Тьма сгущается
Шрифт:
А Ричарду и тут очень повезло. Он получил жену, ее семью – и кое-что в придачу. Кое-что, обеспечившее не одну бессонную ночь за двенадцать лет их брака. Солнечную Поляну. Совместную собственность жены и шурина. Грандиозную, монументальную, эпическую занозу в заднице.
– Пап, мне ее не найти!
Ричард взглянул сверху вниз в лицо мальчика. В широко расставленных глазах ясно читалась тревога.
Его укололо чувство вины. Срывает досаду из-за Джо, Египта и пустыря на сыне и, хуже того, злится на пропавшую дочь, как на запропастившийся носок.
В голове зазвучал сигнал тревоги.
– Ты думаешь, она выбралась из сада, пап?
– Она где-нибудь здесь, малыш. Может, сидит в сарае, мучает пауков...
– Нет, там я смотрел.
Спрыгнув на землю, отец шутливо облапил мальчишеские плечи.
– Пойдем, поищем вместе.
Они обыскали сад. Ричард уже всерьез забеспокоился. Это не похоже на Эми. Как правило, когда показывают “Тома и Джерри”, она с головой уходит в экран.
Марк теперь постоянно выкрикивал:
– Эми! – тревожно и озабочено. – Эми! Эми? Эми!
Он шагал все быстрее, вертел головой вправо и влево и заглядывал под каждый куст.
– Посмотрим на Солнечной Поляне, – предложил Ричард.
Не сговариваясь, отец и сын бросились бегом. Пробежали через кустарник к садовой калитке.
– Эми!
Инстинктивно разошлись в стороны, как загонщики, окликая девочку.
Ричард с жалостью смотрел в испуганные глаза сына, обшаривавшего поляну в поисках сестренки, которая, случалось, замучивала его до потемнения в глазах. Сейчас Марк только и мечтал: вести ее за руку к дому и строго отчитывать голосом Кристин:
– Послушай, Эми, никогда больше не убегай из дома. Это опасно. Опасно.
Это слово открыло шлюзы всем страхам. Ричард попытался представить себе дочурку, подглядывающую из-за кочки – глазенки блестят, на лице озорная улыбка.
На жарком солнце его знобило.
Марк застыл на месте как вкопанный, пораженный страшной мыслью:
– Папа, а пруд?
– Она не могла отправиться туда в одиночку. – Эти слова Ричард выкрикнул на бегу. Нет. Она не могла отправиться туда в одиночку. Не могла? Страх заливал его волной, в голове крутились ужасные картины.
Пруд глубокий, с крутыми глинистыми берегами. Свалиться недолго. А выбраться трудно. Особенно если тебе только четыре года.
Сын остался далеко позади. Ричард бежал к пруду, окруженному деревьями и зарослями тростников.
Перед его глазами стояла картина: соболезнующие товарищи по работе. Оператор Боб говорит: “Так жаль, Ричард. Эми была такой чудесной малышкой”.
– Заткнись, – пробормотал он своему воображению. – Все заткнитесь, к чертовой матери.
Прибрежные ивы.
Вот и пруд.
В воде у ближнего берега что-то белеет. Он различил промокшую футболку, вокруг облако темных волос...
В пруду вниз лицом лежала Эми.
Он уже примеривался прыгнуть к утонувшей дочери, когда разобрал, какую садистскую шутку выкинуло его воображение.
– А, чтоб тебя, Ричард! Это ж надо так...
Он глубоко вздохнул и потряс головой, отгоняя образ Эми, возникший из размокшего газетного листа. Повернув к дому, он столкнулся с Марком.
– Тут ее нет, сынок. Давай еще посмотрим в саду.
– Найди Эми, папа. Я о ней беспокоюсь. Догоню тебя через пару минут.
Ричард снова почувствовал прилив любви к сыну.
– Ладно, сынок. К твоему возвращению найду. По пути к садовой калитке сволочное воображение успело разработать еще пару сюжетов.
Незнакомый мужчина заглядывает через забор. Подзывает Эми... Перегибается вниз, подхватывает девочку и бежит с ней к машине.
Старый колодец в саду. Она с натугой отодвигает крышку и срывается в темное отверстие.
“Обалдел, Ричард? Эту чертову крышку вы с Джо вдвоем не могли сдвинуть!”
Но нерассуждающий страх за ребенка уже нес его через газон. На бегу ему пришло в голову осмотреть периметр забора до подъездных ворот.
“Ну-ка, Ричард, действуй методом исключения. Если ее нет ни в доме, ни в саду, ни на Солнечной Поляне, значит, она – черт, только не это – значит, она на дороге”.
Большое Шеффилдское шоссе на этом участке пролегало как по лучу лазера. Такая дорога словно шепчет водителю: “Давай, жми на газ. Копов здесь нет. Асфальт отличный, ровный. Почему не прибавить скорость? Тебе же всегда хотелось посмотреть, как стрелка спидометра поцелует отметку 100. А если на дорогу выскочит ребенок? Он и не узнает, что его убило, и никто ничего не узнает. Гони... Жми...”
Черт!
Главные ворота закрыты. Перелезть она не могла. Забор высотой шесть футов. Второй калиткой никогда не пользовались, она заросла кустами.
Задыхаясь, он проломился сквозь кусты и увидел калитку.
Открытую. Ричард моргнул. Может, опять шутки воображения?
Нет.
Открыта настежь, так ее и так!..
Он выскочил к дороге. Рев тягачей стал оглушительным.
Побежал по травянистой обочине, с кошмарным фатализмом высматривая на асфальте ком окровавленного тряпья.
Не могла она здесь оказаться. Хватило бы ума не лезть под колеса. А если нет?
Мимо, ударив горячим воздухом, пролетел грузовик.
– Эми?
Обгоняя грузовики, неслись легковушки. Поток обезумевшей стали и резины из страшного сна.
Гудок. Прерывистый блеющий звук. Водитель отчаянно пытается предостеречь кого-то.
Он оглянулся на звук...
...И примерз к месту. В легких застыл воздух, сердце замерло на середине удара, шум машин больше не доходил до сознания; прошла секунда... или часы, а он все не мог поверить, что перед его глазами самая что ни на есть реальная реальность.