, не обращая на это внимания, вещал: – Вроде и неплохой парень. Но! Тупиковая ветвь. Ни людь, ни животина! Вот и мечется, не понимая, как нужду справлять – то ли ногу задирать по-животному, то ли ширинку расстегнуть по-человечьи. Так, смотришь, и стоит бедолага с расстёгнутой ширинкой и поднятой ногой!
Ильвы уже просто бесновались от хохота, Данияр так вообще лицом в тарелку упал, и булькал оттуда. Теперь уже оборотень показывал кулак мелкому пакостнику. Но домовой, игнорируя угрозы, продолжил:
– А в бою представляете, как мне тяжело? Глаз да глаз за ним нужен. Помчал на врага, а тут улей в стороне. Или блоха укусила! И всё, отвлёкся боец. И стой насмерть, защищая его спину!
Лучезар, всхлипывая от смеха, произнёс:
– Но, раз он живой, то защитил?
– А куда ж я денусь? – рассудительно спросил домовой, цедя второй бокал с пивом, который ему услужливо подсунул предводитель ильвов. – Приходится следить, раз верховный бог Гур меня вершиной еволюции сделал!
– Ну, а остальные-то члены команды нормальные хоть? – блестя хитрым глазом, и уже предвкушая ответ, спросил Данияр.
– Какое там? – сокрушённо вздохнул Афан, и залпом допил вторую кружку, требовательно потянувшись за третьей: – Совэя этого взять. С которым вы дрались недавно. Это ж недоразумение, а не человек!
Теперь и Совэй замолчал резко. А домовой, подтянув к себе очередную порцию пива, сообщил доверительно:
– Гур, когда мозги раздавал, Совэй, видать, по привычке брюхо своё набивал. Ну, и малость глуповат получился, даже по людским меркам.
– Это как же? – всхлипывал Бажен, глядя на бледнеющего от ярости Свистуна.
– Да так, что если будет один камень в степи, он об него и споткнётся, чтобы нос себе расшибить! Или в единственное на всю округу дерево лобешником ударится! Правда, есть плюс большой!
– Какой плюс, Афан? – весь дрожа, спросил Лучезар.
– Да голова если без мозгу, то это литая кость! Потому, когда ударяется, то не сильно и замечает! Одному удивляюсь, как он находит, куда ему еду засовывать, если не головой думает, а тем, откуда эта еда выходим потом?
Данияр, не выдержав, рухнул-таки вместе со стулом на пол. А Совэй, грякнув кружкой о столешницу, процедил:
– Не вечно тебе, погань мелкая, между ильвами сидеть!
Из компании мага только Черноок ржал от души. Но тут домовой и ему насыпал, доверительно рассказывая наёмникам:
– Или мага нашего взять.
Кан сразу притих, а трое соратников его ехидно заулыбались, ожидая продолжения.
– А с ним что не так, Афанушка? – булькая смехом, спросил Лучезар.
– Да дюже до баб охочий, – сокрушённо пожаловался на Черноока домовой. – Да такой охочий, что чаще не за магический жезл хватается, а за свой, естественный. Вот и боюсь, родимые, что во время боя попутает жезлы, да начнёт от чуды-юды какой не магической палкой отмахиваться, а… ну, сами поняли чем!
Теперь заржали и оборотень, и Аш-Шей и Совэй Свистун. А ильвы даже не смеялись – лишь рты раскрывали беззвучно, да икали обессиленно. Лишь маг сидел хмурый, но потом не выдержал, и тоже рассмеялся. Махнул рукой. И сказал:
– Ну его, пустобрёха этого!
– Это кто здесь пустобрёх? – услышал Кан весёлый женский голос, и, обернувшись, увидел Алтынку.
И растерялся вдруг. Алтынка, повзрослела, оформилась, расцвела невиданной красотой. Округлилось немного лицо. И без того полные губы налились ещё сильнее. Глаза чуть прищурились, но оттого приобрели дополнительную глубину. И появилась какая-то хищная грация в охваченном кожаным жакетом теле. Маг встал, улыбнулся неловко, опрокинул при этом кружку и проговорил негромко:
– Да Афан брешет, как всегда!
Пролог. За шесть лет до этого…
Сай Кан проснулся от глухого удара, сотрясшего, казалось, всю Крепость. Он вывалился из кровати и рванул по коридору в главный зал. Страшно даже подумать, кто мог напасть на средоточие силы его учителя – Верховного мага Майхе Льсона. Но невероятное, судя по всему, случилось, и Сай, пробегая по гулким коридорам, с ужасом прислушивался к повторяющимся разрывам. Уже через пару минут молодой подмастерье выскочил на смотровую площадку. Там, воздев руки вверх, стоял страшный в ярости маг. Сухонький, тщедушный старик сейчас казался сказочным исполином, опутанный яркими силовыми линиями, похожими на ветвистые разряды молний.
– Создавай элементалов и отправляй на восточную стену! – заорал Льсон, выделывая руками замысловатые па.
Сай судорожно зачерпнул силу и принялся лепить огненное чудовище. Но от волнения и спешки немного ошибся, и поток горячего воздуха схлопнулся, отбросив подмастерье взрывной волной к краю площадки. Кан, стараясь не глядеть на разъярённого мага, вскочил, и вновь зачерпнул силу, разлитую повсюду. На этот раз всё получилось намного лучше, и подмастерье сделал-таки огненного элементала, вложил в его голову приказ убивать всех. А после толкнул чудовище к восточной стене. В это время верховный маг бросил вверх очередное заклинание, но оно, вместо того, чтобы взлететь, закрутило вокруг себя силовые линии, трансформировалось во что-то невообразимо тёмное, жгуче-яростное. И даже реальность подмяло, исказило, как в кривом зеркале, и взорвалось потоком невиданной энергии. Верховный маг оказался почти в эпицентре взрыва, отлетел в сторону и упал кровоточащим обрубком. На него страшно было смотреть. Борода пропиталась тёмно-бордовой жидкостью. Лицо страшное, будто взорвались все поры брызгами крови. Левая рука вместе с плечом вырвана. Ноги вывернуты под страшным углом. Лишь правая рука скребла по каменным плитам смотровой площадки, да глаза, обычно мудро-печальные, а сейчас яростные, смотрели с болью и отчаянием.